Европейская война 1543 года, часть 17. Фландрия и Геннегау, конец сентября–начало октября (предыдущие части)
Автор: Юрий Тарасевич. Материал доступен на условиях Creative Commons BY-NC-ND 4.0
В октябре 1543 года французский король Франциск был озабочен не новыми завоеваниями во Фландрии, а тем, как не потерять уже взятое в Геннегау.
В Геннегау прибыл император Карл Габсбург во главе мощной соединённой армии, усиленной войсками герцога Клевского, вновь верного вассала. Удар намечался на Ландреси, «ворота Геннегау», и в случае потери крепости под угрозой оказывалась и соседняя Пикардия. Кроме того, английский король, ставший императорским союзником, явно был не прочь округлить свою марку Кале за счёт владений французского короля. После отступничества немецких князей–протестантов важнейшим из королевских союзников был османский султан, но осенью и зимой помочь он не мог.
Оставалась надежда на то, что Ландреси, с лета укреплённый и снабжённый, защищаемый сильным гарнизоном, продержится до прихода зимы, когда вести осаду невозможно. Пока же король Франциск, оставив незначительные силы в Люксембурге, спешил с армией в Пикардию, дабы защитить Ландреси и дать битву императору Карлу. Вместо Ландреси, как говаривал король, он лучше потерял бы два города во Франции.
14 сентября–конец сентября, Фландрия: император
Блистательный успех в Клеве и Гельдерне склонил императора Карла к планам вторжения во Францию с трёх направлений. Такой удар сам по себе уничтожал ближайшие планы короля Франциска в отношении Фландрии. И во всяком случае, с огромными собранными силами следовало хоть что-то сделать до наступления зимы.
Как полагал император, взятие французским королём Люксембурга не слишком много значило, ибо крепость была трудно снабжаемой и трудно – против артиллерии – укрепляемой. Вообще император считал люксембургский поход короля труднообъяснимым; как ему казалось, король желал «попытаться свернуть имперскую армию с избранного пути» и даже, может быть, соединиться с клевской армией.
14 сентября император, мучимый подагрой, уехал из Венло и 16 сентября прибыл в Дист, где из-за обострения болезни оставался до 25 сентября и там же занимался государственными делами.
Тем временем императорская армия «тремя или четырьмя» колоннами стягивалась в лагерь у Валансьена (бывшего тогда на фландрской стороне). По сведениям на 25 сентября, здесь было 16 тысяч немцев, коих император привёл из Бонна, а сверх того – немцы, коих привёл принц Оранский из Фландрии, и 11 отрядов немцев, коих привёл граф Бюрен из Фризии, а всех вместе немцев было 24–25 тысяч; 4 тысячи испанцев и 4 тысячи итальянцев, пришедших с императором из Италии; 3300 немецкой конницы; 800 лёгкой конницы из Италии; 1500 конницы из армии принца Оранского.
К этим силам присчитывали армию под началом герцога Арсхот, с 15 сентября стоявшую на левом берегу Самбра «в полумиле» от Ландреси, но без ведения правильной осады, – 8 тысяч немцев из «нижних земель» (рейнские земли), 3 тысячи испанцев, ранее переправленных по морю в распоряжение королевы Марии, наместницы Фландрии, и 3 тысячи конницы, а также английский корпус – 5 тысяч пеших и 600 конных.
Всего, считая с ожидаемыми подкреплениями, в распоряжении императора оказывалось до 50 тыс. пехоты и до 10 тыс. конницы.
Из этого числа, как полагали французы, император выделял какие-то силы на направления Артуа, Фрисланда, Люксембурга, и что-то оставлял на границах, а также что-то дал принцу Оранскому для контроля над только что «замирёнными» клевскими землями. И всё же королю предстояло иметь дело с войском числом не менее 30 тысяч пеших и 7–8 тысяч конных.
Армия короля Франциска на 25 сентября, по сведениям имперской стороны, была много скромнее. Король имел 8–10 тысяч конных, 6 тысяч немцев и 4 тысячи «нижних немцев», 4 тысячи итальянцев. Не был получен обещанный на сентябрь папою римским 4 тысячный (итальянский?) корпус «в помощь против английского короля» (как сообщали, под влиянием красноречия имперского посланника). Ожидался приход 12 тысяч швейцарцев, «стоивших королю денег без счёту [infinito dinero], ибо и старые долги [им] пришлось отдать, и сейчас двойное жалованье положить». «Да только тем швейцарцам их кантоны наказали служить королю лишь в пределах Франции, а в имперские земли не ходить». Также у короля имелись пешие гасконцы и легионеры, «многие числом, но малые пользою».
Тем не менее, армия короля Франциска была внушительной и в опоре на хорошие крепости могла оказаться опасным противником. Пока же армия спешила обратно в Геннегау. Сам король, возвращаясь из Люксембурга, делал «по 10 лиг в день», но понятно, что пешие части и артиллерия отставали от конницы, да и та двигалась неоднородно. Какие-то французские части, вероятно, лёгкая конница, уже к 25 сентября были в Куси («6 миль от Ле-Фэр во владениях господина Вандом»; очевидно, знаменитый замок Куси в совр. районе Куси-ле-Шато-Офрик, примерно 20 км к северу от Суассона).
23 сентября, Ландреси
23 сентября в лагерь имперской армии близ Ландреси прибыл императорский командующий Фердинанд Гонзага. Имперским воеводам у Ландреси – господам Арсхот [Филипп Крой или Круа, герцог Арсхот с 1533 года], Рё [Адриан Крой, первый граф Рё с 1531 года; гроссмейстер Фландрии] и Уоллоп [рыцарь Джон Уоллоп, начальник английского экспедиционного корпуса] – было сообщено решение императора направить «4 тысячи итальянцев и 4 тысячи испанцев и 30 отрядов немцев [т. е. не менее 18 тыс. пехоты] и достаточно конницы» к крепости Гюиз (по современной дороге, «срезающей» несколько изгибов реки Самбр, от Ландреси до Гюиз – до 30 км). И таким образом, выйдя на линию снабжения Ландреси, намеревались «устрашить гарнизон», а французского короля – вызвать на поспешные действия.
Удар по Гюиз собирались приурочить к прибытию под Ландреси императора Карла с основными силами, ибо на тот момент под Ландреси еле хватало войска на осаду. Уоллоп пытался отговорить имперское командование (в лице Гонзаги) от такого дробления сил с невзятой крепостью в тылу, указывая на то, что Ландреси, де, французским королём так укреплён, что может считаться наравне с итальянским Турином. Как полагал Уоллоп, все силы следовало направить на ведение осады.
Окончательно решили – вести осаду Ландреси «с обеих сторон», т. е. с левого и правого берегов Самбра. В осаде должен был помочь уже идущий к Ландреси корпус господина Бюрен [Максимилиан Эгмон, граф Бюрен или Бюре] в 6 тысяч фризов с 20 осадными орудиями. Однако и нападение на Гюиз не отменили, лишь отложив его до прибытия императора.
Как полагали, император справится с подагрой «за 7–8 дней», т. е. к октябрю. В действительности он превозмогал её, с переменным успехом, до начала ноября, что несомненно повлияло на ход событий – армия на полтора месяца осталась без энергичного единоначалия. 26 и 27 сентября Карл пребывал в Лувене, 28 – в Иске, 29 – в Нивелле; после чего на две недели был задержан подагрою в Бинш, с 30 сентября по 12 октября.
Тем временем ночью на 25 сентября имперские и английские сапёры у Ландреси повели траншею к «старой башне у самых городских ворот» (работы предполагали завершить следующей ночью).
Ландреси времён осады
Что именно представлял из себя Ландреси как крепость в 1543 году, понять затруднительно. Существуют словесные описания, но сколь-либо достоверные изображения сводятся к двум рисункам в сборах Британской библиотеки, однако без явно доступных оцифровок (Cotton MS. Augustus I. i. 49 и Cotton MS. Augustus I. i. 50). Один из этих рисунков воспроизведен, более или менее точно, на французском мемориале, посвящённом осаде 1543 года.
После 1543 года укрепления Ландреси неоднократно перестраивались, и известный план руки Девентера сделан через 10–15 лет, по уже перестроенной крепости. При реконструкции же города в конце 1890-х годов сохранившиеся укрепления XII–XVI веков были уничтожены, и уцелела лишь одна башня XIV века. Леса и речная система в этой земле в наше время тоже далеко не те, какими были в 1543 году.
С учётом этих замечаний известно, что Ландреси в 1543 году состоял из двух частей, Нижнего города, отделённого ручьём или каналом, и Верхнего города (со Старым замком), причём Верхний город был построен на крутом склоне. Имелись городские стены и башни 14 века.
После взятия Ландреси королевскими войсками (конец июня 1543 года) в Верхнем городе приказано было построить три бульверка (это не были полноценные бастионы); постройки земляные, а возможно, что и без хорошей облицовки. При бульверках имелись «платформы», что, видимо, означало кавальеры – возвышенные постройки для размещения артиллерии и стрелков. Бульверки были названы в честь монсиньора Дофина, монсиньора Орлеан и монсиньора Вандом.
Четвёртым бульверком (вернее, кавальером), фланкирующим первые три бульверка, собирались сделать норманский донжон-четырёхлистник (raquette) постройки XII века, который приказано было «засыпать землёй», а скорее всего – и частично разобрать сверху; насколько удалось исполнить это до начала осады, непонятно.
Основание донжона было позднее полностью засыпано при постройке бастионированной крепости и обнаружено при сносе укреплений в конце 1890-х годов. Известно, что донжон был выстроен из известняковых блоков и имел в плане 19×14,5 м; толщина стен достигала в отдельных местах 3 м.
Вал, обращённый к реке и Мармольскому лесу и названный Королевской куртиной, соединял Старый замок и бульверк монсиньора Орлеан. Вобрал ли этот вал в себя городскую стену на данном участке, непонятно.
Французы не оценивали силы укреплений Ландреси столь же высоко, как имперская сторона, – например, как англичанин Уоллоп, сравнивший Ландреси с Турином. Дю Белле утверждал, что укрепления были недостроены; «бульверки и куртины на полвысоты не выведены». Брантом и вовсе называл крепость в 1543 году «построенной из земли и слюней».
Артиллерия Ландреси
Представляет интерес роспись артиллерии Ландреси, датированная 21 февраля 1544 года (то есть через полгода после осады; состав укреплений уже другой).
Замок: 1 большая (grande; длинная) кулеврина; 2 кулеврины «неправильные» (бастарды); 2 кулеврины половинные (moyenne), железные.
Платформа монсиньора Дофина: 1 большая кулеврина, 1 бастарда. Бульверк монсиньора Дофина: 1 пушка (canon); 1 кулеврина половинная (moyenne); 2 кулеврины половинные железные; 2 фалькона железных; 2 эсмерильона железных.
Платформа монсиньора Орлеан: 1 бастарда; 1 кулеврина половинная. Бульверк монсиньора Орлеан: 1 пушка; 1 бастарда; 2 кулеврины половинные железные; 2 фалькона железных.
Платформа монсиньора Вандом: 1 пушка; 1 бастарда; 1 фалькон. Бульверк монсиньора Вандом: 1 бастарда; 1 кулеврина половинная железная; 2 фалькона железных; 2 эсмерильона.
На валу или стене (rempart) между бульверками Дофин и Вандом: 2 эсмерильона железных.
Ещё две платформы, вероятно, построены уже после осады, и на одной из них – 1 пушка, 1 бастарда, 2 эсмерильона железных, на второй – 1 пушка; 1 бастарда; 1 фалькон. Кроме того, в замке имелось 56 гаковниц («аркебуза с крюком»).
Всего Ландреси в 1544 году (т. е. всё ещё под угрозой нападения) имел для защиты 41 орудие, из которых тяжёлых и средних кулеврин – 20, а вообще кулеврин всех размеров – 36.
Калибры, судя по описанию запасов ядер, уже сведены в будущую линейку «шести калибров Генриха II», – 12 французских фунтов для стандартной, «правильной» кулеврины, 9 – бастарды, 7 – половинной. Из 41 орудия – 19 из железа, хотя ни одно железное не крупнее 7 фунтов калибра.
На тот момент крепость защищали, как полагают, не менее 3 тысяч пехоты и до 300 конницы; для сравнения – в наше время население Ландреси составляет 4 тысячи.
начало октября, Ландреси
В конце сентября–начале октября Ландреси был взят в полуокружение, и сооружены были осадные батареи, на которые поставили 17 больших пушек герцога Арсхот.
Одна батарея вела огонь вдоль Королевской куртины. Вторая – по Старому замку. Третья была поставлена напротив бульверка Вандом и части куртины (городской стены) на катильонской стороне.
Бомбардировка «немедленно» начала сильно вредить крепости. Вскоре после её начала был сделан пролом в основной части укреплений (вблизи от Старого замка; «оставался открытым три недели»), и защитники могли заделывать его лишь ночью, поскольку днём это место было под обстрелом «со всех сторон».
2 октября королевские под натиском имперских отступили в «половину Ландреси с готовыми укреплениями» (Верхний город), а имперские «фламандцы» заняли «вторую половину», понеся при том сильный урон от конницы и артиллерии. «Занятая половина» – очевидно, Нижний город. К 4 октября имперские захватили «башню близ ворот» (видимо, ведущих в Верхний город), причём «с малыми потерями» («один англичанин и два испанца»).
Но вообще в первые недели осады имперские войска у Ландреси, после выделения части их для похода на Гюиз, были слишком малочисленны, чтобы действовать активно – 6 тысяч герцога Арсхот и примерно 6 тысяч в английском корпусе. На это ослабление осадного корпуса герцог жаловался императору. (Вычитая 12 тысяч из общей численности войск герцога в сентябре, получаем, что для набега на Гюиз Гонзага отобрал у герцога около 8 тысяч).
С другой стороны, гарнизон Ландреси действовал активно; вылазки производились «без счёту».
Так, в начале осады «на небольшом пригорке на стороне Мармольского леса» имперские поставили длинную кулеврину, которая простреливала тыл «большой куртины» (Королевской?) и не давала чинить повреждения. Заметив, что охранявшие пушку ландскнехты несут службу небрежно, господа Сен-Симон и Рикарвиль, взявши 30 пеших и 40 конных и 12 сапёров с некими «канатами для переправы пехоты через реку», вышли и, застав врасплох караул и отогнав других солдат, хотели кулеврину загвоздить, но смогли сделать ещё лучше и на себе утащили её в город, где поставили на бульверк Орлеан и, поскольку в ней был заряд, из неё же «внезапно» выстрелили в имперских, которые бросились её отбивать; «а других бургундцев побили во рву из аркебуз».
Имперские воеводы, видя, что «французы запросто к ним ходят», приказали «удвоить» защитные рвы. Английский лагерь был окопан рвами, идущими на расстоянии «более, чем полторы пики» от тележной стены.
конец первой недели октября, Ландреси
К концу первой недели октября схватка за «ворота Геннегау»–крепость Ландреси была начата, но главные события оставались впереди.
