Расскажу вам одну историю о любви. Я услышала ее от Гюли Федоровны, прошедшей сталинские лагеря. Вот ее повествование: «В лагере мы все делились рассказами о личной жизни, о профессиях, многое узнавали друг о друге. Одного не знали: за что сидим. И была среди нас Ира, молодая девушка, так ни разу и не рассказавшая нам ничего о себе. Отсидела она в тюрьме двадцать лет. Пришла хрущевская реабилитация, и совершенно случайно мы встречаемся втроем через два года: я, Ира и еще одна бывшая репрессированная, Галя. На радостях пошли в кафе, взяли бутылку вина и стали вспоминать прошлое. А потом и говорим Ире: «Ну, тепрь ты можешь сказать нам, какое тебе предъявили обвинение?» «Теперь-то могу, - отвечала она. - Закончила я институт иностранных языков, и меня распределили в английское посольство переводчицей. Однажды приехал туда английский лорд, влюбился в меня, и мы поженились. Прожили мы три месяца, и советское посольство выслало его без всяких объяснений в двадцать четыре часа. Он успел только сказать мне: «Берегись, у вас творится какой-то кошмар, и я думаю, что как только меня здесь не будет, тебя тут же возьмут. Выучи наизусть, как «Отче наш», мой адрес в Англии и дай обязательно о себе знать». Я тогда не хотела и не могла в это поверить, мне казалось это диким абсурдом, но это случилось, и меня взяли через три дня после его отъезда, а остальное вы знаете. Вот и вся моя история.
И тут мы в один голос с Галей как вскрикнем: «Ты его адрес помнишь?» «Ну и что, - сказала она, - что помню? Прошло двадцать два года, он ведь лорд, девочки, наверное, женился и давно забыл обо мне, мы ведь прожили вместе всего ничего: только три месяца. Пустая это затея». Но мы выпытали у нее адрес, выпили еще по стакану вина для храбрости, тут же пошли на главпочтамт и отбили ему телеграмму. Приходит ей ответная телеграмма от него: «Я всю жизнь тебя любил и искал. Жду тебя». Прилетел он за ней не сам, послал человека на своем самолете, чтобы ее немножко приготовили к встрече.
А она попросила нас, подруг, чтобы мы присутствовали, когда придет этот посланник. Уж очень она себя чувствовала неловко: еще недавно тюремные нары, тяжелые ведра из уборной и вдруг – в Англию, да еще на персональном самолете. Вот сидим мы все и ждем. Входит англичанин, поздоровался с нами и спрашивает: «Кто миссис Петрова?» Мы чуть со стульев не упали, это Ирка-то наша – миссис? Мы впервые в жизни увидели такое обращение, раньше мы от нем только слышали и то больше из книжек. Он сказал ей: «Все документы на вылет готовы, самолет в аэропорту ждет Вас, но, извините, не могли бы Вы показать свой гардероб?»
Ирина открыла скрипучий допотопный шифоньер, где висела одна-единственная старая красная кофта и серый шерстяной платок. Тогда он попросил, не смогла бы она поехать с ним в магазин, и добавил: «Вас дома все уже ждет, мы купим только на один раз – в дорогу». И мы поехали в магазин «Березка» - закрытое заведение для иностранцев, где Ирку одели так, что мы не могли ее узнать. Одна только норковая шуба стоила десять тысяч долларов. И вот наша Ира, как королева, поднимается по трапу собственного самолета, а мы смотрим ей вслед и думаем: «Не снится ли нам это?»
Потом она прислала нам письмо и фотографии. Описала, как он вместе со своей матерью встречал ее у трапа самолета. Она его сразу же узнала: «Такой же, только виски седые». Его первые слова были: «Как долго я тебя искал, а ты так долго молчала! Я засыпал письмами и телеграммами советское посольство, чтобы мне ответили, где моя жена. Я знал, что ты жива. И даже когда ты была уже на свободе два года, я продолжал искать и получил ответ из посольства после реабилитации, что ты умерла от брюшного тифа и где-то похоронена, но я сердцем чувствовал, что ты жива. Поэтому я не женился и все эти двадцать два года каждый день ждал тебя».
И пишет Ира, что живет в огромном доме, как во дворце. Но никогда не забывает каторжные нары, где спали, как в бочке селедки, задыхаясь от тесноты, когда поворачиваться на другой бок можно было только по команде. Люди радовались, если умирал сосед: хоть на одну ночку, пока не привезли новенького, можно было свободнее вздохнуть, но большей частью завидовали покойнику: «Хорошо ему, освободился!» Вот какое счастье выпало нашей Ире, - закончила Гюли Федоровна эту быль. - Однако не знаю, ценила бы она именно так все, что на нее потом неожиданно свалилось: и своего исключительного в верности мужа, и Англию, и дом, не случись с ней такая беда”. Хорошо, когда встречается такая любовь и верность. Потому она и трогает нас, что это необычное явление, особенно в наши дни. И, слушая эту историю, я думала о Божией любви и верности Его обещания: “Не оставлю тебя и не покину...Се, я с вами во все дни до скончания века”.
По книге Ш. Досовой ”Моя вечная весна”