Давеча степной городок встрепенулся. От сероводорода, который нещадно забирался в рот, нос и даже в уши. Лез так, словно делать ему было нечего, ведь дело было вечером.
***
Во время атаки сероводорода повелитель О молчал, а его министр ногой качал. Люди тем временем под окнами пели, да все невпопад. В основном про водопад. В новом парке. И немного про то, что у них от химического вещества волосы стали выпадать. Недуром. Они из них теперь сети плетут. Маскировочные. Говорят, что те спасают во время охоты. На крыс, которые теперь почти в каждом мусорном контейнере О обитают. И едят не что попало. Иногда даже колбасу. Заморскую.
***
Но вопрос с мусором закрыт для обсуждения в местном вече. Сам повелитель степного городка боится его поднимать. Уверяет, будто неподъемный. Это же не зоны отдыха штамповать. По одной раз в год. Порой и по две, потому что на них вон какие деньжищи выделяют! На мусор же одну копейку, и ту не поделишь. Вот и остается одно – подкидывать ее в воздух да искать того, кто сор из городка вывозить будет. Но копейка все почему-то на ребро падает. А мусор продолжает лежать. Мертвым грузом.
***
Пока царские министры копейки бросают, неизвестные добры молодцы объявили охоту на крыс открытой. Стали они в разных районах городка мусорные площадки поджигать. Что самое характерное, жгут там, куда уже без противогаза не подойдешь. Разве только на хромой кобыле с разбегу подлетишь. В прыжке. И все равно промахнешься, ибо баки из-за мусора не видны. Нет-нет да и слышится иной раз, как кличут люди: «Ау-у-у!». Баки, значит, ищут. А те хитрые, ишь себе молчат, заваленные ветками.
***
На днях и тротуары в некоторых районах завалили. Для этого вроде даже Мамая вызывали. И он как прошелся по О! С пилой в руке. Заплатили ему, поговаривают, за это немерено. Омолодил он деревья по всему городку, а теперь хоть трава не расти. На срубленных ветках. Местные жители причитают, руки к небу вскидывают, кулаками в сторону повелителя степного городка машут. Правда, не в знак приветствия. А в знак благодарности. Лютой. За бесцельно спиленную зелень. Да ему хоть бы хны. Но это не точно.
***
А уж какие слова признательности шлют повелителю и его министрам автомобилисты – просто закачаешься! В прямом смысле. Эти слова, словно песня, несутся над гарагинским путепроводом и повисают где-то на проводах. Некоторые знаки дорожного движения сразу начинают кланяться в пояс повелителю. Порой песня доносится до отдаленных районов – и тогда по всему О знаки склоняются. Причем чем больше ямы – тем ниже поклоны. Царские министры того не замечают. У них одно на уме. Парки.
Окончание: