Тогда бьющий жену муж не был в глазах общества или государства преступником. А вот за богохульство или неуважение к родителям полагалось наказание кнутом, которое часто приводило к инвалидности или смерти.
ГЕОРГИЙ МАНАЕВ
«Лютой смертью» на Руси казнили за измену государю, небрежение родителями и детьми, убийство, богохульство и некоторые виды блуда.
Покушение на царя
Злой умысел в отношении жизни и здоровья царя и членов его семьи, а тем более подготовка к покушению на них, были самым тяжким преступлением в Древней Руси. Если умысел был доказан, всех участников сговора, а также и тех, кто знал о сговоре и не донес, ждала смертная казнь.
Чтобы донести о покушении на государя, в XVII веке нужно было сказать «заветные» слова: «Государево слово и дело!» – что означало, что говорящий их знает о слове (заговоре) или деле (покушении) на царя. Таких людей было положено немедленно отправлять в Москву, в органы государственной безопасности.
Согласно Кормчей книге, одному из главных сводов церковных и государственных правил, злоумышление на царя было первым поводом для немедленного развода с супругом как для мужчины, так и для женщины. Конечно, от человека, который замышлял что-то против царя и рассказывал об этом другим, бежали как от чумы и доносили в 9 из 10 случаев.
Пренебрежение семьей, родителями, детьми
Сборники церковных поучений, такие, как «Измарагд» и более известный «Домострой», предписывали в первую очередь заботиться о своей семье и слугах, живущих дома. В «Измарагде» прямо сказано: «Это лицемерие – если чужих наделять [добром] сирот, а род и челядь наги, босы и голодны».
Уважение к своим родителям и детям было первейшей обязанностью любого христианина. Родителей почитали и слушались. Хотя формально главой семьи считался старший мужчина, но если у него была пожилая мать, ее мнение все же было финальным. Неуважение к старым матери и отцу, равно как оставление без пропитания собственных детей, сыновей без наследства, а дочери без приданого, приводило ко всеобщему осуждению. Такого человека ждала, согласно главному законодательному памятнику XVII века – Соборному уложению 1649 года, казнь кнутом – тяжелое телесное наказание, которое могло привести к инвалидности и смерти.
Убийство членов семьи
Самыми страшными преступлениями на Руси считались убийство членов семьи, в особенности отцеубийство и убийство женой собственного мужа. Если в Древней Руси за отцеубийство еще можно было заплатить штраф, пусть и огромный, то с середины XVII века убийц членов семьи было указано казнить.
Убийство женой собственного мужа наказывалось с изощренной жестокостью – закапыванием заживо. Преступниц ставили в яму – как правило, в людном месте – и закапывали в землю по горло или по грудь. К казненной приставляли охрану, чтобы родные и друзья не могли ее накормить или напоить. К ним разрешали подходить только священникам для чтения молитв. А всем проходящим мимо разрешали бросать деньги на похороны несчастной.
Если казнь хотели ускорить, землю вокруг закопанной утрамбовывали – человек начинал задыхаться и в панике умирал. Но обычно закопанных оставляли умирать медленно. Казнь могла длиться днями, но можно было и спастись. В 1677 году Фетюшка Жукова из Владимира, не выдержав издевательств со стороны мужа, отсекла ему голову косой. Закопанная заживо, она оставалась в яме целые сутки, и ее по просьбам сердобольной монахини отправили в монастырь. Роль тут, безусловно, сыграло чистосердечное признание Фетюшки и осведомленность окружающих о том, что муж был убит «за дело».
Убийство родителями собственных детей рассматривалось как тяжкое преступление, однако было очень много случаев «задавливания» и «засыпания» младенцев неопытными молодыми матерями во сне. Такое убийство всегда считалось непредумышленным и наказывалось многолетним постом, как и изгнание плода зельями, за которое могли отлучить от церкви на всю жизнь. Более суровое наказание полагалось за убийство детей, прижитых вне брака – с 1649 года за это следовала смертная казнь.
Домашнее насилие в отношении женщин в допетровской России мы рассмотрели в отдельном тексте.
Богохульство
В дохристианский период истории Руси богохульством считалось осквернение языческих святынь. Сергей Лукьянов в статье «Богохульство как вид религиозного преступления» пишет, что в древнерусском языческом праве существовало понятие религиозного проступка как нарушения языческих обрядов и ритуалов, а также оскорбление языческих богов. Согласно «Повести временных лет», в 983 году в Киеве, за пять лет до крещения Руси, Владимир I собирался принести в жертву Иоанна, сына варяга Федора. Оба были христианами, и отец отказался отдать сына, публично порицая язычество. Как писал Карамзин, «киевляне терпели христианство, но торжественное хуление веры их произвело мятеж в городе». Федор и Иоанн были убиты.
Ранние русские законы не содержат наказаний за богохульство. Никоновская летопись сообщает, что в 1004 году инок Андриан, скопец, который «укорял церковные законы и епископов», был помещен митрополитом Леонтом в темницу, где «помалу исправился и пришел к покаянию».
А вот в 1371 году в Новгороде с язычниками уже расправился сам народ. Трое еретиков-«стригольников», которые плевали на кресты, выбрасывали иконы в выгребные ямы и учили этому «слабых», были утоплены новгородцами в Волхове. Уже в 1505 году «лихим из еретиков» следовала смертная казнь или пожизненное заключение. Дальнейшие законы подтверждали и усиливали наказания за богохульство. Соборное уложение в первой же статье предписывало богохульников, «обличив, сжечь». Причем дела эти вершились не церковным, а светским судом. Кстати, раскольников казнили именно путем сожжения, что запустило на Руси кошмарное колесо «гарей» – самосожжений старообрядцев.
Блуд и «содомский грех»
Русская похоть воспринималась иностранными путешественниками как нечто абсолютно дикое. Датский дворянин Якоб Ульфельдт, посетивший Москву Ивана Грозного, был в шоке от того, что из окна соседнего с ним дома женщина показывала ему свои «срамные места». Особенно иностранцы были в шоке от обычая русских выскакивать голыми из бани. Адам Олеарий, немецкий путешественник XVII века, писал, что на Красной площади он видел продажных женщин: «Стоят, держа во рту кольца (чаще всего – с бирюзою) и предлагая их для продажи. Как я слышал, одновременно с этой торговлею они предлагают покупателям еще кое-что иное».
Русская церковь, однако, сурово боролась с любыми проявлениями плотской похоти и вожделения. «Содомский грех» означал в XVI–XVII веках все, что запрещалось церковью: однополые связи, зоофилию, кровосмешение родственников. Однако также запрещены были и считались «великим грехом» все виды гетеросексуального полового контакта, кроме миссионерской позы. Положение «женщина сверху» каралось постом длиной в пять лет.
И что, неужели воздержание и целомудрие соблюдали? Да, но не под страхом назначения епитимьи. А скорее потому, что батюшки пугали крестьян: зачатое в такие дни или в таких позах дитя вырастет убийцей, вором и прелюбодеем. И правда – судя по метрическим книгам, в декабре дети почти не рождались (их зачатие пришлось бы на Великий пост).
Сегодня «Покаянные книги», содержащие вопросы, которые задают мужчинам и женщинам на исповеди, читаются как порнографическая литература. «А на подругу ты возлазила, или подруга на тебя, творя, как с мужем, грех? Или кому язык в рот вдевала? Или помигала чужому мужу блуда ради? Или срам свой кому казала?»
Наказания за блуд и содомию разнились в зависимости от тяжести проступка и от пола осужденного. За женские однополые связи, выявленные и доказанные, полагалось сжигать, но чаще всего накладывали тяжкую епитимью. Частота вопросов в «Покаянных книгах» о том, не «играла ли с подругами своими по-мужски», указывает, что казнить за это было бы слишком тяжкой мерой. За однополую связь мужчин однозначно следовало сожжение – об этом пишут независимо друг от друга чиновник Григорий Котошихин и архидиакон Павел Алеппский.