Каблуки имеют обыкновение проваливаться в сливные решётки. Особенно, когда не смотришь, куда наступаешь. Аня сняла туфлю и руками выдирала каблук из железного плена. Выдрала.
Это надо же было так спешить на троллейбус! Теперь туфли придётся выкинуть – вряд ли возможно отремонтировать искорёженный каблук.
Настроение упало до нуля. С утра была очередная перебранка с мужем, сейчас вот каблук, а ещё и на работу она теперь опоздает.
Володя на работу уходил рано и всегда по утрам плотно завтракал – когда удастся пообедать, известно точно не было. Она сожгла ему яичницу, отвлёкшись на новости по ТВ.
Яичницу муж любил сложную: мелко порезанное сало, кусочки хлеба, потом помидоры и потом – сверху – яйца. И у яиц белок должен быть прожарен, он не любил, когда сверху болтается нечто прозрачно-сырое..
Когда по кухне начал распространяться запах горелого, Аня спохватилась, но было поздно. Пришлось всё со сковородки отправить в мусорное ведро и начинать готовить блюдо заново.
Муж зашёл на кухню как раз в момент выкидывания горелых корочек, но ничего не сказал.
- Привет! - сказал он и включил кофеварку. Её от этого приветствия, в котором она почему-то уловила издёвку, окатило острое чувство неприязни к нему.
- Привет, - так же односложно ответила она. Особого повода для неприязни у неё не было, просто за четыре года семейной жизни она прошла все обычные стадии семейного человека – эйфорию влюблённости, притирку с умеренной руганью, выработку привычки. Счастливы те семьи, у которых всё заканчивается возникновением устойчивого чувства любви друг к другу. У Ани ничего похожего не возникло. Сначала в груди было чувство пустоты, потом оно заменилось на неприязнь.
Неприязнь была не постоянной - иначе она давно бы ушла от мужа, - а накатывающей. Вот прямо, как сейчас.
- Аня! Мне сегодня раньше нужно уехать, может не будешь уже с яичницей заморачиваться?
- Могу котлеты с пюре в микроволновке разогреть. Пойдёт?
- Давай.
Аня поставила разогревать завтрак. Володя налил кофе и пошёл с чашкой к столу. Аня тоже начала движение к столу и слегка толкнула мужа. Он плеснул кофе себе на рубашку.
Утро у них в семье не задалось. Перебранка была недолгой и не ожесточённой. Володя поменял рубашку и уехал на работу, не позавтракав.
Когда Володя уехал, Аня открыла давно пищащую микроволновку, и выкинула котлеты с пюре в мусорное ведро. Тут же очнулась, оторопело посмотрев на дело рук своих и с силой запустила туда же тарелку. Зашла в спальню, оделась и пошла на троллейбус – её машина была в ремонте.
Аня обвиняла мужа в невнимании к ней, не раз говорила ему, что их отношения стали пресными и скучными. Он обычно отмалчивался, но однажды спросил, а что она сама сделала для того, чтобы изменить такие не нравящиеся ей отношения?
«Ты меня не любишь!» - крикнула тогда ему Аня.
«Нет, это ты меня не любишь», - ответил ей муж. - «И с некоторых пор я уверен, что ты способна на любую гнусность в отношении меня!»
Вот и сейчас, уже выйдя из троллейбуса и идя к метро, она мысленно перемывала мужу и себе косточки, пытаясь понять, как такое красивое начало их жизни превратилось в скучную рутину.
Вдруг она налетела на мужчину, который внезапно пошёл поперёк её пути. Синие глаза, курчавые волосы и масса извинений от него скрасили её невесёлые мысли. Он тоже шёл в метро и болтал без умолку, глядя на Аню с извиняющейся улыбкой.
Андрей – он представился – сразу ей понравился. Он был живой и интересный, он говорил тоже интересно. Даже обычный трёп вызывал у неё ответную улыбку. Пятнадцать минут в метро пролетели незаметно. Он тоже выходил на её станции. Расставаясь, попросил её телефон и Аня, поколебавшись, дала его.
Вечером Володя сообщил ей, что на две недели уезжает в командировку. С вечера собрался, утром вызвал такси и уехал в аэропорт.
Днём позвонил Андрей и предложил встретиться. Вечером они сидели в ресторане и беседовали. Говорить с ним Ане было настолько легко, что она даже временами терялась – как можно с чужим человеком быть на такой короткой волне. Но к хорошему быстро привыкаешь и через некоторое время она ощущала себя с ним, как со старым знакомым.
Потом бродили по вечерним улицам. Вечер был тёплым и душным – в воздухе просто-таки пахло грозой.
Расстались они уже в двенадцатом часу.
Потом было ещё несколько встреч и с каждым разом Аня влюблялась в Андрея всё больше и больше. Они целовались до головокружения, но этого ей стало мало и она пригласила его домой. До приезда мужа оставалось ещё дней шесть.
Ночь прошла для Ани феерически. Физический контакт с ним оказался настолько прекрасным, что Аня временами забывалась и осыпала всё его тело поцелуями. Он в долгу не оставался. Аня не думала, что с мужчиной может быть так хорошо, она словно купалась в его любви, о которой он постоянно ей говорил.
Утром она почти проспала и подхватилась одеваться, уже опаздывая на работу и торопя Андрея. Он с трудом двигался после бурной ночи и когда они вышли, то он был сонный и вялый.
На работу она опоздала, но даже замечание начальника не испортило ей настроения. Она позвонила Андрею и пригласила его вечером к ней.
По дороге домой накупила всякой вкусной всячины, взяла бутылку хорошего вина. Когда пришёл Андрей, роскошный ужин был готов.
После ужина была такая же, как и предыдущая, бурная ночь. Аня задыхалась от счастья и любви. Заснули снова уже под утро и опять несносный будильник вырвал её из сна. Она, как сомнамбула, умылась и сварила кофе. Андрей спал, она пожалела его будить, написала записку, чтобы он просто захлопнул дверь и убежала на работу.
Днём опять позвонила Андрею и снова позвала его. До приезда мужа оставалось ещё три дня. Когда пришла домой, то в спальне увидела валяющуюся шкатулку, в которой она хранила свои драгоценности, которых муж надарил ей за все годы изрядно. Там же были мамины украшения, доставшиеся ей в наследство. Шкатулка была пуста. Она кинулась к секретеру и увидела, что все ящики были опустошены и почти всё валялось на полу. Она на шатающихся ногах пошла к тайнику, где они с мужем хранили деньги. Тайник был пуст.
Телефон Андрея оказался «вне зоны», впрочем, она в этом, звоня, уже не сомневалась. Она вдруг вспомнила, что при знакомстве не называла Андрею своего имени, но он откуда-то знал, что она Аня.
Аня сидела на кровати, размазывая по лицу слёзы и думала, что теперь делать. Бросаться под поезд она, конечно, не собиралась, но серьёзно рассматривала версию суицида.
Потом немного успокоилась и поняла, что случившееся, конечно, трагично, но на лишение себя жизни всё таки не тянет. После долгих раздумий она придумала версию ограбления. Сломала задвижки на балконной двери, но больше ничего придумать не смогла.
Два дня она ходила автоматически на работу, так же автоматически ела и спала. На третий день вернулся муж. Он с порога поцеловал жену, но её отсутствующего вида не заметил.
На улице шёл дождь и он подошёл к балкону закрыть дверь. Заметив сломанную задвижку вопросительно посмотрел на Аню.
- Нас ограбили, - монотонным голосом сообщила ему жена. Володя подошёл к дивану и сел.
Аня рассказала немудрёную историю, которую смогла сочинить: пришла с работы, дверь сломана, в квартире бардак (она для достоверности сильно увеличила размер бардака), драгоценности и деньги украдены.
Тут Аня впервые осознала, что её версия не выдержит элементарной проверки – она не заявила об ограблении в полицию.
Володя походил по комнате, поиграл желваками, наконец спросил:
- Ты всё рассказала? Больше ничего не было?
Аня отрицательно помотала головой.
Володя вышел в коридор, вернулся с небольшой сумкой, раскрыл её и высыпал содержимое на стол. Аня подошла и с ужасом увидела на столе все её украденные драгоценности и пачки денег, очень похожие на те, которые были в тайнике.
Володя молча смотрел на неё, а она смотрела на стол. По пачке денег медленно разгуливала муха, периодически потирая задними лапками. Муха почему-то больше всего интересовала Аню. Говорить ей совсем не хотелось. Она успела подумать, что Володя вряд ли будет её спрашивать, подала ли она заявление в полицию и упала в обморок.
Продолжение рассказа здесь.