Поехал в Кропоткин. Родной город. Там я вырос, повзрослел, возмужал, впервые влюбился, впервые подрался и все остальное очень важное, что происходит с человеком впервые. Думаю понятно, насколько этот маленький провинциальный кубанский город важен для меня.
Жил я возле леса, рядом с рекой Кубань. Красивая и живописная местность, радикально граничащая с уродливым бардаком в виде разбросанных пустых бутылок и ржавых заборов старых гаражей. Жили там и как-то привыкли к разваливающимся воротам заброшенной бойни, умудряясь игнорировать это уродство. Но зато замечали размашистую иву, повисшую над рекой. Помню сладкий запах цветущей акации. Сирени в каждом дворе. И, конечно, люди. Постоянно щурящиеся.
Характерная кубанская черта: оголенные зубы, морщинистое лицо, зажмуренные глаза. Смотришь на это выражение лица и не поймешь, улыбается человек или сердится. А на самом деле, это он так реагирует на яркое солнце.
- Здрасте, дядь Вить! - звучат мои слова в воспоминании, когда прохожу по старой улице. Ворвался в прошлое. Я - маленький армянский мальчик, выросший здесь, среди этих добродушных и очень разных взрослых соседей.
- Здоров, Спартак, - отвечает дядя Витя. Он работал водителем на зилке в лесхозе. Всю свою жизнь прожил здесь и кожа его была настолько смуглая, даже багряная, даже в зимнее время, что на работе ему дали прозвище «армян». При этом дядя Витя - русский мужик.
Помню, когда-то на нашей улице среди ночи появились сомнительные люди, вроде наркоманы были, вроде в дом к кому-то залезть хотели. В то время это не считалось редкостью. Так дядя Витя среди ночи выбежал на улицу в одних семейниках, но с двухстволкой в руках.
Выстрелил в небо.
- Ё* вашу мать! А ну пошли на **й отсюда, пи****сы! - как закричит дядь Витя, сверкнув золотыми зубами в черной кропоткинской ночи.
А улица-то была тупиковая. Нарики по кустам, за стволами больших деревьев спрятались. Чтоб бежать - это мимо него пройти надо.
Сосед мой, как в вестерне, стоит посередине дороги, только ночью и в трусах, но с ружьем в руках. Хмурит брови.
Они выпрашивали у него разрешение убежать, чтоб он им ничего не сделал. Так и засверкали подошвы, а дядь Витя в догонку еще один раз выстрелил в воздух, чтоб бежали быстрее. Смеялся.
Тогда ему было шестьдесят лет. Вдовец. Как-то зашел к нему домой, помог что-то занести и вижу пачку сигарет на тумбе возле кровати. И он мне сразу говорит:
- Это не для меня. Я же в завязке, - да, я слышал, что дядь Витя много лет назад после какого-то страшного случая со своим здоровьем напрочь забыл об алкоголе, - я же не курю и не пью. А эти сигареты для проституток.
Ого! Как меня, подростка, эти слова ошарашили. Сигареты для проституток.
Вернулся в настоящее. Важное для меня время было. Эпоха моего взросления. Где каждый человек оставил частицу своей истории в моих воспоминаниях и, конечно, повлиял на меня.