Наверное, "между" первым "Восточным фронтом" и его продолжением, которое я планирую начать писать, будет какое-то количество подобных рассказов. По сути, они логично следуют после уже прочитанной многими книги, но не перед второй, потому что она будет "предысторией". Там я планирую описать мир глазами ребенка-школьника, с акцентом на таких событиях в его жизни, которые меняют её русло. А теперь сам рассказ.
В воинском формировании Имени Святого люди собирались разные, но больше такие, которых принято называть неблагополучными. Или, по-новомодному, неуспешными. К ним, очевидно, относился и я, и все подобные мне, - не желающие ставить карьеру и "успешный успех" выше убеждений. Хотя нас, таких, было мало. В основном это были люди больше или меньше отсидевшие в обычных и в "красных" зонах.
Так получилось, что удивительные "на гражданке" персонажи в формировании стали нормой. Но были и выбивающиеся из общего ряда новобранцы.
Парень девятнадцати лет, родом из российской глубинки, два года подряд не пошел учиться в ПТУ колледж. Первый год после одиннадцатого класса он "не успел", а второй... "ну просто как-то так получилось".
Пошатавшись с сентября по городку и отметив новый год, бывший школьник отправился воевать. Благо, и дело это считается престижным, и денег обещали насыпать прилично.
Несмотря на то, что закончил парняга (а как звать его помнил только один человек - командир) все одиннадцать классов, образованным и развитым его назвать не поворачивался язык. Прямо сказать, парень был тупым.
Однако с первых дней он создал впечатление как-то по-доброму наивного малого. Но, как мне казалось, впечатление это истинным не было. Парень был высок и довольно широк в плечах, манеру говорить имел яркую, специфическую. Такую манеру хорошо знают все учителя, имевшие изматывающее психику дело со школьниками-отморозками, существующими по принципам "права сильного".
Первые минуты он и вел себя так, как такие пацаны привыкли вести себя с учителями. И это было весело. Я смотрел, как не понимающего очевидных вещей молодчика "несет на рифы" и ждал "крушения"...
Вообще, этот феномен всегда манил меня своей глубиной. Первое "счастливое, небитое поколение", как сказал признанный педагог Ямбург, привыкшие к вседозволенности и гиперопеке вчерашние дети сталкиваются с суровой реальностью. Ведь от того, что кто-то с умным видом назвал их инфантильными молодыми людьми ничего не меняется, верно? Взрослым человеком надо становиться. И происходит это, обычно, не через изучение формул и таблицы Менделеева, а через преодоление тех естественных эмоций, которые возникают из этой необходимости.
Даже преодоление самой обычной необходимости ежедневного раннего подъема и выполнения домашнего задания приучает ребенка сворачивать шею собственным капризам. "Руки", которыми он это "делает" крепнут и потихоньку становятся руками взрослого. Так должно быть. Но последние десятилетия страна все меньше и меньше воспитывает в своих детях такие "руки"...
Быт новобранцев, в основном, состоял из многочисленных "кубриков", образованных рядами двухэтажных "шконок".
Занавешенные всяким тряпьем от старых одеял до армейских плащ-палаток от прохода и между собой такие шконки и давали бойцам скупой уют "кубриков". В одном из кубриков заправлял всем боец с позывным Акелла. Это был примерно моего телосложения лысый мужик лет тридцати семи с косым правым глазом, лысой головой и гипертрофированной мускулатурой плечевого пояса и рук.
Однажды он, желая завязать со мной дружеские отношения, задал вопрос о количестве букв "Л" в его позывном.
-Ты же учитель, скажи, они ведь неправильно пишут мой позывной?
В его руках был список, а палец указывал на слово "Акела".
- Не уверен, но думаю, что правильно писать с двумя буквами. - Честно сказал я.
Вот этот любитель "кача" и орфографии и принял в свои руки парня. Совершенно не готового к подобному повороту событий.
Началось все с того, что парня заставили отжаться "хотя бы десять раз". Ну как "заставили", - попытались. Парень не смог правильно отжаться и двух. Что, естественно, вызвало бурю эмоций у обитателей кубрика Акеллы.
Я с определенной долей веселья и злорадства следил за развитием событий. Перед моим мысленным взором встали все похождения этого "бравого солдата" на поле боя с учителями, хотя я о них и не знал вообще ничего.
Эти первые неприятные для него минуты прервались, а потом и закончились вопросом Акеллы о позывном парня. Позывного у него еще не было и он понятия не имел, какой позывной может взять. Воспользовавшись этим вопросом и ответной растерянностью, дело в свои руки взял наш командир.
- Малой! Ты, ты! Подойди сюда.
Ашта был человеком немолодым. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять. Командные нотки в его голосе, опытность - воевал в "чеченских", способность структурировать быт и поддерживать порядок, - все это привело к тому, что "подразделение" признало его авторитет и наконец обзавелось командиром.
В самом начале этого пути с Аштой пытались конкурировать за место и отстаивать свое право "вольницы" многие. Без ложной скромности скажу, что если бы не я, у них бы, скорее всего получилось. Именно то, что я, со своими физическими кондициями и способностью манипулировать людьми и направлять толпу присоединился к Аште помогло ему удержаться и укрепиться в роли командира. Хотя в это время к нам присоединялось и много других нормальных "ребят", образованных настолько, чтобы понимать: без командира мы труппы в первом бою.
"Ребят", - потому что среди них, например, был слесарь-пенсионер, отработавший всю жизнь где-то на северах вахтовым методом на добыче то ли газа, то ли нефти. Родом Юрик из Навашино. Из того города, про который когда-то спел Трофим.
По словам пятидесяти девятилетнего Юрика, знакомые Трофима просили слесаря выточить какую-то запчасть для автомобиля звезды. Юрик сделал, не взяв денег со своих знакомых и только значительно позже узнал для кого потрудился. К его дому подъехал поблагодарить сам певец. Юрик спокойно принял благодарности, отказавшись от денег и только потом ему, со смехом, объяснили, кто это был. Вообще, Юрик человек очень примечательный, такой человек который внес свою лепту не только в организацию более-менее воинского порядка в подразделении, но и в судьбу нашего юного героя.
Что касается Ашты, то его позывной заинтересовал меня настолько, чтобы погрузиться в дебри поисковика и узнать про восемь правил Аштавараны. Значительно позднее, после нескольких "БЗ" (боевых заданий) и других совместно "съеденных" неприятностей я узнал, что первые двадцать лет осознанной жизни после училища Ашта был военным, дослужившимся до звания майора, а следующие двадцать лет отсидел в тюрьме за то, что "подержал за горло банкира".
Степень по богословию и весьма внушительную начитанность, судя по всему, он приобрел в "местах не столь отдаленных".
- Чё? - Промычал подросток, подойдя к командиру в сопровождении Акеллы и других обитателей его кубрика; вообще, многим не желающим тренироваться новобранцам любое событие сходило за развлечение.
- Не "чё", а "боец такой-то по вашему приказанию прибыл"!
Вот так и попал парень "как кур в ощип". Обескураженный суровой реальностью он быстро выбрал удобную тактику - стал добродушным наивным малым. Она позволяла ему не отвечать на грубость, в какой-то мере "съезжать на дурачка" с наказания за невыполнение каких-то обязанностей и вообще продолжить жизнь в образе чуть-чуть ребенка.
В насмешку над его быстро омертвевшими притязаниями быть независимым и продолжать жизнь в стиле школьного отморозка Ашта и дал ему позывной - Добряк.
Воспитали его моментально. Это вам не школа. Как пошутил один мой коллега-учитель уже из боевых будней "У школы есть один большой недостаток - детей бить нельзя". Хотя, конечно, так культурно там никто не выражался.
Все неравнодушные смотрели на Добряка с жалостью, предвидя будущее. Призывали отказаться от затеи, ехать домой и учиться. Но Добряк был упрям. Тогда Ашта взялся за него по-настоящему: все свободное время парень учил таблицу умножения, географию и пытался заниматься спортом под надзором довольного новой ролью Акеллы...
В том составе формирования насчитывалось около двухсот пятидесяти человек. В это количество входили и такие как я, прибывшие впервые в подразделение Имени Святого или в Казачье подразделение, и те, кто вернулся после "гражданки" на которой оказался после боевых. Из всего этого состава набирал взвод диверсантов-разведчиков профессионал, "грушник" и бывший "вагнер" с позывным Молдаван. С трудом к нему в группу набралось одиннадцать человек, среди которых оказался и я...
- Чуваш, возьми парня к себе в разведку. Он хочет, глядишь и будет что-то.
- Я поговорю с Молдаваном. Но в целом там никого не гонят. Можешь тренироваться, тренируешься.
После этого короткого разговора с Аштой Добряк приступил к первому "разведзаданию":
- А зачем мне "пятишка"?
- Потому что нужно два кирпича, которые ты не найдешь. Поэтому ищи бутылку, наливай в нее воды и клади в рюкзак. Так еще и легче будет.
- Зачем? А что, без этого нельзя?
- Нельзя. Каждый это носит с собой. Еще крайне необходимо работать сразу во всем снаряжении, чтобы оно притиралось. Что-то окажется ненужным, что-то маленьким, чего-то не хватит, что-то порвется. Все это нужно утрясти тут, сразу.
- Но у меня даже рюкзака нет.
- Это не главное. Главное найти штаны и обувь. Вообще-то там морозы за пятнадцать... - Сказал я, вспоминая кроссовки Добряка, в которых он приехал.
Тут в разговор вступил Юрик, подходящий к кубрику Добряка, в котором мы с ним и беседовали:
- Осторожно, Ююриик! - Весело произнес мужчина, цитируя кинофильм. - Денис Николаевич, я думаю, проблему с одеждой мы решим завтра. Георгий Иванович ему выделяет куртку, а все остальное мы с ним завтра купим в городе.
Удивительно добродушный для человека с его биографией Георгий Иванович, после больших уговоров, стал "старшиной" и по его собственному выражению "держал общак". В этот общак попадало все, что было кому-то не к плечу и не по размеру, но главное - "гуманитарка", которую присылали в подразделение знакомые бойцов. Нельзя сказать, что с нее можно было экипироваться или хотя бы полностью одеться, но кое-что там найти было можно. Многим "общак" был большим подспорьем.
- У него есть деньги? - Удивленно спросил я у Юрика. Впрочем, мое удивление относилось не к деньгам Добряка - тот был "гол, как сокол", - а к тому, что Юрик будет одевать этого незнакомого парня. Что, между прочим, обойдется не дешево.
Понимая подтекст, Юрик только махнул рукой:
- Да куплю я ему...
Пенсия у Юрика была около шестидесяти тысяч рублей. К тому же, за время между вахтами мужчина изготовлял ключи и занимался мелким железным ремонтом в центре своего города. Несмотря на то, что "бедненьким старикам" он делал со скидкой в две трети от стоимости, по сути, не беря ничего за работу, да и вообще не ломя цену для остальных, сумел накопить еще "пару сотен". Деньги эти ему, по его собственному признанию, были не нужны. Воевать он пришел тоже не из-за денег, а по духовному стремлению. Мне во всем этом чудилась какая-то недосказанность, может быть, глубоко спрятанная личная боль. Но, как бы там ни было, именно этот человек регулярно покупал чайники на общую кухню, где постоянно чаевничали бездельники и периодически все остальные, купил телевизор в казарму и ещё многое по мелочи. Да и вообще, Юрик был замечательным и бодрым человеком.
Таким образом начало тренировок Добряка в разведвзводе откладывалось на один день, за который он должен был решить разведзадачу: найти рюкзак и "пятишку".
Перед Вами первая часть рассказа "Добряк", вторая часть.
Книга о школе "Восточный фронт":
Первая глава: 1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть
Вторая глава: 1 часть , 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть, 7 часть, 8 часть, 9 часть, 10 часть, 11 часть, 12 часть, 13 часть, 14 часть, 15 часть, 16 часть, 17 часть, 18 часть, 19 часть, 20 часть, 21 часть, 22 часть, 23 часть, 24 часть, 25 часть, 26 часть, 27 часть, 28 часть, 29 часть, перед Вами 30 часть.
Краткое приложение к книге.