Мне сейчас уже почти семьдесят лет, и последние пятьдесят из них я с огромным удовольствием наблюдаю за всплеском интереса к ирландской арфе. Благодаря современным технологиям, сделавшим доступным практически все на свете, многообразие традиционного исполнительства оказалось в самом центре внимания. Однако же появление изображений арфы на дорожных каменных крестах говорит нам, пожалуй, больше о способности человека того времени к созданию барельефов в камне, а не о том, что сама арфа возникла вместе с крестами; скорее, на тот момент она уже и так была в обиходе. Сегодня происходит примерно то же самое. Наша традиция действительно зажила по-новому, но и пятьдесят лет назад в Ирландии очень активно изучали арфу и играли на ней. Новый уровень доступности и возможность общаться с огромной массой людей позволяет пролить свет на те аспекты, которые раньше оставались в тени нашей коллективной многообразной исполнительской традиции. Гордой, старинной и очень многогранной.
Мое удивительное путешествие в компании арфы началось в средней школе Sionn Hill, в южной части графства Дублин в 1968 – где и до моего появления воспитали многих блестящих музыкантов, получивших признание как внутри страны, так и за рубежом. Арфа постоянно присутствовала в жизни нашего общества: на свадьбах, в церквях, на концертах и во время летнего туристического сезона.
Это был не единственный стиль игры на арфе в Ирландии, так как за последние 6 десятилетий развился и более классический подход, который пропагандировали те, кто считал, что для того, чтобы тебя воспринимали всерьез, ирландской арфе следовало идти по пути классической музыки, и обучение должно было строиться на основе обучению классической (оркестровой) арфе. Переход к классической арфе раньше считался чем-то самим собой разумеющимся после «маленькой», «фольклорной» арфы – и ограничение себя рамками одной лишь ирландской традиционной музыки тоже воспринималось как ретроградство. Подобное мнение, конечно, вызывало неоднозначные отклики.
Потом началась невероятная эпоха 1970х; струнно-щипковые инструменты, такие как бузуки, мандолина и гитара, принятые в состав «сейшена», дали ирландской традиционной музыке новый заряд энергии. Конечно, не обошлось и без сопротивления новым веяниям: я как-то была на конференции “‘Ard Chomhairle” в ирландском культурном центре, где были дебаты на тему того, следует ли арфе и гитаре играть вместе на сейшенах! Этот свежий заряд побудил многих арфистов активнее заняться исполнением традиционной музыки на постоянной основе, хотя на сейшене появляться с арфой все же было пока еще чуточку неловко.
Так что, по меньшей мере с семидесятых годов в Ирландии сосуществовали – не сказать, правда, что мирно – три четко выделяемых стиля игры. Как это обычно бывает, с появлением чего-то совершенно нового, возникает тенденция к тому, чтобы встать на защиту ценностей и к разделению современного и более консервативного. Но в арфовом мире также было опасение, что то, что мы играли для развлечения туристов, - это жалкая карикатура, «подделка», а потому там, где должно было процветать истинное музыкальное разнообразие, развивалось предубеждение и непонимание.
Однако сегодня мы все же живем в более просвещенное время, и оно однозначно стоит того, чтобы избавиться от устаревших мнений и принять многообразие, которое подарила нам история ирландской музыки. Каждый из «стилей» арфового исполнительства дает нам, нашей публике и нашим ученикам огромный выбор – и именно на нем я бы хотела сосредоточить свое внимание в данной статье и поделиться кое-какими вехами истории со своей точки зрения.
Я подозреваю, что смешанный музыкальный бэкграунд довольно типичен для представителей моего поколения ирландцев, живших в пригороде. Разные версии «ирландской музыки» принадлежали разным группам людей, разным типам локаций, и, возможно, даже относились к разным политическим убеждениям! Мой дом был эклектичным. Мой отец был известным классическим пианистом, который помимо прочего обожал играть джаз и рэгтайм. Обе бабушки также были высокопрофессиональными пианистками; бабушка со стороны мамы училась у Корто в Париже, а бабушка со стороны папы преподавала по системе Монтессори, и занимала должность музыкального инспектора начальных школ в Коннахте. Отец тоже интересовался народной музыкой. Одним из его сокурсников был Джон Риди (который сегодня известен миру под именем Шон О Рада, создатель ‘Mise Éire’), и в их круг общения входили Имон де Батлер (продюсер ‘Amuigh Faoin Spéir’, популярной передачи о живой природе на Ирландском национальном телевидении) и члены группы The Chieftains. По воскресеньям они устраивали сейшены, а когда пабы закрывались после «святого часа», то перемещались к нам домой, где играли до поздней ночи, прямо под моей комнатой. В южном Керри, где мы проводили летние каникулы, на сейшенах в основном звучали песни под гитару авторства Томми Мэкема и братьев Клэнси, или таких групп как The Wolf Tones и The Dubliners. Если компания собиралась более спокойная, то пели песни Томаса Мура и Герберта Хью. Выглядело это так, словно два песенных мира не хотели пересекаться, и было бы совершенно неприлично попросить кого-нибудь из традиционных музыкантов сыграть «Danny Boy», а тех, кто играл фолк – спеть «The Spinning Wheel», а музыкантов из гостиной исполнить «парочку рилов», а тех, кто аккомпанировал певцам – «The Masons’ Apron»… У каждого музыкального направления было свое место.
У стилей арфовой музыки такое место тоже было.
В летних лагерях начальной школы нас учила играть и петь знаменитая Морин Ферритер; она же преподавала музыку и в средней школе. Отцу понравилась моя идея учиться играть на арфе, так что когда я вернулась на перерыв между учебой в средней школе в местечке Уотерфорд Гэльтахт (гэльскоговорящий район), меня записали на уроки.
Морин Ферритер была одной из активных участниц Ní Shé в Дублине – 5 выдающихся носительниц ирландского языка. Все они играли на арфе. Их «стиль» состоял в пении и аккомпанировании себе, а Морин стала прославленным учителем, начиная с 1950х, воспитав некоторых из легендарных музыкантов Ирландии: Мэри О’Хара, Кэтлин Уоткинс и Дейрдре О’Каллахан. Наш арфовый класс представлял собой настоящее место поклонения их успехам: буквально каждый миллиметр задника сцены был увешан желтеющими вырезками из газет. И если мы могли доказать свою преданность искусству, то слава и признание пришли бы и к нам.
Песня стояла во главе нашего стиля. Многих поощряли также брать уроки пения у сестры Анжелы из монастыря; а вместе с традиционной песенной программой мы также охотно учили и такие песни, благодаря которым могли попасть в группу музыкантов, игравших в дублинском отеле Jurys во время летнего туристического сезона. Такие песни были «отполированы», часто перекладывались для вокального дуэта, а аккомпанемент был тщательно продуман и записан нотами самой миссис Ферритер. Вот он как раз сильно контрастировал с тем подходом, который она обычно практиковала на уроке, потому что нас поощряли к тому, чтобы делать свои аранжировки самостоятельно. Как только мы осваивали игру аккордами, нам разрешалось добавлять инструментальные вступления и проигрыши между куплетами.
У миссис Ферритер вся музыка разбиралась и запоминалась по слуху, без нот. Она объясняла, что нам нужно исполнить, и играла вместе с нами, пока мы не выучивали тьюн наизусть. В тетрадях были только тексты песен – ничего более. На уроке, который длился 40 минут раз в неделю, мы обычно сидели вдвоем-втроем, а на переменках между уроками старались дойти до арфового класса, где стояли восемь наших инструментов. Это было очень социальное место, и нам разрешалось (в рамках дозволенного, конечно!) пропускать другие предметы, чтобы позаниматься (я так практически никогда не делала, так что на пятом году учебы отец купил мне арфу, чтобы заниматься дома). Миссис Ферритер готовила нас всех к участию в ежегодных конкурсах Fies Ceol. На этих соревнованиях все ее ученики выступали на ‘Corn Uí Shé’ – конкурсе, который, как я догадываюсь, она сама добавила в программу. Я участвовала в них три года, и отлично помню, какая нервная дрожь пробирала меня всякий раз, когда надо было петь. У меня куда лучше выходила инструментальная музыка, и за четыре года учебы у миссис Ферритер я преуспела в аранжировке и исполнении всего, что только знала. Также я изучила все книги, которые стояли в шкафу у миссис Ферритер – по большей части из Америки, присланные ее подругой, миссис Поулсон – и еще несколько британских изданий, в которых было некоторое количество ирландских мелодий. Местная, ирландская книга с музыкой для арфы была всего одна – сборник тьюнов Кэролана под редакцией Нэнси Кэлтроуп, и так как, благодаря урокам фортепиано, я хорошо читала с листа, миссис Ферритер обращалась ко мне, если хотела взять оттуда какую-то вещь для разбора в классе и прослушать ее до урока.
С другими «стилями» исполнения арфовой музыки я познакомилась далеко не сразу. Сразу за ‘Corn Uí Shé’ начинался другой конкурс - An Chruit для арфы соло, и в 1971 году я осталась, чтобы посмотреть выступления участников. Меня поразила игра Норин О’Донохью и других арфистов школы Маунт Сэквил в Дублине – учеников сестры Юджинии МакКейб. Они играли инструментальную музыку и учились по нотам – совершенно не так, как обучались мы в Шон Хилл. Я понимала, что их программа составлялась в соответствии с программой классической арфы, с этюдами Гросси и произведениями для малой концертной арфы. Я была в восторге от той музыки, и на следующий год сама приняла участие в An Chruit.
Я окончила школу в 1973 году, и после года обучения в колледже святой Анны (местный колледж наук в Шон Хилл), стала студенткой очного отделения в дублинском Колледже музыки, где изучала несколько инструментов, включая концертную арфу, которую мне преподавала Катрин Йейтс.
Спустя всего несколько месяцев после начала этого замечательного периода в моей жизни, во время которого я также работала над грантом, позволившим бы мне продолжить учебу в Королевском колледже музыки в Лондоне, мой отец заболел и умер. Грант я выиграла, мне позволили оформить его в Дублине, но надо было как-то зарабатывать, чтобы оплачивать учебу. Так что я присоединилась к группе друзей, и мы вместе ездили на пару туристических сезонов в замки Банротти и Нэппог, и благодаря этому я смогла отучиться год в Тринити колледже.
В том же году Ирландский культурный центр перенес свой главный офис на площадь Белгрейв в Монкстауне, недалеко от моего дома в Блэкрок. В тот год в моей жизни было столько разной музыки! Однако в то время как мне лично все нравилось, мои интересы шли вразрез с интересами педагогов и однокурсников. Я хотела порадовать их программой традиционной ирландской музыки, которую готовила к первому отчетному концерту – но они отнеслись к ней с презрением и дали мне прозвище «пустышка» [прим.перев.: в оригинале написано diddley-eye – слэнговое обозначение народной ирландской музыки, исполнявшейся на самых распространенных инструментах, вроде вистла, банджо и боурана]. Мою музыку назвали «музыкой Мика и Пэдди», и это обозначение оставалось со мной до конца обучения в колледже. Больше я там традиционную музыку не играла. А моим друзьям из круга традиционных музыкантов не нравился тот факт, что я играла в замке Нэппог, «унижаясь перед туристами» (я тогда даже не понимала, что это значит!). В колледже было очевидно, что мое непрофессиональное обучение у мессис Ферритер, названное «технически слабым», совершенно не соответствовало общепринятой программе классического арфового образования (несмотря на то, что я выиграла немалое количество конкурсов традиционного арфового исполнительства и ездила в мировой тур с Ирландским культурным центром). В Тринити колледже, когда подошел момент выбирать тему дипломной работы, я хотела тему, связанную с ирландской музыкой, однако мой профессор посоветовал мне «не тратить время зря, потому что в этом нет смысла». В итоге я писала диплом о произведениях британского композитора Ральфа Воэна Уильямса. В течение нескольких следующих лет я продолжала выступать, сохраняя границу между своими арфовыми мирами. Правда, хотелось бы вставить пару слов благодарности: когда Катрина Ейтс уехала работать заграницу, мой последний год обучения классической арфе завершался под руководством Мерседес Гарви, которая посоветовала мне продолжать изучать традиционную музыку и признала, что моя техника соответствует уровню исполняемых вещей (и даже хороша!).
В данном эссе я не собираюсь претендовать на глубокое знание классического подхода к обучению ирландской арфе, кроме как понимания того, что это стандартная модель обучения, сродни той, что для фортепиано. Она включает в себя долгосрочную практику с отчетным концертом в конце каждого года, на котором нужно исполнить 3-4 разнохарактерных произведения, несколько этюдов, читку с листа, а также пройти тест сольфеджио.
Мой опыт в изучении традиционной музыки после школьных лет у миссис Ферритер заслуживает отдельного абзаца. В то время – в 1970х и ранних 1980х – в данной области не существовало никаких формальностей: ни отдельных классов, ни профессиональных учителей, ни летней Scoil Éigse при Ирландском культурном центре. Просто сидишь на сейшенах и постепенно запоминаешь. Пока я не стала достаточно уверенной в своих знаниях тьюнов, я играла аккорды подобно тем, которые играет пианист, аккомпанирующий танцам кейли. Это не «самообучение» - скорее, меня просто сформировало наше сообщество музыкантов в Монкстауне. Я регулярно сидела между скрипачами Шоном Койлом и Мойрой Глэкин, а флейтист Майкл О’Хальван частенько заглядывал к нам домой перед вечерними сейшенами по вторникам и пятницам, чтобы показать мне новые тьюны, которые он хотел сыграть потом со мной в дуэте. Как и у многих других музыкантов того времени, у меня на самом деле было много учителей.
Это, в свою очередь, подводит меня к тому, чтобы уделить абзац-другой тому, что может предложить людям многообразная ирландская музыкальная традиция.
У нас невероятно богатая история пения под аккомпанемент арфы. Отдельный мир традиционной музыки – это, конечно, музыка танцевальная, но есть также медленные эйры и плачи, планксти и хвалебные оды, народные и песенные эйры, исполняемые инструментально. Есть также то, что я называю «новой ирландской музыкой», так как искусство сочинения живо и процветает. Интересно, однако, что современные композиторы арфовой музыки сочиняют произведения полностью – с аранжированной фиксированной партией левой руки, выписанной партией правой руки со всеми украшениями. Они контрастируют с композиторами 17-19 веков, вроде Кэролана, которые передавали исключительно свои мелодии. Выбор аранжировки оставался за исполнителем.
Я недавно проводила заглавную лекцию симпозиума Harp Ireland под названием «Ирландская арфа по нотам, запоминанию и осознанности», в которой раскрывала суть трех обучающих подходов. Под «по нотам» я подразумевала классическую грамотную систему, сосредоточенную на технических упражнениях и согласованную с системой преподавания педальной арфы. На недостаток ресурсов в области технических навыков игры в последнее время обратили внимание, и вышло большое количество сборников ирландской музыки для ирландских же арфистов – первопроходцем стала книга Шейлы Ларчет-Катберт Irish Harp Book, опубликованная в 1975 году.
Второй метод изучения/обучения ирландской арфовой музыке сегодня не похож на то, каким образом я училась в свое время, сидя на сейшенах и запоминая все «стихийно»; это метод повторения. В этом случае ученики садятся с «учителем», который, если он действует «по старинке», показывает фиксированную версию тьюна с готовой партией левой руки и готовыми же украшениями в правой. Метод «по запоминанию» схож с методом Сузуки, в котором обучение происходит за счет буквального имитирования движений педагога. Да, по факту это устный метод, но сам тьюн имеет закрепленную за ним аранжировку и, по сути, похож на записанный нотами.
Третий метод называется «по осознанности», когда учителя преподают ученикам «язык традиционной музыки». Как научить человека сделать музыку «своей собственной»: умение аранжировать тьюн, создать аккомпанемент, украшения, какие-то вариации. Именно этого метода придерживаюсь я лично, потому что сегодня люди слишком заняты, чтобы втискивать в свое расписание регулярные сейшены. Родители предпочитают отправить ребенка «к учителю», и зачастую даже не представляют, какому стилю его там обучат, но зато довольны, что такие дети участвуют в конкурсах, сдают экзамены, а это, в свою очередь, дает им возможность предполагать, что ребенок овладеет арфовым мастерством.
Подытоживая, скажу, что на сегодня в Ирландии существует три стиля арфового исполнительства: «пение с аккомпанированием самому себе», «традиционный стиль» и «классический стиль». Все они ирландские, но имеют свой собственный путь развития.
Также есть и три метода обучения: «осознанность» – устно, посредством творческого и интуитивного создания своего оригинального произведения (традиция); «запоминание» –также устно, но посредством повторения и заучивания уже существующего тьюна, который дается композитором и аранжировщиком (зачастую это один и тот же человек); «по нотам» – самый классический путь обучения с фиксированной программой произведений.
Все эти стили и методы равноправно существуют в ирландской музыке, в ее изучении и преподавании. Я предлагаю своим коллегам разобраться в них, чтобы понять, в каком они видят себя лично; овладеть им, чтобы преподавать, играть и понимать. Таким образом, никто не будет ущемлен, разочарован или подавлен, и мы будем процветать, полностью принимая замечательное многообразие ирландской музыки, пользуясь им, будучи уверенными, что наши ученики довольны выбором своего стиля и учителя.
Наконец, я хочу поблагодарить своих коллег, студентов – нынешних и прошлых – за их веру в меня, терпение и дружбу во все те годы, пока я росла и развивалась как исполнитель и педагог. В предисловии к своей первой Tutor Book (2004г.) я горячо благодарила учеников за то, что они сами меня так многому научили, и надеюсь, что мой многолетний опыт, мое путешествие со всеми его взлетами, падениями и предубеждениями, а также и эта статья помогут преодолеть препятствия, разобраться в объяснениях, определиться с выбором, который принесет нам удовольствие. Потому что разнообразие – это действительно удовольствие, и я желаю вам много радости, чувства объединения и успешного сотрудничества в том стиле и методе, дорогой которого вы пойдете по жизни.