Доброго вечерочка в ленту (часть 1)

Вечер сегодня выдался холодный и пасмурный. Тучи, дождь. Без настроения иду, по лужам сандалиями «шлеп-шлеп». Только не в белом плаще, с кровавым подбоем, а в старой «адиковской» мастерке с тремя полосками на рукавах и серой восьмиклинке, невесть откуда взявшейся – то ли мамка на барахолке купила, то ли по пьяне нашел где-то. Не суть. Мысли путаются.
Иду к Парфенычу, говорит – разговор серьезный есть, долгий.
Зашел в падик, покурил, допаминчику хапнул - вроде упорядочилось все. Но это вроде. Парфеныч – человек крепкий, размотать на разговоре так может, неделю в себя не придешь.
Захожу.
Здоров, боец! – зычно кричит Парфеныч из кухни. Проходи, не разувайся, - командует, - Грязно у меня, устроим сегодня маленький бардельеро! Я для порядка сандалии скинул, все же порядок мы чтим, да и возраст тоже. Прошел… и чуть на пол не брякнулся!
Сидит у окна напротив меня и хитро так, по-мальчишески, улыбается, в очечках, в прикиде модном – Мишаня Башня, пацан соседский, кореш мой со двора. Ну как кореш, – когда он в песочнице сидел, я уже курить пробовал, но не суть. Ты как, откуда? – спрашиваю. Да оттуда, где был – говорит. Ты ж в курсе наверное? Сегодня, вот, причалил… Кароч, Мишаня по бакланке человека одного важного в кабаке не тем стулом ударил, дали 2 года. Ох, как время летит быстро с возрастом – промелькнуло в голове. Ну, рассказывай!
Погодь, пацаны, сегодня я банкую! – прервал диалог Парфеныч и вышел. Хозяин всегда прав. А я смотрю на Мишаньку и диву даюсь – молодой, красивый, модный… как пуля резкий. Но мы тоже не пластилиновые – можем и пояснить, и выписать, если тронут.
Вернулся Парфеныч с мафоном кассетным, кипятильником и почему-то в отглаженном кителе. Пацаны, - говорит, сегодня почти как 41 год прошел, когда мы Панджшер четырьмя тысячами штурмовали, много тогда моих там осталось, вспомним… Осекся и закурил. И китель почему-то снял и в исподнем остался, вернее – без него. Я тоже для порядка мастерку скинул, а Мишка пиджак свой синий на спинку стула аккуратно повесил. Парфеныч пузырь литровый из холодильника достал, по стаканам разлил. Вспомним, говорит. А что вспоминать-то? Нам с Мишаней в то время, когда Парфеныч дембельнулся уже, мамки сопли вытирали, да грудью кормили. Но не суть, хозяин всегда прав, был бы повод веский. Вспомнили-вздрогнули.
«В Афганистане, в «черном тюльпане», с водкой в стакане мы молча плывем над Землей… - захрипел старый парфенычевский «панас». Ну да ладно,- говорит хозяин, долгие проводы – горькие слезы. А плакать сейчас неуместно, время не то. Я вам расскажу лучше, как перед самым дембелем мы с моими в ближний аул за водкой ходили. Идем болдые, и солнце в закат уходит. Базарим, юность вспоминаем, девок, что на гражданке остались. Вдруг раз – и поле красным горит, и до самых гор нет конца и начала этому великолепию. Алые маки! Красотища, одним словом… Водки мы тогда не купили, пришлось «массандру» у вертолетчиков сливать…
Прервался Парфеныч, посмотрел на меня, потом на Мишку.
«А в морской пехоте, есть что делать пацанам шикарным, в самый раз босоте «перьями» на пляже чисто порезвиться… И летели к звездам самые отчаянные парни… чтоб любимым вечно сниться…» - теребит нервы Розенбаумом старый «панас».
Чужая тогда война была, непонятная… - продолжает Парфеныч, - Не то, что сейчас. Корешок у меня тогда был, дэшэбэшник рязанский, Володя Шухер. Сейчас, говорят, примерный семьянин – жена, двое детей взрослых, в Аргентине где-то приземлился - на рельсах в общем. А тогда лютый был, стремительный, страшный – ситуация требовала. В Кабуле, почти перед самым дембелем с ним познакомились, их последними выводили. Так вот он мне рассказывал, что ребят встречал там, не в пример «звездным» из песочницы… Тех ребят, которые никто и ниоткуда. Профи, мастеровые, волки - патриоты от пяток до головы и обратно. Так вот, они выполняли любую боевую задачу, какую им тогда руководство ставило, легко и непринужденно, и совсем без потерь, что называется – с музыкой. Залетели, в рот грохотулек напуляли, улетели. Говорят, что такие кадры сразу после 1945-го ковать стали, на упреждение. Ну типа нынешней ССО. Но чужая тогда была война, не то, что сейчас…
Пацаны, давай по стакану хлопнем, да я отобьюсь уже, тяжелый день был, да и возраст. А вы поговорите - чай на столе, банка под мойкой. Если что – ключ под ковриком у входа оставьте, когда соберетесь.
Выпили. Парфеныч ушел спать.
«А вор – он с Родиной дружен, он на войну, как на дело…» - выводит на эмоции динамик.
Рассказывай, говорю, друг Мишка, как там, а то ведь я только понаслышке. Мишка задумался секунд на десять и начал свой рассказ, затянул музыку...