Страна Советов прошла через множество испытаний. Тут тебе и оптимизм 20-х и леденящий душу ужас 30-х, мрачная, холодная оторопь 40-х и порыв индустриализации 50-х, на смену которым пришла оттепель — и новые надежды. На этом фоне два с небольшим десятилетия брежневского царства сна кажутся эрой спокойствия, но это лишь на первый взгляд.
Это была эра большого перелома. Государственный аппарат проходил через эпоху радикальных перемен, всё это происходило на фоне мощной волны индустриализации и роста многочисленных НИИ. Вместе с тем и экономика, и образование, и наука во многом оставались архаичными и испытывали серьёзные кризисы. Навскидку вспомним несколько наиболее глубоких и острых.
Экономика застоя
Общеизвестный факт: в брежневские годы экономический механизм Страны Советов страдал от разбалансированности. Добыча сырья и тяжёлая индустрия развивались заметно быстрее, чем лёгкая и даже пищевая, где ощущался заметный дефицит технологий.
Поэтому к концу правления Леонида Брежнева страна советов смогла-таки перегнать США по производству тяжёлых сельскохозяйственных машин, добыче угля и стали, но по группе товаров народного потребления имело место ощутимое и заметное проседание.
При этом ресурсов добывали так много, что мы сели на «нефтяную иглу»: СССР стал первой жертвой так называемой голландской болезни, когда высокие цены на сырьё позволяли экспортировать его за рубеж, наполняя казну, но напрочь перекрывая стимулы для экономического развития.
Историк Сахаров отмечал, что в Советском Союзе для производства килограмма готовой продукции непосредственного потребления использовали в 8-10 раз больше сырья, чем в США, Великобритании и ФРГ.
При этом трудности были и с сырьем — некоторым. Особенно нестабильной оставалось положение на продовольственном рынке. Обладая 55% мировой посевной площади с высокоэффективным черноземом, Советский Союз не справлялся с простейшей задачей и не мог прокормить своё стремительно растущее население.
От него, кстати, внутренние проблемы скрывали за фоном якобы имеющихся внешних. Закрытость стала официально компонентом государственной экономической политики и идеологии — это прямо проистекало из доктрины жизни в кольце врагов, поэтому уже на старте брежневской эпохи важнее обслуживания интересов человека было простое воспроизводство экономической модели, она была зациклена на себя.
Это напоминало бытовавшие в Средневековье модели, основанные на феодализме, натуральном обмене, сохранении личной, почти крепостной зависимости крестьянства. Интересно, что это нашло отражение не только в экономической, но и в социальной модели — перебираясь в города, советский человек оставался отчасти сельским жителем: миллионы лимитчиков существовали на периферии общества, неся на себе неустранимое клеймо маргинальности.
Как мы жили?
Многолетняя экономическая стагнация, замаскированная под успехи очередной пятилетки, оказывала тяжелое влияние на уровень благосостояния большинства советских граждан.
При этом если до середины 60-х граждане Советского Союза постепенно сокращали разрыв в уровне жизни с коллективным западом, к концу 70-х он стал даже более глубоким, чем это было в 50-х, на фоне восстановления СССР после тяжелейшей войны, голода и разрухи.
Важную роль тут играл дефицит продовольствия и товаров народного потребления. Даже приобретение костюма или шубы оказывалось трудной ношей для семейного бюджета, что уже говорить о более дорогостоящих покупках?
Телевизор, холодильник и стиральная машинка, кухонный комбайн были не просто бытовой техникой — товарами роскоши. Чтобы получить возможность купить автомобиль, выпущенный одним из государственных заводов, необходимо было записаться в очередь и провести в ней несколько лет.
Одежда, обувь и аксессуары советского производства на фоне продукции соцстран, таких как Польша, Венгрия и Югославия, славился низкими потребительскими свойствами.
Что уж говорить про товары, сделанные в Европе и США: их было не достать, цена была недосягаемой, но высокие потребительские свойства делали их невероятно популярными и желанными у широких масс советского населения.
Дефицит во второй половине 70-х и начале 80-х был почти что синонимом розничной торговли при социализме. Вошедшие в анекдоты пустые полки и трудности с покупкой самых простых вещей были известны далеко за пределами страны победившего социализма.
При этом доступ к благам не был равным и универсальным. Одни могли пользоваться лишь общедоступными заведениями торговли. Другие — представители политической элиты — имели возможность приобретать товары через специальные распределители, и чем выше было положение человека в советском обществе, тем к большему количеству благ он получал доступ, причём чаще всего неформально и неофициально.
Экономика при этом страдала не только от перекоса в сторону тяжёлой индустрии, но и от бремени содержания полутора сотен коммунистических и рабочих партий по всему миру, а главное — бремени интернационального долга.
Если операции в Анголе, Центральной Африке и некоторых других странах были сравнительно дешевыми и потому малозаметными, Афганистан изменил положение вещей раз и навсегда. Советская армия решением Политбюро вошла в эту центральноазиатскую страну в декабре 1979 года и оставалась там без малого десять лет.
За этот срок через Афган прошли свыше полумиллиона советских офицеров и солдат. Некоторые вернулись в цинке, другие оставили в горах под Кандагаром и Байрамом руки или ноги. Война изменила всех — и сказалась на десятках миллионов человек по эту сторону границы.
Политика во время Брежнева
Ликвидация режима Никиты Хрущёва повлекла окончательное вырождение правительственных и партийных работников на самом верху. Леониду Ильичу нужно было вознаградить коллег по партии за участие в свержении оппонента, поэтому они получили механизмы, гарантирующие от возможности уголовного преследования, а также множество социальных и экономических льгот, превративших чиновников в особый класс.
Его задачей стало провести в СССР модернизацию в социалистическом ключе. Известной стала фраза А. Бирмана: «Сначала нужно решить, как правильно проводить реформы, а цитаты классиков марксизма-ленинизма подобрать всегда успеется». Со временем это сформировало у руководящих кадров атмосферу всевластия и вседозволенности, покалечив тем самым психологию людей.
Некоторые высокопоставленные партийные чины не ограничивались тем, что создавали у себя дома витринные дворцы потребления, копили деньги и покупали ценности.
Да и сам Брежнев искренне полагал, что по средствам тут никто не живёт, и увлекался, по сути, коллекционированием иностранных автомобилей (известно множество случаев, когда от американских и французских президентов генсек получал в дар спортивные машины).
Правители страны Советов решили, что лучше ничего не менять совсем — ни вариант хрущёвского волюнтаризма, ни сталинские чистки не вдохновляла на перемены.
Поэтому кадры остались прежними, а средний возраст членов правительства и Политбюро вырос с 52 до 70 лет. По понятным причинам, долго работать старички не могли, и редкое заседание длилось больше 15 минут.
Чтобы компенсировать стареющие члены и деградацию госуправления, пришлось резко раздуть чиновничий аппарат: к началу перестройки в СССР было 18 миллионов чиновников, на что уходило от 10 до 12% государственного бюджета.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал
Читайте также:
✅ 4 невероятно древних государства, о которых мало кто слышал
✅ 16 фактов о Лихтенштейне: нет своей валюты, нет языка, зато много денег
✅ 5 навыков первобытных предков, которые начисто утратили современные люди