Что-то ещё... Продолжение Таньки
И время шло, и семья росла, и школа уже близка была к завершению, но это всё ничего, не так уж плохо. А вот то, что с каждым днём Таньку всё больше и всё чаще одолевали мысли о будущем, – как-то не очень. Ну, вот окончит она все свои классы, а там? Что-то ещё? Что? И как с ним быть? Лучше – как? В общем, вопрос на вопросе, а тут ещё и всякие события добавляют. Да такие – голова кругом!
Целых семь сестёр уже под началом у Таньки: Юлька, Надька, Наташка, Томка, Тонь-ка, Санька, Райка. Два брата, на радость отцу: Вовка с Юркой. Матери за всех аж золотую звезду «Мать-героиня» и удостоверение, подписанное Всесоюзным старостой Михаилом Ивановичем Калининым, дали. Звезда из настоящего золота, тяжёлая. Все соседи сбежались посмотреть:
– Молодец, Анна Андреевна!
– Даааа. Вот уж вам, мужикам, такой награды вовек не видеть!
– Ну да, ну да, куда там: вы ж, бабы, и без нас справитесь. Так? Ну, и носите на здоровье!
– И медаль, и детишек – как грибы: из лесу. Пошла в лес – две корзинки с собой: в одной грибов на еду, а в другой ребятишек в кустах насобирала, грибами-то кого накормить? Да ведь и скучно, поди, без голозадых!
– Аха-ха! Охо-хо!
Так всю неделю и трындели, всей станцией и на всю избу. Потом уж мать их пускать не стала: «Хорош, – сказала, – потрындели – и будет».
Ну, а отец долго ещё гордый такой ходил, грудь колесом: как будто и ему что перепало (хотя своих наград и так уже не одна была к тому дню).
За столом в дому всё по-прежнему: посередине большой чугунок со щами, по пери-метру – семейство с хозяином и хозяйкой во главе. У каждого в руках ложка, деревянная, лично отцом из липы выструганная каждому. Первый черпал отец и, держа под ложкой ломоть чёрного хлеба, чтоб не накапать, не спеша нёс ко рту. Затем мать. А после уж – по старшинству: Танька, Юлька, ну, и так дальше. Маленьким старшие помогали, если что. Затем всё вновь по кругу. Ну, а ежели что не так – баловство за столом какое или очередь нарушать решат – отец своей ложкой – да по лбу балбесам этаким, по-серьёзному, побольней: «Так-то!»
И вот, несмотря на всеобщее уважение и дисциплину в семье, связался всё-таки Вовка с кем попало – и… Сперва курить стал, материться, а после и в историю влип. И ох, какую!
Решили пацаны местные (ну, и Вовка, понятно, с ними) водки попить. Типа, «мужики мы тут али нет!» Ну, кто ж им даст? Никто. Да и не найти её, водки этой: как в магазин завоз – очередь – не пройти. С рук – тоже: делиться, да ещё с пацанвой? Желающих нет! Вот и решили, прослышав, что так тоже, вроде как, «забирает», хлебнуть денатурату: жидкости для разжигания примусов. Стырили бутылёк у кого-то, значит. Ну, и… Сначала чуток хлебнули, потом (не действует раз) – побольше… Подействовало в конце концов: тошниловка, рвота – тьфу, в общем. Это не всё ещё! Решили «заесть»: хоть чем-то: противно ж, ясно! И не удумали ничего умней, как покидать арбузов из какого-нибудь вагона с астраханским товаром из проходившего мимо поезда. Как только он на станции на какое-то время встанет – тут и. На дворе как раз август был, и поездов таких много шло. Сказано – сделано. А железнодорожная-то милиция – тут как тут. Словила, стало быть, повязала – и к Таньке в дом: родителей добывать. Мать, как на грех, дома – всё ей и выдали: кто, как и за что. Ну, а дальше, понятно, и Таньке под горячую руку, как всегда: она ж старшая! Куда смотрела, почему не сказала, да и вообще ни на что не годная.
Обиделась тогда Танька – и убежала из избы: в саду спряталась и ревела в платок до вечера, пока на ужин Юльку к ней не прислали. Тут хоть и не хотелось, а пришлось идти: отец вернулся, раз ужин, да и живот бурчал.
Короче, мало было у Таньки «веселья» в связи с войной – так вот и ещё и уголовник завёлся. Совсем ой. Ладно, хоть второй брат в своего старшего не пошёл: хоть и позже это понятно стало, но не пошёл. В то время как Вовка отсидит (и дальше не лучшим будет), Юрка всё же окончит школу кое-как и поедет служить. Причём в далёкие-предалёкие края: Камчатка. Оттуда и фотографии вышлет: в форме и в плавках, на берегу гейзера зимой. Интересно же жизнь устроена: чего в ней только нет!
(продолжение следует)