Последние два года во многих странах Западной Европы, и, в чуть меньшей степени в США и Латинской Америке наблюдается бурный рост профсоюзного движения. Протесты особенно сильно разгорелись в наиболее развитых и «социально ответственных» капиталистических странах – Германии, Великобритании и Франции. В последней забастовки принимают поистине революционные масштабы – отказывается работать практически весь энергетический сектор, транспортники и работники социальной сферы, возникают стихийные и бессрочные стачки. Короче, мы наблюдаем явную эскалацию классового конфликта.
И главное, эти протесты отнюдь не безуспешны, несмотря на отчаянное сопротивление правящей элиты, порой нарушающей даже нормы буржуазной демократии и открыто демонстрирующей диктаторские замашки (в случае с Францией и Макроном). В ряде стран с центристскими и левоцентристскими правительствами бастующие сумели добиться значительных успехов в отстаивании своих прав – канадские учителя заставили правительство отменить антипрофсоюзный закон в Онтарио, американские медсестры отстояли более человеческие условия труда без переработок и защитились от «оптимизаций», а в Германии огромный профсоюз металлургов IG, представляющий интересы 4 миллионов работников смог еще и значительно поднять зарплаты (на 8,5%) всем работникам важнейшего сектора немецкой экономики.
И всё же у возрождающегося тред-юнионизма есть роковая проблема, решение которой пока не просматривается. Часто профсоюзы упрекают в недостаточной «революционности» из-за отсутствия которой все заканчивается очередным договором с правящим классом, лишь способствующим сохранению и усилению капитализма. Этот аргумент верен лишь отчасти: да, профсоюзы не ставят своей основной задачей уничтожение существующей системы и смену общественной формации революционным путем – но для рабочего класса они сейчас делают гораздо больше, чем радикальные коммунистические партии, все ожидающие революционной ситуации.
Да и даже в самом вопросе «революционности» проблема скорее всего не в том, что профсоюзы, и их активисты недостаточно революционны (и сейчас появляется все больше контр-примеров этому тезису) – а в том, что эту революционность некуда направить и негде реализовать. Радикальное нигилистическое разрушение ради радикализации протеста, уже вовсю задействованное организациями вроде «Черного блока» во Франции, несмотря на локальную эффективность в конфликтах с полицейскими, не находит широкой поддержки ни у народных масс, ни у профсоюзных и политических организаций, а также, что еще более важно, не предлагает никакой программной альтернативы.
Говоря иными словами, «революционность» забастовок, протестов, профсоюзов и левых партий вполне выражается в миллионных манифестациях и учащающихся стычках с полицией, но при этом сами цели движения остаются максимально консервативными. Рабочие отчаянно бьются на улицах не за установление в стране новой, более справедливой социо-экономической парадигмы, или даже за реформы в духе социал-демократических преобразований, а за то, чтобы кризис неолиберализма и неолиберальное же правительство не отнимали предыдущие завоевания рабочего класса в виде раннего выхода на пенсию, высоких заработных плат и достойных условий труда.
То, что европейский рабочий класс начинает восставать хотя бы против таких очевидных нападок на его права – несомненно позитивная тенденция и является очевидным симптомом возрождения профсоюзного движения. Но реактивность этих восстаний и акцент на защите, а не расширении прав заставляет вспомнить концепт folk politics, формализованный Ником Срничеком и Алексом Уильямсом в их книге «Изобретая будущее. Посткапитализм и мир без труда». Левые, не выходящие за пределы folk politics как низовой, автономной и преимущественно защитной активности по отношению к постоянно расширяющейся химере неолиберального капитализма способны эффективно агрегировать и транслировать народное недовольство, но сами по себе практически всегда обречены на провал, даже если используют относительно «революционные» методы – такая судьба постигла а США движения Occupy Wall Street и BLM, а также аргентинских автономистов. Аргентинские бастующие, к примеру, в начале 2000-х смогли захватить несколько заводов в стране, но из-за крайней ограниченности folk politics их радикальный акт закончился ничем.
Профсоюзные движения западных стран ожидает схожая участь в том случае, если единственной их функцией будет постоянное пребывание в режиме «крепости» для своих членов и лишь периодически успешная защита давно завоеванных и закрепленных прав рабочего класса. Для проведения реально масштабных социальных изменений, способных значительно улучшить качество жизни граждан, а также бросить вызов господствующему порядку, необходимо не только отстаивать завоеванное, но и создавать позитивный проект контр-гегемонии: альтернативную экономическую и социальную программу, способную заместить неолиберализм и его функционеров на всех уровнях и навсегда, а не временно защититься от наиболее вопиющих его проявлений.
Создание такого проекта, естественно, невозможно лишь только силами профсоюзных объединений – необходимо участие всех возможных акторов левой направленности, прежде всего партий и иных политических организаций. В этом контексте Франция представляет относительно многообещающий пример начала формирования такого контр-гегемонистского альянса, включающего партийное объединение NUPES, левые профсоюзы вроде CGT и другие политизированные организации. Правда, пока даже у этого полу-теоретического альянса никакого проекта альтернативы неолиберализму: идея 6-й Республики, продвигаемая Ж.-Л. Меланшоном, пока весьма неконкретна и должна предлагать более масштабные социо-экономические преобразования, чем просто превращение Франции в парламентскую республику.
Однако, если профсоюзное движение в западных странах на волне своего подъема сможет успешно объединиться с левыми активистами и достаточно «радикальными» политическими организациями (или «радикализировать» существующие социал-демократические партии), а также предложить мощную альтернативную программу, включающую 4-дневную рабочую неделю, реформы по типу «наследство для всех» (предлагаемую Тома Пикетти в книге «Капитал и Идеология») и иные изменения, представляющие мощную и политически релевантную оппозицию неолиберализму – тогда текущая проблема целей западного профсоюзного движения будет разрешена, а само оно может стать фундаментом для нового левого политического проекта XXI века.
Автор: Арсений Красников, член редакции "Рабкора"
Источник: https://rabkor.ru/columns/editorial-columns/2023/05/12/unions_and_their_protests/