Моя Московская жизнь, закрутилась со скоростью раскрученной юлы. Спектакли, балы, званые ужины. Пригласить Елизавету Уранову в свой театр считалось необходимым.
- У вас не выступала Уранова? Фи. Что же тогда у вас дают? - Поговаривали между собой знатоки театральных премьер.
Весть о смерти великой княгини застала меня во время антракта. Спектакль был отменён. В Москве объявлен траур.
- Лиза, душка. Вы в Санкт - Питер не поедете? - Интересовался у меня Сила.
- Нет, нет. - Вспомнив состояние дороги. Отказалась я. Так мы ехали летом. А сейчас грязь. Ноябрь. Снег ещё не лёг. Сани не запряжёшь, карета завязнет. - Нет. Я так. Помяну дома. - Говорила я, утирая слёзы. Траур по великой императрице дал мне возможность немного отдохнуть.
Не надо было бежать на приёмы. Не было спектаклей. Я за эти семь лет, так мечтала побыть дома. Мне это удавалось, когда я болела. Причём сказаться больной я не могла. Сила чётко определял, претворяюсь я или нет. У меня вообще, сложилось убеждение, что Сила Николаевич Сандунов торгует мной. Мне так хотелось тишины. Последние года три я научилась уединяться средь шумного бала. В каждом театре или особняке имелся укромный уголочек, в котором я старалась спрятаться. Меня даже московские аристократы звали между собой тихоня. Ну и пусть. Я не вызывала гнев у Силы и делала, то что хочу. Ну, почти. А Сила, мой милый Сила, стал проявлять свой гнев по поводу и без повода. Если ещё до продажи бриллиантов, он хоть, как-то сдерживался. То теперь даже и не скрывал своей нелюбви ко мне. Он открыто уезжал с молоденькими актрисами. Мог заехать с одной из них к нам домой. Привезти свою пассию на стройку, показать, как идёт строительство бань. А там было что показать. Всю реку Неглинку спрятали в трубу. От Москвы реки до бань протянули водопровод, заказали в Англии фильтры и установили их в специальных ёмкостях. Теперь воду можно было пить прямо из-под крана.
Были вырыты два бассейна. Один на улице, и ещё один будет находиться в помещении бани. Задумывался стеклянный купол над бассейном. Сила нанял лучшего архитектора Москвы, Бориса Викторовича Фрейденберга. И не жалел денег на строительство.
- Вся Москва будет считать за честь посетить бани Силы Сандунова! - Говорил он мне в минуты, когда рядом не оказывалось его очередной любовницы. Поначалу я молчала, а сейчас, когда он начинал хвалиться, я обязательно вставляла:
- Благодаря тому, что великая княгиня Екатерина подарила на нашу свадьбу бриллианты и ассигнации. Правда, милый? - И старалась, как можно милее улыбнуться. Что выводило его из себя.
В редкие минуты, когда я могла побыть дома, я наслаждалась общением со своей крестницей. Манюшей. В конце февраля 1795 года Дуняша родила здоровенькую девчушку. Степан, как и обещал, взял Дуню в жёны. Теперь она гордо носила фамилию Фирсанова. А так как своих деток у меня не было, я с огромным удовольствием возилась с малышкой. Но это было так редко. Траур по императрице подошёл к концу. Все эти три дня Силы Николаевича не было дома. На утро четвёртого дня он ворвался в мою спальню утром, когда я ещё спала.
- Всё нежитесь? - Вместо приветствия проговорил он. - Мне нужны деньги. Борис Викторович придумал гениальную идею, как отапливать бани из одного помещения.
- У меня нет денег, — спокойно ответила я, садясь в кровати, — Всё, что у нас было, вы уже истратили.
- У нас есть кольцо, подаренное Екатериной для меня. Верните мне его, пожалуйста. - Сила протянул раскрытую ладонь.
- Нет. - Строго сказала я. - Это всё, что у меня осталось.
- У вас никогда ничего не было, — наклонился ко мне Сила. - Всё, что вы сейчас имеете, это только благодаря мне. - Зло шипел он мне в лицо.
- Всё, что я сейчас имею, я заработала своим талантом, — парировала я.
- Где бы вы были, без меня! - Воскликнул Сила выпрямляясь.
Я, воспользовавшись моментом, быстро встала с кровати. Накинула шаль, собираясь спуститься в низ.
- Кольцо! - Опять протянул раскрытую ладонь Сила.
- Да подавись ты им, — открывая шкатулку и бросая кольцо мужу в лицо, воскликнула я. - Я прокляла тот день, когда посоветовала вам построить эти бани! - Выкрикнула я и выбежала на лестницу. Сила схватил меня за плечи.
- Прокляла? Так знай, тебе с них ничего не достанется. Знай, что только благодаря мне, тебя принимают в обществе, только я из тебя сделал звезду! - Я пыталась вырваться, оттолкнула Силу от себя. В это время он отпустил меня. Оступившись, кубарем полетела со ступенек. Раздался мерзкий хруст. И жуткая боль обожгла ногу. Перешагнув через меня, Сила вышел на улицу.
- Ну, ничего, Елизавета Семёновна, помаленьку. Вот так. - Помогала мне Дуняша разрабатывать ногу. Целый месяц я пролежала с забинтованной ногой. Ни тебе рентгена, ни гипса. Наложили лубок, замотали чистой тряпицей.
Я стала ловить себя на мысли, что всё больше и больше скучаю за тем миром. Своим. Нет не за телевиденьем и интернетом. Скучаю за людьми. А может, от того, что я теперь несчастлива? После попадания сюда меня переполняла любовь к Силе. А сейчас? Я его так же ненавижу, как раньше любила. И то, что Сила Николаевич не живёт дома, мне только на руку.
Ещё больше недели ушло на то, чтобы научиться заново ходить. И всё равно я осталась хромой. Едва заметная. Но хромота. Прощайте балы. Не танцевать мне больше по приказу Силы. И вообще, я теперь буду жить, так как мне хочется
- Елизавета Семёновна, - заглянула в комнату Дуня, - к вам господин Малиновский.
- Проси, конечно, - обрадовалась я. Подойдя к зеркалу, привела себя в порядок. Вышла в залу.
- Алексей Фёдорович! - Протянула я ему обе руки. - Надеюсь с хорошими вестями?
- Душенька, Елизавета Семёновна, - припадая губами то к одной руке, то к другой, говорил автор многих либретто, что исполняла я. - С вашим мецо - сопрано исполнять только такие партии. Я всё расписал. Франц Блим будет очарован. Его музыка и ваш голос это шедевры.
- Вы мне льстите. - Смущённо улыбнулась я. Разрешите глянуть? - Беря аккуратно исписанные листы, проговорила я.
- Они и так ваши. Недели вам хватит? - Я кивнула. - А теперь расскажите мне про ваши бани. Вся Москва в нетерпении. Когда уже открытие?
- Ну, терпение. Осталось совсем немного. Как говориться, заключительные штрихи. Но мы уже попробовали. Скажу вам, великолепно. Сила Николаевич готовит уже пригласительные.
- Ждём, ждём с нетерпением, - Говорил Малиновский, вставая, - а сейчас, прошу меня простить, но некогда. Дела. Через неделю в театре. Будет первая репетиция.
Распрощавшись, Малиновский ушёл, а я подошла к окну, посмотреть на новое здание Сандуновских бань. В моём времени они выглядят немного не так. Больше и шикарнее. Возможно, их ещё будут достраивать. Но главное начало положено. Единственная труба, возвышавшаяся над баней, весело дымила. Топят. Хоть бани ещё и не сданы в эксплуатацию, но их периодически протапливают. Можно пойти попариться в парных, помыться в просторном зале. Бассейн ещё не наполнен. Всему своё время. Распорядившись принести мне простынь и тёплый халат, я направилась в баню. Захотелось горячего пара, ароматного веника и холодного кваса.
- Лиза! Лизонька! - Услышала я смутно знакомый голос. Открывать глаза не хотелось. Пар сегодня был уж очень тяжёлый. И я, выйдя из парной и выпив кваску, прилегла на диване. И вот сейчас меня кто-то тормошит. - Лиза! Приехали уже. Вот точно сказала, пить тебе совсем нельзя. От бокала шампанского уснула. Ну, Лиза!
Какое шампанское? Я открыла глаза. И не поняла, где я? В карете? Девочки? Огни? Машины? Я окончательно проснулась.
- Ну, слава богу! Пошли. Таксист уже косится на нас.
- Маруся?
- Да проснись ты уже! - Потянула она меня за руку. - Вот же спящая красавица! Ты чего?
Ничего не понимая, я покинула автомобиль. Я спала? Мне всё приснилось? Я осмотрела себя. Я вернулась? Я дома?
- Я дома! - Не веря собственным глазам, закричала я. Кинулась обнимать девчонок. - Я вернулась!
- Сумасшедшая! - Засмеялись девочки, - Не наливайте ей больше.
Диктант по сольфеджио я сдала на отлично.
Попыталась найти могилы Силы и Елизаветы Сандуновых. К сожалению, они не сохранились до наших дней. Но у меня есть интернет. И он мне поведал, что Сандуновские бани заработали в 1808 году. Сила и Елизавета всё же развелись. Елизавета Семёновна отсудила у силы Николаевича бани. И уехала в Санкт-Петербург. Отдав управление банями своей крестницы. Позже бани будут перестраивать и вот тогда они приобретут свой привычный вид. В 1817 Елизавета Семёновна вернулась, чтобы жить в Москве.
"Поеду к своему силе. Скучает он там без меня". Говорила Елизавета перед отъездом в Москву. "Посижу на его могиле, поговорю с ним". Умерла Елизавета Уранова в 1820 году и была похоронена рядом со своим мужем.
А, что было со мной? Не знаю. Но то, что это не сон, точно. Я немного прихрамываю. Чем это объяснить? Девочки говорят я поскользнулась в бане. У меня великолепный мецо - сопрано. Учителя в шоке. Таких результатов я не показывала. Я неплохо знаю старую Москву. И ещё много чего, чему меня никто не учил. Хотим с девочками съездить в Питер. Мне обязательно надо посетить эрмитажный театр. Я знаю там каждый уголок. Хотя в этой жизни не была там ни разу.