Льва Наумова хорошо знают как серьезного драматурга и режиссера, автора эссе и рассказов, а также документальных книг, посвященных легендарному поэту и рок-музыканту Александру Башлачеву. Тем большим сюрпризом стал его дебютный роман, вышедший в издательстве «Омега-Л». За интригующим названием «Пловец Снов» (хотя сюжет совершенно отличается от почти одноименного произведения Стивена Кинга) стоит книга-загадка, с каждой страницей вскрывающая новые пласты реальности и заставляющая взглянуть на нее порой под шокирующими ракурсами.
Антиподы и демоны
Даже жанр романа назвать сложно. Временами он напоминает то остросюжетный детектив, то философскую прозу, то произведение в жанре магического реализма... И, похоже, не является в сущности ни тем, ни другим, ни третьим. Жанровые рамки здесь полностью размыты. Вернее, читателю предстоит самому определить, что это такое.
Начнем с того, что роман буквально нашпигован символикой, которую, впрочем, под силу расшифровать только человеку достаточно образованному, в том числе в области философии и метафизики. Так, имя главного героя – Георгий Горенов (имя Георгий в переводе с греческого означает «земледелец») – выбрано вовсе не случайно, и это подчеркивается в книге: «Георгия же он просто ненавидел. Почему мама назвала его так? Ведь все на свете должно что-то значить, особенно — имя. Какой он земледелец?! …Свою фамилию Горенов тоже воспринимал чужеродной. В ней ему мерещилось то ли горе, то ли пламя… Действительно, иногда Георгий чувствовал себя Горюновым. Это были такие моменты, когда не хотелось ни с кем разговаривать. Случалось ощущать себя и Горяновым и Гориновым…»
Сама биография Горенова дуальна, парадоксальна. Рожденный в южном Таганроге, он делает карьеру моряка и неожиданно переезжает в северный Санкт-Петербург, где полностью меняет вектор своей жизни и становится писателем. Причем беллетристом, автором детективов. Это оборачивается противоборством или слиянием двух стихий – огненной и водной, попеременно проявляющихся в образе героя.
Если поначалу кажется, что перед нами просто банальная история литератора, переживающего творческий и экзистенциальный кризис, увязшего в сложных отношениях с бывшей женой, дочерью, коллегами по перу и окружающим миром в целом, то дальше все еще больше усложняется. Вокруг Горенова начинается какая-то фантасмагория, что, впрочем, вполне соответствует идее, заложенной в названии. Он встречается и ведет долгие беседы со своим другом Борисом, носящим «пастернаковскую», как и имя, фамилию Живаго, и в отличие от него, пишущим «настоящую литературу», которую не очень-то издают. Сам Горенов тоже написал «нетленку» (которую он называет «G-книгой»), но понимает, что перспектив издать ее мало… И в какой-то момент начинаешь подозревать, что Георгий и его антипод Борис – это один и тот же человек, и герой ведет диалог с самим собой. Недаром ближе к концу произведения выясняется «позорный» секрет Бориса - он вынужден ради заработка заниматься составлением «ежедневников для личностного развития»...
Редактор издательства Люма (сокращенное от довольно прозаического «Людмила Макаровна Орлова) оборачивается персонажем почти демоническим: с одной стороны, она вершит судьбы авторов, руководствуясь только коммерческими принципами и часто даже не знакомясь с их рукописями, с другой – откровенно домогается Горенова, преследует его... Может ли такая личность существовать в реальности, или это некий утрированный образ издателя? Либо под маской Люмы действительно скрывается некий демон – повелитель литературной стихии или даже искуситель для авторов, стремящихся к славе и богатству…
«Пловец Снов» - это на самом деле псевдоним Горенова, под которым он планирует писать «настоящие книги» (бесспорно, тут снова присутствует отсылка к его первой профессии и морской стихии). И это становится для него не только точкой отсчета пребывания в новой литературной ипостаси, но и точкой раздвоения: «В общем-то, сон — это другое бодрствование, иная жизнь». Неудивительно, что действие разворачивается на фоне «метафизического Петербурга», который знаком нам по произведениям Гоголя, Достоевского, Андрея Белого. Города теней, в котором все не то, чем кажется…
Пожалуй, присутствует и аналогия с булгаковским «Мастером и Маргаритой»: написанный Гореновым «роман века» фактически разрушает его жизнь, но и возрождает ее заново. Разница лишь в том, что Булгаков подробно описывает нам содержание книги Мастера, а сюжет произведения Горенова так и остается за рамками повествования. Нам остается поверить автору и герою на слово, что это великое творение.
Трансформация в маньяка
И все-таки читатель, скорее всего, окажется не готов к очередному сюжетному повороту: превращению Горенова в серийного убийцу. В роман вставлены жизнеописания знаменитых маньяков – Генри Ли Лукаса, Джона Уэйна Гейси, Альберта Фиша, Дэвида Берковица, Теда Банди, Анатолия Оноприенко, Андрея Чикатило, Сергея Головкина и других. Зачем нам о них так подробно рассказывают? Видимо, чтобы подвести к «главной теме» - убийствам, которые совершает сам Горенов.
Размышления героя о жизни, о судьбах литературы подводят его к некоему пределу, за которым необходимо перейти к действиям. К каким? Убивать людей, которые читают плохую, с точки зрения героя, литературу, бульварщину! Выбор жертв странен даже в контексте нуара, но он совершенно очевиден для самого Горенова: пока в обществе существуют те, кто предпочитает низкопробное чтиво литературе, обладающей высокой художественной ценностью, у последней нет шансов.
Автор подробно описывает убийства героем троих таких любителей бульварных романов и триллеров, встретившихся ему на пути - вредной старухи почтальонши, инструктора по йоге и, наконец, врачихи из поликлиники. Мы наблюдаем, как преступник готовится к «акции», как происходит сам процесс преступления… В романе присутствует и аналог Порфирия Петровича из «Преступления и наказания» - следователь Андрей, даже с отчеством Петрович, который, казалось бы, подозревает Горенова, вот еще чуть-чуть – и выведет на чистую воду…
Но этого не происходит. Остается неясным, совершал ли писатель убийства на самом деле, или это только ему пригрезилось. Как, впрочем, и ряд событий из жизни самого героя. Даже некоторые воспоминания из его прошлого, детства оказываются в итоге ложными.
По волнам сновидений
Ответа на вопрос, убивал ли Горенов людей на самом деле, мы так и не получаем. И его пафосное признание следователю: «Я буду убивать до тех пор, пока эти книги существуют!», и способ, которым герой пытается сообщить информацию о своих деяниях – зашифрованное письмо, оставленное дочери Лене, и код к нему – «Долина страха» Конан-Дойля, которая остается у его возлюбленной Вики, и «метки» на месте преступления, отсылающие к известным классическим детективам – апельсиновые косточки, «краска для шляпок» и т.д. - создают ощущение нереальности происходящего, авторского вымысла, фантазий. Взять хотя бы неоднократные «прогулки» Горенова по квартире спящей жертвы – почтальонши Марии Сергеевны (явной проекции старухи-процентщицы из «Преступления и наказания»).
Так, может, и не было ничего? Может, все детали убийств – всего лишь плод воспаленного писательского воображения?
Так или иначе, автор предоставляет читателю самому делать выводы – было или не было, убивал или не убивал… Но стоит ли заморачиваться этим разгадыванием, ведь явь и сон в романе не имеют четких границ: «Самая главная черта настоящего сна — то, что все вокруг кажется совершенно реальным».
Да и сам герой, похоже, не знает, в какой реальности он находится. Но он уже готов поставить «последнюю точку» в этой истории. В любом случае, для него начнется другая…
ИРИНА ШЛИОНСКАЯ