Небольшая уютная кухонька сверкала чистотой. Тщательно отполированные ветошью полы отражали лучи солнца, проглядывающие между оконных занавесок. На белоснежной плите увесистая кастрюля с борщом через щёлочку из-под крышки источала аромат, щекочущий обоняние и пробуждающий аппетит. Стопка выстиранных и высушенных полотенец на столе ожидала своей очереди к сортировке.
На табурете возле стола сидит женщина лет тридцати пяти с усталыми глазами и поникшими плечами. «Так… Это я сделала. Пока Ванька спит, нужно еще поставить бельё на стирку. А как проснется — сгонять с ним на коляске в «Пятёрочку», закупить продуктов. Тяжело тащить сумки, да коляску с ребенком на второй этаж, но куда деваться? Муж на работе, придет не скоро. Хорошо, что поесть сварила. Дня на два хватит. Что ещё…? Ах, да! Зайти купить памперсов и сока. Пару часов на всё до прихода Серёжки из школы. Потом уроки, почистить, погладить школьную форму на завтра. Да еще мужу уделить время, как с работы вернётся».
Ирина бросила тоскливый взгляд на недочитанную книгу, ожидающую её уже неделю. «Эх! Опять сегодня не выкроить время на чтение». А ей так хотелось свернуться калачиком, укрыться пледом. Взять книжку в руки и ни о чём не думать. Хотя бы час-полтора... Вместо этого каждый день Ирина слышит: «Мам, а где чистая тетрадь? А карандаши?», «Ира, а ты постирала мои рубашки? В чём мне идти на работу?» и т.д. Ежедневно, просыпаясь утром, она думает не о том, что хорошего ждёт сегодня, а о куче невыполненных предстоящих дел. Они наваливаются неотвратимо словно лавина, разбивая вдребезги все мечты и желания. А ведь она не этого хотела когда-то… Та девочка с робкой улыбкой и неровно обрезанной чёлкой. Ей так нравилось слушать сказки, особенно, когда рассказывал отец. Про трёх поросят и про девочку, попавшую на Луну. Кстати, последнюю из них она так и не встречала в оригинале. Видимо, отец придумал её для дочки. А ещё она любила слушать рассказ родителя о звездах и планетах, смотреть на ночное небо и светила. Чувствовать свою особую связь с ними.
Ей нравилось играть вместе с папкой в настольную игру и шахматы. А ещё встречать его с работы, обнимая с разбегу. Вдыхать его такой знакомый запах, от которого становилось так тепло и спокойно.
Ирина смахнула со щеки набежавшие слёзы. Тяжело вздохнула, шумно сглатывая комок, застрявший в горле. «Где теперь та девочка? Куда она подевалась? Почему я послушалась маму и поступила не в педвуз, как собиралась, а в технический? Просто потому что так ближе к дому и его когда-то оканчивала мать?»
***
Мама… с этим у Ирины всегда было сложно… Так уж сложилось, что её родительница из тех взрослых, которых не шибко баловали лаской в детстве. Теперь, когда у неё свои дети, женщина понимала и видела это чётко. Но тогда трёх-четырёхлетняя девочка ничего не знала об этом. А ей так хотелось маминой любви… Чтобы та обняла её, поцеловала, сказала что-нибудь ласковое…. Прочла сказку на ночь. Но мама работала и уставала. Забирая её из детского сада, она лишь иногда спрашивала, как прошёл день у дочери. Да и то больше для порядка, нежели от искреннего интереса.
Иришка по доброте душевной вываливала все новости, торопясь поделиться со своей мамулей важными событиями. Про новую воспитательницу, которая ей не нравилась, о гадком Петьке, мешающем спать всей группе. Мама не особо слушала лепет дочки. Её голову занимали мысли о противной печке, которую опять придется разжигать по полчаса. А ещё — что сготовить быстренько, чтобы накормить домашних, не особо заморачиваясь при этом. Тут уж не до любви. Рухнуть бы в кровать и проспать до утра.
Когда родился младший брат, Иришка очень обрадовалась. Ей хотелось ухаживать за ним. Быть старшей сестрой. Но в руки братика взять не разрешили. Сказали, что она может его уронить.
Старший ребёнок — та ещё привилегия. Этот постулат Ириша поняла чуть позже. Получая все шишки за двоих, да ещё в довесок пакости мелкого брата. Но с этим девочка почти смирилась. Только бы мама любила её. Но та занималась младшим ребёнком, который часто болел. Иришке доставалось ещё меньше любви, чем прежде. Когда родители уходили на работу, а мелкого отводили утром в детский сад, девочка оставалась совсем одна в большом, тёмном, не отапливаемом доме. Чувство жуткого, непроходящего одиночества поглощало целиком. Оно заставляло трепетать сердечко от страха, что она больше никому не нужна, что её перестали любить. И тогда Иринка решила, что мама вновь полюбит её, если она заслужит этого. «Я буду хорошей девочкой. Постараюсь помогать ей во всём, не огорчать. Учиться хорошо, примерно себя вести. Тогда мамочка обязательно заметит это и похвалит меня. Хотя бы немного, самую малость. Подарит своё внимание, пусть даже не любовь. А я сделаю для этого всё, что угодно…».
***
Прошло много лет. Ирочка стала взрослой женщиной. Вышла замуж, родила двоих детей. Но стремиться «быть хорошей» не перестала. Как и ждать мамину похвалу и любовь. Поэтому каждый вечер, падая с ног от усталости, она моет накопившуюся посуду, расставляет по местам. А ещё делает огромное количество дел за день, которое мало замечает семья. При этом не оставляя себе ни малейшего шанса на отдых, занятие любимым делом, чтение книг и просто «ничегонеделанье». В ущерб своим желаниям и мечтаниям. Собственно, замуж она вышла для того, чтобы создать свою семью, где её полюбят. Но только вместо этого она вновь «зарабатывает очки».
***
Вот и сегодня все уроки сделаны со старшим сыном. Портфель собран, форма приведена в порядок. Семья накормлена, дети уложены в кровати и сладко спят. Муж уткнулся в телик и периодически похрапывает. А Ирину ждёт раскардаш после ужина: гора немытой посуды, вещи для новой стирки и непроходящая тоска и усталость. Томик рассказов-фэнтези всё ещё терпеливо томится в ожидании. Вот уже неделю, а может и дольше. С утра она снова проснётся и пойдёт мыть, скоблить, стирать, бегать по магазинам, терпеливо выслушивать капризы детей и ворчание мужа.
Ира бегло осмотрела кухню, тяжело вздохнула и слёзы, так долго копившиеся внутри, хлынули наружу. Она плакала сначала неслышно, глотая солёные капли. После уже почти навзрыд, зажимая рот кухонным полотенцем, чтобы не разбудить детей и мужа. Нестерпимая боль резанула грудь, сжавшись в тугой комок около сердца. Стало так жалко себя, свою жизнь. Всё то, что не случилось и не сбылось.
Та маленькая девочка из её детства замаячила перед глазами. Она сидела на деревянных ступеньках в заброшенном, темном доме. Как будто её забыли там и покинули навсегда. Как узницу. Женщине вдруг захотелось обнять Ирочку, поцеловать и сказать, что она её так любит. Что такого чудесного ребенка никому не отдаст и не позволит обижать.
***
Много ещё чего было сказано самой себе от лица Ирины для Ирочки. Непорядок на кухне остался до утра. Впервые за долгое время женщина позволила себе заняться тем, что хотелось сделать давно — завалится с книгой в кровать, завернуться в одеяло и читать, читать, читать… И пусть муж ворчал сквозь сон, пусть она не выспится завтра. Но это — её время на саму себя. Потому что так попросила Ирочка — почитать ей книжку на ночь. Её любимые сказки. А утром она встанет чуть позже. И пусть кухня не блестит от чистоты. Зато она счастлива, как никогда.
***
В каждом из нас есть мальчик/девочка, которые шалят, не слушают, капризничают. А всё потому, что им не хватает нашего внимания и любви. Иногда им хочется поиграть, скушать мороженку, получить в подарок желанную куклу, книжку или машинку. В любой просьбе или желании этого ребёнка вложена огромная потребность проявить себя настоящего и быть любимым. Каждое их действие, шалость или обида содержат незримый посыл — «Полюби меня», уловить который может лишь чуткое сердце, настроенное на любовь и принятие.
Без этой части наша жизнь становится слишком серой, правильной, по-взрослому скучной. Нас перестаёт наполнять детская непосредственность, умение радоваться мелочам, восхищаться чудесами, вера в добро и любовь. Это то, что наполняет нашу душу, помогает ощущать себя живым. А самое главное — счастливым человеком.
Автор Светлана Татаринова
Написано в рамках марафона ТекстоМании
Взято со стены одноименного сообщества в ВК
Подпишись, чтобы не пропустить новые публикации от наших авторов