Выхожу во двор и вижу в пустом дворе своего улыбающегося соседа Митрича.
- О, монтажник, как ты вовремя. Двор сегодня будто вымер. Ни поговорить, ни поругаться не с кем.
Я пожал руку Митрича и сел на лавку рядом.
- Митрич, ты чего сегодня довольный, как слон? Поделись радостью.
- Сын приехал погостить, вот и вся радость. Сын у меня военнослужащий, нечасто родителей навещает. Служба, понимаешь, не позволяет. Как тут не радоваться. А про слона я тебе интересную историю расскажу. Это, такая, друг мой история, что без слез не расскажешь.
Когда я еще молодой был, неженатый, выпало мне как-то в отпуск летом идти. И решил я на море съездить. Хоть раз в жизни море посмотреть. За два месяца начал готовиться. Работал, как раб на галерах, не разгибая спины. Всю неделю на работе на стройке, а по выходным шел на шабашку, людям ремонт в квартирах делал. За два месяца у меня ни одного выходного не было. К отпуску нормально денег собрал, на отдых хватит. Еще и отпускные получил. И наконец-то вот оно счастье. Отпуск. Купил через профком путевку в дом отдыха, билет на поезд и поехал. А в моем вагоне какие-то циркачи на гастроли ехали. И столько они мне всякой ерунды про свою цирковую жизнь рассказали, в голове не помещается.
А эта история до того трогательная, что я ее всю жизнь вспоминаю и каждый раз чуть не плачу от жалости.
Так вот, рассказывали они, что работал у них в цирке мужичок один, дядя Ваня. Еще в войну мальчишкой к цирку прибился и всю жизнь при цирке прожил. Ни жены у него не было, ни детей. Родных, в смысле, сестер, братьев тоже не было. В войну погибли. Правда, была у него где-то в деревне какая-то дальняя родня, но желания у него не было их навещать. Так и жил один при цирке в цирковом вагончике. За животными ухаживал. Кормил их, убирал за ними.
А в последние годы жизни был у него на попечении слон. Точнее слониха. Самочка. И такая у них со слонихой были дружба и взаимопонимание, что все только диву давались. А грешен был дядя Ваня, любил выпить. Бывало, он вечером придет к слонихе спокойной ночи пожелать, а сам никакой, еле на ногах стоит. Начнет с ней разговаривать и там же возле нее падает и засыпает. Так слониха под него соломки подоткнет, чтобы ему, значит, помягче было. Какой-нибудь попоной его укроет. Иная жена о муже так не заботится, как слониха о дяде Ване.
А утром она его тормошит. Хватит, мол, дрыхнуть, жрать пора. И если он залежится, она могла хоботом из ведра воды набрать и этой водой окатить. Вот так они и жили.
Случилось раз цирку заключить договорчик с какой-то французской фирмой на тему гастролей цирка в Париже. А времена были советские, жесткие, за границу не выпускали. А тут гастроли в Париже.
Ясное дело, что весь цирк был на седьмом небе от счастья. Дядя Ваня тоже начал мечтать Эйфелеву башню в живую, без помощи телевизора увидеть. Тут его вызывают к директору цирка, и директор ему говорит:
- Дядя Ваня, ты всю жизнь при цирке. Всю жизнь работаешь и работаешь. Даже когда все в отпуске, ты все равно на рабочем месте. Все от зверей не отходишь. Работаешь и работаешь. А ты, вроде, говорил, что у тебя какая-то родня в деревне есть. С завтрашнего дня ты в отпуске. Поезжай в деревню, отдохни, родню навести.
Обиделся дядя Ваня, что его в Париж не берут. Пришел к своей слонихе, простился с ней и уехал в деревню. В деревне родня дядю Ваню признала, приняла по-русски, от души.
Стол накрыли, вся родня собралась, соседи пришли. И понравилась дяде Ване такая жизнь. А кому не понравится целый день за столом сидеть, пить-есть и цирковые байки травить. А все слушают, открыв рот и в стакан подливают.
А в Париже скандал. Слониха тоскует, от еды отказывается, а главное на арену выходить не хочет. Публика ропщет. Реклама обещала уникальный номер со слонихой, а слонихи нет. Выход только один, дядю Ваню в Париж доставить.
А дядя Ваня все пьет, закусывает, байки рассказывает и, как про свою слониху вспомнит, плачет. Тут появляются на пороге два товарища в одинаковых черных костюмах и при галстуках.
- Дядя Ваня, - говорят, - собирайся, тебя в Москву вызывают.
Вся родня в шоке. Большой, оказывается, человек, дядя Ваня, раз его в саму Москву вызывают. Привезли эти два товарища дядю Ваню в Москву, привели в какой-то кабинет и большой начальник, хозяин кабинета, говорит ему:
- Все, погулял и хватит. Готовься, в Париж полетишь. Давай свой паспорт, мы тебе сейчас заграничный сделаем.
И тут выясняется, что паспорта у дяди Вани нет и никогда не было. Человек целую жизнь прожил и ни разу ему паспорт не понадобился. Но времена-то были советские, позвонили куда надо и появился у дяди Вани новенький паспорт. Те же два товарища в черных костюмах и галстуках повезли его в аэропорт. Задание у них, доставить его в Париж и лететь обратно. А дядя Ваня перед трапом самолета останавливается и говорит этим товарищам:
- Если вы со мной в самолете пить не будете, я никуда не полечу.
Пришлось пообещать. Только самолет взлетел, дядя Ваня выпить потребовал. Самолет был французской авиакомпании, выпивка на борту была. Стюардесса только успевает бегать, выпивку носить. Да вот беда, у собутыльников тренировка оказалась слабая. Они скоро напились и заснули. А подвыпивший дядя Ваня пошел по салону, всех выпивкой угощает и всем рассказывает, что у него в Париже слониха. Ждет его, тоскует. Давай за это и выпьем.
С борта самолета в авиакомпанию приходит радиограмма. Все хорошо, полет проходит нормально, весь салон в зюзю пьян, дядя Ваня всех угощает.
Слониха, видать, почувствовала, что дядя Ваня уже скоро приедет, есть начала, но работать пока отказывается.
А журналисты про ту историю пронюхали и встречали дядю Ваню как национального героя. Наутро во всех газетах фотографии дяди Вани, цирка, слонихи и самолета. Народ в цирк как повалил. Гастроли прошли с бешеным успехом. А вскоре после тех гастролей дядя Ваня пришел своей слонихе спокойной ночи пожелать, упал возле нее и умер. Слониха горевала так, что пережила его всего на три дня.
От такого рассказа я почувствовал, как к горлу покатывает комок.
— Вот такая история, - смахнул слезу Митрич, - а ты говоришь «доволен, как слон». Бывает и слоны горюют.