Слова и буквы пришли к нам из прошлого не только в летописях, грамотах, письмах и книгах. Письменность вовсе не была привилегией отдельных грамотеев, гордо хранивших тайны в окружении безграмотных крестьян, купцов, священников и бояр.
Надписи дошли до нас на самых обычных предметах, окружавших людей в повседневной жизни. Слово появлялось, чтобы указать имя владельца, сообщить о содержимом сосуда, навести досужего читателя на грустные или весёлые мысли. Краткая запись купца на залитой воском дощечке, нацарапанное на милой сердцу вещице имя девушки, нравоучительная надпись на штофе, название должности, выгравированное на печати, – всё это свидетельства знакомства средневековых псковичей с азбукой, умения складывать из букв слова и понимать написанное.
В преддверии Дня славянской письменности и культуры делимся с вами рассказом завсектора археологии лаборатории социогуманитарной регионики ПсковГУ Елены Салминой об интересных вещах с надписями, обнаруженных археологами за последнее время.
Блокнот из воска
Петровские раскопы на пересечении улиц Гоголя и Карла Маркса оказались щедрыми на находки из органических материалов – дерева и кожи. Влажный грунт сохранил в числе прочих древностей небольшой кожаный футляр, внутри которого находился деревянный лоточек с остатками смолистой субстанции на донышке и стенках. Это оказалась первая найденная в Пскове цера - «вощечка», табличка для писания по воску.
Само слово «цера» происходит от латинского «tabula cerata», что означает «восковая дощечка». В углубление на дощечке из твердого материала из дерева или кости заливался воск, на котором писали, нанося знаки острой металлической, деревянной, либо костяной палочкой — стилусом или же по-русски – писалом. В случае необходимости надписи можно было стереть, загладить и пользоваться дощечкой многократно.
Восковые таблички были своеобразными блокнотами, использовались для ведения ежедневных записей, напоминали о делах, долгах и обязательствах, служили школьными прописями, черновиками расчётов и шпаргалками молитв. Известны случаи, когда запечатанные таблички применялись для составления завещаний, передачи распоряжений, расписок и даже для доносов.
Эти приспособления, известные со времен античности, продолжали активно использоваться во времена средневековья. Сохранилось изображение церковной писательницы Хильдегарды Бингенской, которая диктует ниспосланное ей свыше откровение, сверяясь со своими записями на церах. В качестве предмета повседневного обихода в Европе восковые таблички использовались почти до середины XIX века: дощечки 1812 года сохраняются в музее соляного промысла в немецком Швебиш-Халле, а самые «молодые» достоверно документированы в обиходе рыбного рынка во французском Руане в 1849 году.
На Руси церы употреблялись реже, чем в Западной Европе. В Новгороде их найдено более десяти, некоторые из них на обороте и на бортиках снабжены азбукой, что указывает на их использование в обучении письму. Среди находок и древнейшая русская книга — «Новгородский кодекс»: на «восковых страничках» этой книги были целиком записаны два псалма и несколько стихов из третьего.
Цера с Петровского раскопа – первая подобная находка, полученная на территории Пскова. Интересно, что большинство новгородских находок – это плоские таблички с восковым слоем (по византийскому образцу), тогда как псковская – «лоточек в футляре», аналогии которой известны в городах Западной Европы.
Кожаный футляр псковской «восковой коробочки» украшен изящным геометрическим орнаментом и сохранился настолько хорошо, что в первую минуту показался школьнику, нашедшему раритет, современным футляром для мобильного телефона.
«Печать Онисимова»
Подвески были излюбленным украшением средневековья. Входившие в состав ожерелья или носившиеся как отдельные медальоны, подвески украшали наряды женщин и мужчин, но та, о которой пойдёт речь, совсем другая. Это подвеска из раскопок на территории бывшей псковской ТЭЦ – миниатюрная, серебряная, с изображением св. Георгия, поражающего змия, с «зеркальной» надписью по ободку «ПЕЧАТЬ ОНИСИМОВА ПУРНИКА».
Слово «пурник» связано со словом «пура» - мера зерна. «Пуркой» назывался прибор для определения качества зерна – своеобразные «хлебные весы», показывающие, имеет ли эталонный объём зерна правильный вес или же это более легкое, «сорное» зерно.
Вполне возможно, что пурник Онисим, безответственно потерявший в XVII веке печать, занимал ответственную должность на псковском подворье Псково-Печерского монастыря. Дело в том, что в раскоп, скорее всего, входил небольшой участок подворья у его южной границы.
Вероятно, потеря такой важной печати повлекла когда-то за собой немалые неприятности, но этот факт раскопки не отразили.
«…Другу милому а ты меня помни»
На боковине прямоугольной глиняной бутыли-штофа два чудовища окружили человека на колеснице. В руках человека копья, но он не отбивается от чудовищ, он приманивает их.
В XV-XVII веках, когда в круг чтения культурного русского человека входила «Алекса́ндрия» – фантастическая повесть о жизни Александра Македонского – иллюстрации к этой повести на керамических штофах и на печных изразцах стали своеобразными «глиняными страницами», содержавшими значительные отрывки текста.
На псковской находке – самый нравоучительный сюжет «романа об Александре»: неудачный полёт царя на небо. Приманив грифонов кусками мяса, привязанными к копьям, Александр заставил их подниматься всё выше и выше, но скоро чудовища устали, и колесница царя обрушилась на землю, и пришлось царю раскаяться в своей гордыне, вознёсшей его столь высоко…
Но надпись, идущая по периметру изображения, отнюдь не нравоучительна. Она гласит: «…другу милому а ты меня помни» и напоминает человеку о тех, с кем он расстался. Любопытно, что штоф с этим сюжетом и надписью происходит с территории того же подворья Печерского монастыря, что и подвеска пурника. Кто и кому отправил столь трогательное послание, нам неизвестно, но сразу представляется романтическая история и женщина, тоскующая по возлюбленному, удалившемуся в монастырь от мирских соблазнов.
***
Елена Салмина поведала всего о трех находках из раскопов недавних лет, но все они убедительно показывают, что «буквицы» были знакомы не только избранным лицам, а были постоянными спутниками жителей средневекового Пскова.
