В доме не хватало умелых рук Александра, всегда готовых прийти на помощь. Ванька был молодым и неопытным. Он имел вздёрнутый нос, что в народе считается признаком неглубокого ума. Если ему что-то рассказывали, он преданно смотрел прямо в зрачки, но по отрешенному выражению лица можно было заметить, что он ничего не понимает. Он скрёб в затылке. Не потому, что у него были вши, а, чтобы вызвать кровообращение в мозгу.
Когда он производил какую-нибудь ремонтную работу в доме, можно было с уверенностью ожидать, что он или разобьёт себе палец молотком, или толстенный гвоздь свернёт червяком, или пробьёт в стене большую дыру. Но то, что нужно сделать, у него получится криво. Потом понадобится кто-то, кто его перевяжет и утешит, и ещё кто-то, кто после него всё исправит.
О няне, девочках, Бобике и Ядвиге речь вообще не шла. Они всё делали ещё хуже. Иногда что-то начинали с воодушевлением, но потом остывали. Такие незавершенные начинания выглядели особенно ужасно, производили плохое впечатление, перегружали совесть и развивали комплекс неполноценности.
Однажды по необъяснимой причине высвободился один конец длинной палки, на которой висела гардина, и палка повисла косо поперек окна. Мама, няня, Бобик и Вера беспомощно стояли перед нею. Кто сможет это отремонтировать? Бобику пришла блестящая идея. Они трясли и дёргали за палку, пока не вылез гвоздь на другом конце.
Гардина с грохотом обрушилась. Она смахнула все вазы, старые фарфоровые статуэтки и цветочные горшки, которые стояли на подоконнике. Почти всё разбилось. Гардину оборвали, и Бобик положил её на свою кушетку. Это выглядело шикарно. Они присмотрелись к изменениям. Комната стала светлее и больше, и они решили, что так лучше. Даже пустой подоконник оставлял хорошее впечатление.
Некоторые стулья и кресла качались от старости и долгого неправильного использования. Многие взрослые, не только дети, интенсивно качались на них, забывая, что это не кресло-качалка. Часто стулья стояли слишком близко к горящему камину. Выбрасывались вещи только тогда, когда они были уже совсем непригодны, а до тех пор они продолжали нести положенную им по предназначению службу.
Как-то случилось, что белокурая красивая Йордис, дочь шведского консула, от энергичной жестикуляции отправилась в камин вместе со стулом. Все вскричали «Ах!» и «Ох!», прежде чем одному пришло в голову спасти несчастную из огня. После все смеялись, а полуобгоревший стул засунули в огонь. Потребовалось много усилий, чтобы его доломать.
Материя и набивка из конского волоса горели дымно и вонюче. Пришлось всем выйти из комнаты. Бобик вылил в камин ведро воды, но это не помогло, а только усугубило дело. Огонь потух, а едкий дым продолжал валить. Несколько дней нельзя было войти в комнату.
Ещё более неприятный случай произошел со старомодным посетителем, которого никто не звал, но который, однако, наносил воскресные визиты в чёрном смокинге, цилиндре и белых перчатках, в соответствии с указаниями правил хорошего тона. Он пришел в высшей степени не вовремя. Ядвига как раз музицировала с молодым скрипачом. Кругом на стульях лежали ноты.
Незваный гость был очень смешным. Его официальность не подходила к богемной обстановке дома. Сначала он стоял, как потерянный, потому что ему никто не предложил сесть. Потом Ядвига указала ему на полу-сломанный стул-качалку, стоявший в углу. Стул был ниже, чем бывают обычно такие стулья.
Высокий худой мужчина стал садиться, но не рассчитал высоту сантиметров на десять, и упал на жесткое сиденье. Раздался грохот, как при взрыве, и гость остался лежать под обломками, похожий на чёрное веретено. Конечно, все хотели ему помочь встать, но нужно было сначала прекратить смеяться, а они никак не могли побороть смех. Тем временем он лежал под деревяшками.
Ядвига и скрипач, наконец, попробовали его поднять, но их руки от смеха ослабели, так что он всё снова выскальзывал. Наконец, он встал. Цилиндр был измят. Он был так разозлён, что по прямой отправился к двери и исчез, не попрощавшись и не объяснив цели визита. Им стало неуютно на душе. Но с другой стороны, кто же теперь ещё делает официальные визиты?
Как-то принесли большую коробку шоколадных конфет от «Георга Бормана» из Москвы. На коробке были нарисованы большие маки. Каждая конфета сидела в коричневой плиссированной бумажной розетке. Шоколад был чудесным на вкус. Мама щедро угостила детей и гостей, потом решила, что достаточно, и убрала остатки в буфет. На следующее утро к чаю она достала коробку из буфета и открыла её. Там оставалась только одна конфетка. Мама покраснела.
─ Вы украли всё! Коробка пуста! Кто это сделал? ─ Ответом ей было смущенное молчание. Все потупились. Всем было несказанно неловко попасть под подозрение, но никто не признавался.
─ Хорошо, раз у вас нет мужества признаться в содеянном при всех, я буду разговаривать со всеми порознь. Я иду в комнату Бобика, а вы один за другим приходите ко мне.
Первой пошла Вера и через некоторое время вернулась с заплаканными глазами. Потом по-очереди Алёна, Алёша, Васенька, Йордис и последним ─ Бобик.
─ Ты брал шоколад, Бобик? ─ спросила мама строго.
─ Да, мама, ночью мне вдруг захотелось есть. Я в темноте спустился и одну стибрил. Чуть позже голод усилился, и тогда я сходил и взял сразу две. Прости, мама, но я действительно не весь шоколад съел.
─ Но тебе же было ясно, что ты воруешь? Ты же знаешь, что воровать нельзя! Неужели так трудно следовать такому простому правилу?
─ Иногда это действительно трудно, мама! ─ пожаловался Бобик. После этих исповедей Ядвига вернулась весёлая.
─ Я должна вам кое-что сказать. Мы все украли. Я тоже. Некоторые одну, некоторые две конфетки. Никто не знал, что и остальные соблазнятся. Мы все грешны. ─ Все облегченно вздохнули и засмеялись.
Однажды прибежала взволнованная Фрося.
─ Госпожа, госпожа, пошли скорее. Чудо или несчастье. Из пола течёт вода, чистая вода. Господи, сохрани, избави нас от потопа!
Ядвига, дети и гости побежали за ней. Только мадемуазель посчитала это ниже своего достоинства. Рядом с раковиной на кухне блестела вода. Фрося её вытерла, но, словно из кровоточащей раны, вода появилась вновь. Её было не остановить. Все стояли вокруг изумлённые и испуганные. Через час весь пол кухни был залит. Потом вода устремилась в другие помещения.
Бобику вспомнилась история о святом Серафиме, который открыл чудотворный источник. Может быть, здесь тоже такой источник? Может быть, Гиреево станет чудотворным местом, как источники на Чёрном и Белом морях, или Лурд? Бобик окунул палец в воду и облизал его. Вода на вкус была обычной. Вере понравилась идея чудесного источника. Она прыгала, как резиновый мячик. Ядвига позвала дядю Ивана и без комментариев показала ему случившееся. Он тоже пришел к выводу, что это святой источник.
Вода поступала и поступала, и скоро обширный подвальный этаж был весь залит. На первоначальном месте появления воды образовались концентрические круги. Там тихо и мелодично булькало. Дядя Иван осматривал повреждения. Приходили гости из Гиреево, Старого Замка и из Голицына. Приезжали из Москвы подруги Ядвиги, чтобы посмотреть на чудо. Доктор Сорокин и Доктор Шуманов стояли, смотрели и качали головами.
Вера, не сказав никому ни слова, помчалась к старому священнику в Старое Гиреево с просьбой освятить новый чудотворный источник. Священник пришел, принёс с собой золотое облачение, святую воду, золотой крест и кисть, и благословил таинственный источник, бивший из земли. Он был очень торжественным. Мама поцеловала ему руку и сунула в неё десятку.
Дом раскололся, как это бывает в демократических странах, на две партии. Верхние были дико воодушевлены и носились с идеями, как превратить Гиреево в лечебный курорт, а Белый дом ─ в лечебницу. Можно сделать маленькие ванные кабины и часовню с цветными витражами, отделанную золотом. Бобик даже обещал поместить туда свои драгоценные старинные иконы хана Гирея. Вера и Алёна мечтали работать там сёстрами милосердия. У них уже был большой опыт, приобретенный в лазарете. Мама принимала проекты, присланные из Москвы. Было решено, что кабины будут облицованы цветным кафелем. Только мадемуазель ворчала:
─ Tout ce qui se passé dans cette maison, c’est de la folie! (Всё, что в этом доме происходит, ─ безумие!). ─ На неё никто не обижался. Все считали её пессимистом и ипохондриком.
Нижние же были ужасно возмущены и находились на грани восстания. Комнаты девушек были затоплены, большие тяжелые сундуки с приданым плесневели. Плесень пошла по мебели и стенам. Им приходилось ходить босиком по щиколотку в воде. У них появились ревматические боли. Они обозлились. Наконец, няня отправилась наверх делегатом от нижней части дома. Она вошла с шумом.
─ Так дальше не пойдёт, госпожа. Служанки там больше не могут жить и работать, они погибнут. Срочно нужно что-то изменить, иначе они все из дома убегут.
Вместе обсудили, что можно сделать. Часть девушек переселили в каретный сарай, где прежде жили садовник и Александр. Остальных в мансарды, в комнаты для гостей. Кухня была временно превращена в помещение для сервировки блюд. Целый день бегали и таскали, но все остались довольны. Особенно радовались Ядвига и дети, чувствуя себя неограниченными хозяевами целебного источника. Все двери были распахнуты.
В середине кухни составили, принесенные из верхних комнат, огромные столы, которые использовались для шитья, стирки и глаженья, так, что в середине образовался остров. Прямо из окна можно было встать на крайний стол. Можно было представить себе, что находишься в Венеции. Были куплены цветные праздничные фонарики и протянуты провода из одного угла кухни в другой. Они весело покачивались и прекрасно выглядели, освещая помещение таинственным светом, отражавшимся в воде.
Жильцы нижнего этажа теперь переселились наверх, а верхние весь день проводили внизу. Там завтракали, обедали, пили чай, ужинали над водой. На острове из больших столов расположились маленькие столы, стулья и кресла. Уютно посвистывал самовар, пили чай с вареньем, и забывали про войну и про прочие неприятности.
Конечно, не обошлось без несчастий. Столы в качестве пола были узковаты, и не имели перил. Нужно было быть очень внимательным, чтобы не оказаться в воде. Довольно неуклюжая и беспомощная Йордис оказалась, конечно, первой упавшей в воду. Она сделала неуклюжее движение, потеряла равновесие, но упала не сразу, а сначала попятилась, растерянно загребая в воздухе руками, как птица крыльями, и только потом плюхнулась в воду.
Пол покрылся мхом, она поскользнулась ещё раз и плоско легла на дно. Из её рта выходили маленькие и большие пузырьки воздуха. Это выглядело смешно, и присутствующие, как всегда, начали смеяться. Но Бобик с Алёшей спрыгнули и объединенными усилиями вытащили её. Потом все смеялись. Йордис выглядела, как воскресшая русалка. Она смеялась вместе со всеми. Позже ещё многие гости падали в воду, но не все смеялись своему несчастью. Некоторые бывали всерьёз рассержены.
Дядя Иван подарил маленькую почти новую лодку, которую Тимофей привёз на дровнях. Лодочка покачивалась на воде нижнеэтажного озера. С помощью весла, которым отталкивались от дна, можно было путешествовать из одной комнаты в другую. Бобик стал «гондольером», а Васенька при этом играл на балалайке. На корме и носу лодки они закрепили по фонарику.
Когда в конце месяца пришел счёт на оплату воды, мама пришла в ужас от его размера. Но, возможно, сильно повысили стоимость воды? Только бабушка, с её старомодным консерватизмом, посчитала всё это мероприятие безумным и, кроме того, опасным. Она посоветовала Ядвиге, на всякий случай, застраховаться от несчастного случая, потому что, если кто-нибудь поломает кости, Ядвиге придётся сильно раскошелиться.
Ядвига пообещала, но сразу забыла об этом. Бабушка боялась воды и отказалась принять участие в увеселительном плавании на лодке. Во время её посещения все были вынуждены питаться в столовой. От этого так отвыкли, что всем казалось там скучно и официально.
Дядя Иван и Ходасевич бывали там почти каждый вечер. Тётю Лёлю Ядвига не приглашала. Она не подходила к романтическому окружению. Аннушка, напротив, быстро акклиматизировалась, хотя она находила всё сумасшествием. Но, с другой стороны, ей нравилась эта непринуждённая, полная фантазии жизнь. Она уже несколько раз встречалась с духом Марии Ивановны, и так же, как и остальные жильцы и гости Старого Замка, не испытывала больше при этом ничего неприятного.
Нянюшка прибежала, задыхаясь.
─ Госпожа, госпожа! Я думаю, её царское высочество, святая Елизавета Федоровна, прибывает! Я только что видела старую чёрную карету, поворачивающую из-за угла! Господи, сохрани! Как бы она не рассердилась на нас за всё!
Мгновенно все оказались на ногах. Все забегали. Ядвига, как могла быстро, помчалась на чердак за портретом дяди Сергея. Его отряхнули от пыли. Бобик попробовал повесить его на место, сняв портрет прабабушки. Гвоздь вывалился, и картина упала ему на голову, набив болезненную шишку.
Сопровождая работу невыразимыми ругательствами в адрес царственного дядюшки, ему, наконец, удалось пристроить портрет на место. Оба выглядели злыми и недружелюбными. Между тем, коляски всё не было, и Ядвига было вновь расположилась в «маленькой Венеции» в кресле-качалке и принялась вязать.
Бобик уже собрался было снова снять портрет дяди Сергея, как раздалось тарахтение коляски, въезжающей во двор. Тётя Елизавета, против обыкновения, прибыла без предварительно извещения. Бобик помог ей сойти. Она была бледной, прозрачной и грустно-строгой, как всегда. Он склонился и поцеловал её руку, она холодно погладила его щёку. Автоматически он взглянул на её руки, нет ли там подарка с шоколадом или конфетами. Они были пусты. Её руки были всегда пусты, потому что она считала, что детей нельзя баловать. Эту точку зрения можно было оспорить, думал Бобик.
─ Добрый день, тётя Элла! ─ сказал он скромно.
─ Добрый день, милый Боб, как тут дела? Чем занята мама? Вы всё так же прилежно работаете в лазарете?
─ Спасибо, у нас всё хорошо. Ах, да, мы сейчас не работаем в лазарете. У нас появилось ещё более важное дело.
─ Что может быть важнее ухода за раненными?
─ О! Ты сейчас увидишь! Наш целебный источник! Мы хотим в Гиреево организовать известный курорт!
─ А где ваш целебный источник?
─ У нас в доме из-под земли бьёт вода. Её уже там много.
─ А где твоя мама? Могу я её видеть?
─ Да, тётя Элла! Пошли, она в «маленькой Венеции». Пошли, пройдём через служебный вход, ты должна это посмотреть! ─ восторженно вскричал он, схватил её за руку и потащил в дом. Великая княгиня сопротивлялась.
─ С каких пор я вхожу к вам через чёрный вход?
─ Но по-другому не получится. Через парадный вход нельзя пройти к целебному источнику! Там лестница залита. Пошли же. Ты должна это посмотреть!
Неохотно она последовала за ним. Через кухонное окно было видно маму, сидящую с вязанием в руках в качалке, стоящей на столе. Елизавета остановилась и осматривала всё через окно. Ядвига увидела тень, упавшую на стол, и подняла глаза. Она вскочила и быстро вышла через низкое окно.
─ Какая радость, видеть вас, ваше высочество! ─ Она низко склонилась перед Елизаветой и поцеловала ей руку. Монахиня строго её оглядела.
─ Что ты делаешь здесь в подвале? Что всё это значит?
─ Да это же наш целебный источник! ─ воскликнула мама. Она выглядела двенадцатилетней девочкой, пойманной за запрещенной игрой. Бобику стало её ужасно жалко. У него появилось желание маму защитить, заслонить, не допустить, чтобы её обижали. Но, собственно, ничего не произошло, только тётя Элла стала ещё строже.
─ Целебный источник?! ─ сказала она презрительно, ─ Целебный источник? А что говорит по этому случаю водопроводчик?
─ Водопроводчик? А что это такое? ─ мама была ошарашена.
─ Это человек, который проводит трубы и ремонтирует водопроводные линии. Вы что, не поставили его в известность?
─ Нет, ─ сказала Ядвига, ─ мы его не вызывали. Я вообще не знала, что такие бывают. По крайней мере, у нас в Гиреево его нет.
─ Хорошо, когда приеду в Москву, я к вам такого пришлю, который за порядком следит. У вас, конечно, просто лопнула труба. Целебного источника здесь нет и следа. В этой невулканической местности не может быть целебных источников. ─ Она тихо вздохнула и подняла свои красивые глаза к небу, ─ Когда я к вам ехала, у меня всё время ныло сердце. Что вы ещё выдумали? Ведь вы всё время что-нибудь выдумываете! – В это время пришли Вера и Васенька, ходившие на пруд в Старое Гиреево. В руках они держали банки из-под варенья, в которых плавали маленькие рыбки.
─ Смотри, мама, ─ закричала Вера, ─ Мы принесли рыбок для источника. Мы пустим их туда. Тимофей обещал ещё наловить больших карпов. Это здорово!
Мама пыталась делать знаки рукой и глазами, но это не помогло. Тётя Элла всё слышала и удручённо покачала головой.
─ Нужно бы над вами всеми учредить опеку. Это хуже, чем детский сад. А Иван Александрович вроде бы достаточно взрослый, чтобы быть разумным, творит с вами тут глупости!
Она отправилась в лазарет. Ядвига её сопровождала. Бобик и Вера переглянулись и не пошли за ними. С них было довольно. Через некоторое время тётя Элла вернулась. Мама и доктор Шуманов шли за ней. За ними старшая сестра и другие сёстры. По их нахальным лицам нельзя было ничего заметить, но глаза были заплаканы. Видимо и в лазарете что-то было не в порядке.
Разочарованному Бобику захотелось исчезнуть и не участвовать в прощании. Когда тётя Элла уехала, всё пришло в беспорядок. Ядвига была тихой и подавленной, дети повесили головы. Доктор Шуманов утешал Ядвигу. Он считал, что претензии великой княгини несправедливы. Он вёл работу в госпитале безупречно.
Сёстры были обижены, что на шкафах был найден слой пыли. Что вообще нужно было там искать? Пыль есть даже в мировом пространстве. Вера плакала потому, что рыбы в новом месте плавали не так весело, как раньше в пруду. Портрет дяди Сергея с тихим удовольствием отправили на чердак. Ядвига сидела в своём будуаре, чего давно уже не делала, и молчала. Вода им как-то опротивела. Бобик стоял без дела возле неё:
─ Почему она всегда всю радость должна испортить?
─ Она этого совсем не хочет. Она хороший человек с хорошими намерениями. Но она очень серьёзная. Она прошла через ужасное. И, кроме того, она немка. Для неё порядок есть важнейшее в жизни. Она не понимает, что люди и в тяжелые времена могут иметь простые радости, не скисая. Она хочет нам добра.
─ Мама, она не понимает прелести нашего существования. На что нам водопроводчик? Он по возможности остановит течь, и подвал снова станет подвалом. Но мы же этого не хотим! Этого не хочет никто, кроме тёти Эллы.
Из Москвы приехал дядя Иван. Ему по телефону уже было сообщено о высоком посещении и моральной головомойке. С ним пришла волна хорошего настроения и оптимизма. Он смеялся, обнимая Ядвигу, Бобика и Веру. Все почувствовали облегчение.
─ Да, она и должна действовать, как хорошая немка. Но не горюйте! Всё дело в темпераменте. Пойдём вниз к нашему чудотворному источнику. Бобик пусть зажжет фонарики, няня принесёт самовар, и снова будет уютно.
─ Дядя Иван, она говорит, что ты такой же ребёнок, как и мы. Это дословно так было сказано! ─ Бобик перекрестился.
─ А ты знаешь, я этим горжусь, что во мне осталось детское. Видишь ли, иногда я лежу в постели, и в мои немолодые годы кости, мускулы и суставы причиняют мне ревматические мучения, и тогда я вспоминаю, как я стар. Мне не удастся прожить больше шестидесяти, но внутренне я всегда молодой, и не горюю о глупостях и ошибках. Господь прощает детям больше, чем взрослым.
─ Как ты думаешь, рыбы чувствуют себя хорошо в святой воде? ─ спросила Вера.
─ Наверняка, Верочка, они счастливы. И подождите ещё. Когда придёт зима, мы под фонариками будем кататься на коньках, построим пещеру из ледяных блоков, поставим там печку и станем печь блины. Наденем маски. Увидите, как будет весело!
Все снова утешились и радовались. Милый источник таинственно журчал.
Но однажды пришел водопроводный инспектор из Москвы. Это был большой сильный человек с добродушным лицом. Он пришел с важностью, так как его прислал её светлость. Бобик и Ядвига перепугались. Его позвали к столу. Мама сунула ему десятку в руку. Наливали водку и зубровку, которую он с удовольствием выпил под соответствующие тосты. Потом пошли в подвал. Он уже не совсем твёрдо держался на ногах. С трудом он пролез через низкое окно. Бобик посадил его в лодку. Сильно покачивало. Они проплыли вдоль всех стен. Он стучал по стенам и слушал. Потом почесал в затылке и сказал:
─ Я ничего не нахожу! ─ и покачал головой.
─ Вы и не можете ничего найти. Это же источник, который бьёт из-под земли. Это же, конечно, не лопнувшая труба!
─ Да, мне тоже так кажется, ─ согласно кивнул инспектор, ─ если бы это был разрыв трубы, вы бы по счёту за воду это сразу заметили. – Бобик сделал совершенно невинное лицо.
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич