- Йенс, кончай мне этих истерик!
- Но почему? Разве ты сам…
- Таки да, я плакал, иногда даже каждый день, но всегда понимал, зачем всё это нужно, через это не делал глупостей…
- А я разве сейчас понимаю, зачем всё это нужно? – прошептал Йенс. – Да, ты пережил её воздействие, да, тяжело было, но вылечился же! Вылечился и понял, что это ерунда, правда?
- Или! Позволь застыть перед тобой в глубоком пардоне… Хочешь, Ольгу попрошу покровительствовать тебе?
- Да! – обрадовался Йохансен. – Очень хочется, чтобы всё решилось до сознательного возраста Алвилды… Да и сил моих больше нет… Ханне наконец поняла, почему я страдаю. Знал бы ты, как это ужасно, - смотреть на неё и знать, что ей так же плохо, как и мне! Причём страдает она из-за меня! Я мог бы этого не делать…
- Если бы не делал, Ханне щас, возможно, была бы в Валиховском переулке!
- Ну да. Это цугцванг. Ты точно пойдёшь к Ольге?
- А разве я когда-нибудь тебя обманывал?
Но Ольга сказала так:
- У Йенса есть все инструменты, чтобы решить проблему самостоятельно. Я тут ничем не могу помочь. Кажется, я давала расклад… Ничего не изменилось.
Но Йохансен понял неправильно…
- Да! У меня есть все инструменты! И Алвилда маленькая, ничего не поймёт! Не буду откладывать! Сделаю всё прямо сейчас! Лев, ты в последние годы моей жизни был моим лучшим другом… А что будет после смерти во сне? Я в реальности родился… Ещё кучу лет до конца сна буду как будто мёртвым? Я прекрасно понимаю, что сейчас это всё игра, это всё понарошку, но даже во сне я не могу жить без Копенгагена! До конца сна как будто мёртвый, потом проснусь в реальности... А хочу ли я этого? Конечно, хочу! Там свадьба с Ханне завтра, то есть через два года после знакомства! Я перенервничал из-за этого события, поэтому и попал в сон. Сюда попадают все, кто очень нервничает по какому-либо поводу. И всё в реальности спокойно… 2016-й год… Правда, Майк почему-то говорит, что 2018-й. Наверное, у каждого по-своему. Представляешь, Лев, я в реальности был преступником… В последний же день в реальности украл банковскую карту у…
- У Порфирия Вениаминовича? – удивлённо спросил Лев. – Олег рассказывал, шо Порфирий Вениаминович это за реальность говорил!
- Может быть, и у него… Мне очень стыдно… Как я могу в реальности жениться на Ханне после такого? А вдруг кто-нибудь узнает? Нет, теперь я всё понял… Всё справедливо… Мне нужно просто сесть в тюрьму, а, поскольку во сне не сажают за преступления, совершённые в реальности, я сделаю то же, что хотел, когда ты болел… Три тысячи лет за кражу! А уж когда выйду, всё уже точно решится!
Последнюю фразу Йенс произнёс истеричным голосом. Но потом он вспомнил об Алвилде…
- Нет, Алвилде папа нужен. Пока. Значит, нужно скорее сделать так, чтобы она меня забыла…
- Йенс, не надо этого сделать! – в такой же истерике закричал Лев. – Ты не один, вас много! Ида – это же реальная девочка, в смысле, ты её не выдумал? Через почему бы Лизе с Идой не стать немного неживыми?
- Лизе с Идой? А Ида маленькая, ей не повезло… У неё не возникает таких мыслей в принципе.
- Ну вот видишь! Надо у неё учиться! А Лизе?
- А Лизе не может, потому что у неё Ида!
- И ты не можешь! У тебя Алвилда!
- Но Ида уже не забудет маму, она старше! А Алвилда меня забудет, если я сделаю это сейчас!
Лев понимал, что нужно срочно что-то придумать, иначе Йенс действительно осуществит своё страшное намерение. Но что можно сделать?
- Йенс, а ведь ты можешь хоть иногда быть в Копенгагене! Два-три раза в месяц! Понарошку!
- Почему два-три раза в месяц? – не понял Йохансен. – Я каждый день визуализирую! Нет, не каждый день… Почему-то всё время срываюсь и всю работу приходится начинать заново! Мне почему-то очень не хочется визуализировать, но надо… Хотя знаю, почему не хочется! Потому что я устал, потому что моё желание связано только с негативом! По-моему, это заколдованный круг… Я никогда не смогу из него вырваться.
- Йенс, так я же не за это говорю! У нас в «Золотой рыбке» есть несколько спектаклей по Андерсену, и ты можешь играть в них какие-нибудь роли!
- Что? Нет! Зачем ты об этом говоришь? Чтобы мне стало ещё хуже? Я после этого опыта никогда не пойду в театр!
- Йенс, через почему ты помнишь только провал? Попробуй, хуже не будет!
- Ты не понимаешь! – простонал Йохансен. – Я не хочу проходить отбор!
- А если для подружить Алвилду и Маргариту? Маргарита точно будет ходить в театральную студию, шо Олег возродит специально для неё!
- А зачем это нужно? – не понял Йенс. – Алвилда сама будет выбирать, с кем дружить.
- Где ты видел её достойных ровесников? Щас у детей нет высоких интересов! Только телефоны в голове! Таки да, в «Золотую рыбку» эти дети ходят, но по принуждению…
- Ну, если это нужно для личностного развития Алвилды, я согласен!
Ангелина Богдановна взяла Йенса без отбора.
- Я очень рада вашему желанию стать постоянным актёром «Золотой рыбки»!
Йохансен опустил голову. Он не знал, что сказать директору, а потом подумал: «И чего боюсь? Стеснительных людей наверняка в актёры не берут!»
- Нет, Ангелина Богдановна, насчёт постоянного вы ошибаетесь.
- Ну, каждый говорит так, как хочется ему, - засмеялась Соколова.
- Неужели вам действительно хочется, чтобы я остался здесь навсегда?
- А вы что, сомневаетесь? Ни одна репетиция не обходится без упоминания вашего Бартошевича! Вы талантливый актёр! Но главных ролей пока не будет… Главные роли делят между собой Блисталов и Ватрушкин. Зато, если будет премьера, вам очень повезёт!
- Да какие ещё главные роли? – проворчал Йенс. – Не нужны они мне! Согласен на любые!
- Тебе, может быть, везёт больше, чем остальным, - улыбнулась Ангелина Богдановна, вдруг перейдя на «ты». Впрочем, она и со старой гвардией общалась то на «ты», то на «вы». – Дело в том, что случайного человека я бы сейчас не взяла. Все заняты, мест нет. Но ты во втором составе! В дни абонементов теперь будет чётное количество спектаклей, то есть два или четыре, чтобы и ты, и актёр первого состава работали одинаково! Чередование в выходные дни буду отмечать в специальном журнале. Елисей Романович! На какую роль лучше взять Йенса Йохансена в «Грызунах»?
- Ангелина Богдановна, я ещё плохо знаю этого актёра, я должен на него посмотреть… Пусть отыграет несколько сценок, и в зависимости от этого я дам ему роль. Йенс, пока только «Грызуны», всё остальное после премьеры!
- А что, разве все актёры приходят в театр именно так? – удивлённо спросил Йохансен.
- Все актёры «Золотой рыбки».
- Я уже испугался, что вы меня с Блисталовым сравнили! Теперь успокоили, спасибо.
Йенсу досталась роль Крысопапы, которому сломала жизнь жена-материалистка. Крысопапа был известным певцом, но богатая Крысомама заставила его об этом забыть: денег в семье и так достаточно! Поэтому герой поощрял любовь сына, считающуюся незаконной. «Я буду так же заботиться об Алвилде, - думал Йенс. – Она никогда не будет страдать!» Конечно, Йохансен ответственно относился к роли. Он читал книги по актёрскому мастерству и брал уроки вокала у Ватрушкина, каждый день репетировал, но не так фанатично, как Олег Блисталов.
- Провалишься же! – говорил Олег. – Ты говоришь, что это нужно для дружбы Алвилды и Маргариты, а сам об этом совсем не заботишься! Маргарита пойдёт в театральную студию уже через полтора года! Стоп… Но ведь Алвилда тоже пойдёт! И зачем ты репетируешь? Маргарита и Алвилда подружатся в театральной студии!
- Я не знаю, пойдёт ли Алвилда в студию, - спокойно ответил Йенс. – Она мне об этом ещё не говорила.
- Нет, ну, тебе-то простительно так говорить, ты не знаешь, станешь ли всё-таки актёром… Но, если станешь, Алвилда пойдёт в студию!
- А почему ты вообще решаешь за мою дочь? Она сама ещё не знает! Только вчера первое осмысленное предложение произнесла!
- Отстаёт, - ухмыльнулся Олег. – Маргарита с года и двух предложениями говорит!
- Помнишь, что Ватрушкин говорил? Алвилда не соревнуется с Маргаритой. Я тоже не соревнуюсь с тобой. Развитие каждого ребёнка индивидуально. Я сказал это лишь к тому, что Алвилда пока не может решать серьёзные вопросы, как, впрочем, и Маргарита. Умение говорить предложениями в год и два не делает её вундеркиндом.
- А что делает? Я хочу вырастить вундеркинда!
- А я хочу вырастить счастливого человека. Может быть, всё-таки объявим соревнования? Но как выяснится, чей подход лучше?
- Ну, у кого получится самостоятельно заработать себе имя, та и победит!
- Нет, - возразил Йенс. – Наверное, тут снова нужна комиссия. На этот раз по воспитанию детей.
- Зачем комиссия? Пусть оценит Ватрушкин!
И Лев, как и члены комиссии на соревнованиях, выделил несколько критериев, по которым должен был оценить девочек через двадцать лет, когда они обе достигнут своего максимального возраста.
- И вообще, Йенс, почему ты не хочешь тоже вырастить вундеркинда? Начало положено: Алвилда с детства разговаривает на двух языках!
- Да, но не она одна! Я не хочу делать из этого суперспособность. Я хочу, чтобы у ребёнка было детство!
Но сначала нужно отыграть «Грызунов»… Йенс даже не волновался, к тому же Крысосына играл Ватрушкин. Перед тем, как наступит самый страшный момент, а именно сольная песня, нужно устроить словесную перепалку с Ангелиной Богдановной – Крысомамой.
- Почему ты так помешана на деньгах? Я бы ещё понял, если бы у нас их не было, но у нас их предостаточно! Однако я не хочу выставлять это напоказ. Мне нравится простая жизнь обычного человека. Вернее…
Герой хотел сказать «творческого», но рядом находился Крысосын, и при нём запрещено было говорить такие вещи.
- Ты муж мне или нет? Богатство – это главное в жизни! Если ты этого не понимаешь, мы с тобой разведёмся!
- Ну и пусть!
Так продолжалось ещё несколько минут. И дети, и взрослые почему-то смеялись. Йенса это чуть не сбило: почему они смеются? Обычная семейная сцена! Но надо продолжать… Приближался ключевой момент.
- Жена, я из-за тебя ушёл со сцены! – воскликнул Крысопапа, забыв, что при Крысосыне этого говорить нельзя. Надо было видеть удивление Николая…
И вот сольная песня. Справится ли Йенс, который никогда профессионально не занимался вокалом?