Ценой великих реформ и перестроек нередко становится кровь, а большая или малая — это уже как повезёт. Реформируя нашу страну, Петр I Великий пытался трансформировать сословно-представительную монархию с устаревшими институтами в нечто милое его сердцу — уютную Голландию (вспомним петербургские каналы) или абсолютистскую Францию, не говоря уже о даже парламентской Великобритании.
Крови пролилось немало, причём среди прочего тонким ручейком там протекла и его собственная — на алтарь реформ пришлось буквально положить собственного сына и наследника. Почему так вышло?
Что привело Алексея на его гибельный путь и возможно ли было избежать подобного развития событий? Давайте разбираться.
Детские обидки
По меркам своего времени Пётр вёл достаточно безнравственный образ жизни — жил отдельно от царицы, которая подарила ему сына, а затем и вовсе вступил в гражданский союз с Анной Монс.
Это вызывало разлад в отношениях между отцом и сыном: если Петру были милы иностранцы, он видел в них шанс на реформирование системы государства и общества в России, то Алексею, напротив, были глубоко ненавистны обитатели Немецкой слободы.
В любой другой семье всё это не имело бы никакого значения, но в царской — дело другое: вокруг наследника начала складываться оппозиционная коалиция, которая хотела уменьшить иностранное влияние в царском окружении. Здесь отметились Голицыны, Долгорукие, Яворский и Шереметев.
Сын не любил отца и поддерживал мать. Её ссылка в монастырь и принудительный постриг в монахини были глубоко отвратительны не только ему, но и представителям высшего духовенства, в дополнение к войне, объявленной традиционным одежде, бороде, обычаям и порядкам.
Ещё большее раздражение вызывали многочисленные заграничные походы Петра — два его предшественника если и воевали, то в основном держали оборону против захватчиков, используя для этого ополчение и профессиональные стрелецкие полки.
Вооружение армии артиллерией и перевооружение мушкетами, обучение иноземному строю и найм офицеров из-за границы требовали огромных расходов, что тяжким бременем ложилось на плечи податного сословия. Дворяне и старое боярство к числу налогоплательщиков не относилось, но тихий и покорный, не склонный воевать, экспериментировать и строить флоты и эскадры Алексей казался им более предпочтительным.
Лишь в 1699 году после долгого перерыва Петр вспоминает про наследного цесаревича и намеревается отослать его под руководством дипломата из Саксонии, генерала Карловича, обучаться в Дрезденский университет. К сожалению, этой идее не суждено было воплотиться — Карлович умер.
В 1701-1702 царь получил несколько писем из Вены, где в самой многообещающей манере юного Алексея просят направить на обучение к австрийскому двору. Взамен этого Пётр выписывает наставника Нейгебауэра, профессора университета Лейпцига из числа приближённых покойного Карловича.
Это оказалась плохая идея: немец был гневлив, не очень компетентен и груб, и в 1702-м после безобразной сцены получил отставку. Через год его сменил барон Гюйссен — в некоторых источниках его зовут Гизеном. Новый учитель оказался более талантливым, сказывались опыт управленца и военного. Алексей, по его мнению, был прилежным и старательным учеником.
На этом этапе отношения отца и сына ещё более или менее благополучны. Однако в 1704 г. Гюйссена отправляют с дипломатической миссией, и подросток снова остаётся без наставника. Интриги Меншикова мешают усилиям австрийского и французского дворов: и те, и другие хотели бы, чтобы сын русского императора учился у них.
Оставшись без наставника, царевич начинает уделять больше внимания родным, а также монашеству — которое, по понятным причинам, к его отцу относится негативно. Возможно, что это было сделано Меншиковым специально ради того, чтобы посеять раздор между царем и наследником.
Следующий мощный удар по репутации принца наносит его самовольный визит к матери, в Суздальский монастырь. Сестра царя пишет ему в армию, и Петр в гневе вызывает сына в Жолкву, где в 1707 году располагалась его ставка. Вместе с тем он ощущает стыд за то, что сделал с бывшей женой, и потому вместо наказания Алексея ждёт ответственное поручение — собрать рекрутов и припасы для армии.
Задание выполняется хорошо, и вскоре царь назначает сына временным генера-губернатором Москвы. Здесь царевич не просто хранит порядок: он участвует в заседании коллегий, укрепляет город на случай нападения шведов, организует цепочку «магазинов» — армейских складов.
На фоне этой первой попытки приохотить сына к государственным делам Гюйссен исполняет дипломатическую миссию особой важности — договаривается о браке царевича с Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттель, сестрой императрицы Германии.
Переписка царя и наследника, к слову, показывает: он вовсе не был тёмным и глупым человеком, марионеткой попов и поборником консерватизма. Напротив — он охотно читал, владел иностранными языками и собирал библиотеку, то есть не отвергал достижений западной цивилизации и культуры. Возражение вызывали лишь засилье иностранцев, насильственные реформы и бесчисленные войны.
Алексей невольно поддерживал ту часть дворянства и духовенства, что выступала против петровского метода реформирования государства.
Он напоминал этим деда, царя Алексея — тот был склонен к вдумчивости и анализу и также был убежден в необходимости реформирования страны, с той лишь разницей, что предлагал делать это неспешно, вразумительно, не разрывая с прошлым и не исторгая из государственного тела целые куски.
При этом он был упрям и обладал способностью отстаивать собственное мнение. Например, известно, что на собрании Сената, где Петр разбирал дело Алексея, тот говорил ему дерзости и утверждал, что бунтует не из честолюбия и алчности до власти, а лишь потому, что намерен защищать народ, страдающий от угнетения и поборов.
И притом народ этот готов оказать ему, наследнику, любую необходимую помощь…
Кажется, после таких слов на смерть был обречён любой, ведь это ничто иное, как подстрекательство к бунту.
В дополнение к этой, главной причине было ещё несколько.
- Во-первых, Алексей не считал правильной экспансионистскую политику Петра Великого. Он считал необходимым решать вопросы миром, а армию хотел сократить и использовать исключительно в оборонительных целях.
- Во-вторых, он противился попыткам царя установить контроль над православной церковью, считая этот институт более важным, влиятельным и авторитетным, чем императорская власть.
- Не нравилась ему и новая столица — как и многие другие консервативные представители дворянства и духовенства, он считал необходимым вернуть Москве её столичные функции в полном объёме.
Так царевич стал на пути разом нескольких серьёзных сил. Царь-реформатор считал, что сын погубит его реформы и все усилия трёх десятилетий пойдут псу под хвост. Иностранцы опасались за свою судьбу и не без оснований полагали, что лишатся хлебных должностей и возможности воровать напропалую.
Всё это и предрешило трагический исход.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал
Читайте также:
✅ Древнейший фастфуд: какие блюда особенно часто ели наши древние предки?
✅ Что удивляет туристов из Германии, когда они приезжают в Россию? 4 непостижимых факта
✅ Самое большое в мире болото: почему оно необходимо всей Земле и почему России стоит его особо тщательно охранять