Глава 3. ПНД
Делай, что хочешь. Знаешь, как я к тебе отношусь. Паршиво? Да. Я жить без тебя не хочу. Не могу. Меня блевать тянет, меня ломает. Я заберу твою невинность. Душу заберу. А потом съем тебя с вином. Кости собакам выкину.
Н. Новгородов.
Холодное воскресное утро наступало долго, напоминая о конце октября жгучим ледяным ветром, бьющим по окну.
Черт побери сколько времени потребовалось Кире, чтобы прийти в себя после вчерашнего и не сгореть от стыда и страха.
Удивительно, как бабушка с ее наблюдательностью не заметила ничего дурного в поведении Киры не вечером, не утром, когда девочка умирала без воды. Или заметила, но не подала виду. За это внучка ей благодарна.
Вчера Темная уже более или менее протрезвела, когда вернулась домой. Выпила много воды, съела активированный уголь, поела, помылась и почистила зубы. Все по правилам. Необходимо беречь себя, необходимо было снизить риски последствий утренних, но помогло лишь от части.
Заглянув в телефон, она увидела кучу гневных сообщений от Регины. Ещё этого не хватало… Одноклассница в крайне недовольной форме удивлялась, почему Кира ее оставила и пропала, Киримова ходила и искала ее по всему дому. Написала, чтобы Кира зашла к ней за пальто. Парни, с которыми Регина познакомилась, вызвали ей такси. Еще одно сообщение высвечивалось от администратора, написал вчера вечером, но Кире тогда было не до этого: «Ярик — мой друг». И еще кое-что было… Заявка в друзья. Закрытый профиль, но друзей много, даже пара общих есть. Инициалы неразборчивые, какие-то иероглифы. Кира приняла заявку и добавилась в ответ.
После обеда Кира заглянула к Регине. Одноклассница спросонья открыла двери и принялась за скандал.
— Я же думала, что мы вместе поедем обратно! Ты нормальная?
— Добрые ребята вызвали мне такси… — пожала плечами Кира. — Мне стало плохо и…
— Да меня не волнует! Чтобы еще раз! На свое пальто, дура! — выругалась Регина, швырнула в Киру ее же пальто и закрыла двери.
Кира вздрогнула, когда перед ней захлопнулась дверь. Тянущееся, неприятное чувство вины растеклось по телу. Глупости, вины Киры здесь нет, она бы тоже много чего Регине высказала.
***
Понедельник. Утро перед первым уроком. Гардероб.
— Эй, белобрысая! — присвистнул Эрик.
Кира обернулась. Что не утро, так… Стоп, это не ей. Эрик смотрел не на нее, а на Марику. Темная быстро ушла оттуда.
Мимо, словно два ворона, из гардероба вышли Эрик и его друг Артем. У Марики сердце от стыда сжалось.
— Это тебе, что ли? — изумился Динар, выныривая из-за кучи курток.
— Ты тут еще блондинок видишь? — фыркнула Марика, зарываясь в телефон. — Я не знаю, что это было. Не смотрите так на меня.
После уроков Марика окликнула Динара на выходе из школы. Они отошли в сторону.
— Слушай, а… А почему вы на психушку раньше ходили?
Динар поднял на нее недоверчивый, полный удивления взгляд.
— Ну а куда еще ходить? Ее еще не до конца разнесли, есть где посидеть, — пожал плечами он.
— И как там?..
— Ни разу не была на психушке?!
— Ну нет…
— Хочешь сходить?
Глаза Марики загорелись, а улыбка озарила лицо, но какой-то груз на душе заставил ее опустить голову.
— Нет.
— Да ну?
— Не дави, пожалуйста, — улыбнулась она. — Просто нас либо сторож заметит, либо еще кто… Вдруг я на учет попаду?
— Хочешь открою дикий секрет?
— Давай.
— Мы раз сто убегали от сторожа, и ничего, — улыбнулся Док.
— Обнадежил.
— Но сходить ты хочешь?..
Марика вздохнула и смело посмотрела на Динара.
— Там же могут быть эти… Вдруг они сделают что…
Динар улыбнулся и понимающе кивнул.
— Ну я знаю в какое время они ходят, поэтому мы вряд ли пересечемся. А почему я тебя еще и уговариваю?
Мягким жестом Марика перехватила лямку рюкзака и отвела взгляд.
— А если мы пересечемся? Если они вздумают прийти раньше?
Он покачал головой.
— Не вздумают. Сейчас, ну, рабочие дни недели, и те парни, типа дебила Эрика и имбецила Артема, на подработках.
— Ну ясно… Наверное, ты прав.
— Идти надо либо часов до пяти вечера…
— А не поздно?..
— Понимаешь, сразу после учебы они идут туда покурить. И не сигареты. На школе это делать очень палевно… В начале осени их тут кое-кто сдал, и все, накрылась лавочка. И это… О чем я? Они бегают туда после школы, потому что психушка недалеко. Около часа там торчат. Потом прутся на работу. А вот по выходным, бывает, висят там ночью… Костры жгут…
— Костры?.. — удивилась Марика.
— Ну, они аккуратно, — мягко улыбнулся Док ее наивности.
— Ясно. Ну пойдем. Сегодня?
— Да, да… Ну-у… Давай, ладно, что… Я позвоню там…
Динар улыбнулся и отвел взгляд, Марика пожала плечами. Послышался знакомый голос. Док и Марика обернулись.
— Эй, блондинка, как дела?
В каких-то сантиметрах от ребят проскочил Эрик, его друзья спустились со ступенек следом, косо глядя на двоих.
Взгляд Дока налился ненавистью: внутри, как две армии, метали копья друг в друга чертовы догадки. Какое дело Рику до Марики?
— Не обращай внимания. Это из-за меня. Идем, Марика, — холодно сказал Динар, беря Марику под локоть и уводя прочь.
***
Марика ждала сообщения от Динара. И это сообщение являлось спасением. Почему он не пишет? Почему не звонит?
Она пришла на несколько минут позже. Классическая семейная история про тотальный контроль над ребенком, на тему которой, наверное, написано много всего кучкой аналитиков. Всего такого неважного.
Когда Марика вернулась домой, комната в очередной раз оказалась перевернута, и на пороге, разъяренная, топталась нынешняя женщина отца.
— Опять вены резала?
— Какие вены? Больная, что ли? — возмутилась девочка.
— Я нашла у тебя на тумбе лезвие!
— Не мое, попросили подержать, завтра заберут.
И как-то слишком добродушно, чертовски приятно улыбаясь, Марика вытолкала женщину отца и закрыла двери.
Хотелось что-нибудь поделать, отвлечься не на уроки: из развлечений — помимо интернета и книг — лезвие. Выкинуть его, что ли? Марику душил вопрос: как мачеха высмотрела его? Ведь оно лежало по блокноте точно такого же цвета — серебристого. И вообще, Марика просто вертела его от времени в руках, так и не решаясь коснуться им кожи на запястьях.
Минутой-другой ее позовут есть. Обед, на который девушка едва успела. Давным-давно она заверила отца этого не делать — не звать. У Марики давненько развилось и критическое мышление, и тем более рефлексы — где кухня, холодильник и, тем более, микроволновая печь она в курсе.
— Где же ты? — говорила девушка, вертя в руках телефон. Не выдержала, написала Динару сама.
Раздался стук, и Марика кинула вялый взгляд на двери.
— Отец зовет на обед. Живее! Встала и пошла!
Марика действительно поднялась и последовала за мачехой. Отец отдыхал в зале за старой газетой, а когда Марика появилась, ему тут же кто-то позвонил. Девочка подождала.
— Ты просила деньги на что-то?
— Было дело, — подтвердила Марика, — но я не настаиваю, можешь не давать.
— Не жалко, дам сколько просила. Только ответить мне на один вопрос.
Марика подняла взгляд на отца и дрогнула.
— Где ты была с субботу на воскресенье?
— У Даяны в гостях, — нашлась сразу Марика, прямо смотря на отца и даже не моргая.
— И что вы там делали?
— Я не собираюсь тебе пересказывать, что мы там делали. Это личное.
— Вот так значит. Значит, ты была с Даяной, отлично. А где ты была? — не отступал отец.
— У нее дома. Я не понятно говорю, что ли? Странный ты.
Отец помолчал, а потом голос его подозрительно потеплел.
— А у меня другая информация.
— Какая?
— Что ты была не у Даяны.
Марика тихонько фыркнула и закатила глаза.
— Не темни, я слушаю твою версию, ага.
— Сегодня встретил мать Даяны. Даяна ей, между делом, оказывается, сказала, что она ночует у нас. Так? Я удивился. И вот час назад мне перезванивает мать Даяны и говорит, что вы были за городом в чьем-то доме. В наказание у Даяны отобрали телефон, но это не важно. Что скажешь?
Марика, слушая, как он медленно говорит, закипала. Но держалась, сжав зубы, терпела, чтобы не кинуться к телефону и не накричать в трубку на Даяну. А теперь, оказывается, подруге звонить не на что… Определенно, отец Марики отберет телефон. Если Марика не ошибается, то была вторая легенда — они, по идее, должны были остаться у другой одноклассницы, к которой их родители бы не пустили. Пустяк ведь, и от этого можно было отмазаться.
Но сказать правду. Правду про загородный дом, алкоголь и мальчиков. Насколько нужно быть дурой, Даяна?
— И что ты хочешь от меня услышать? — Марика повысила голос.
— Что ты думаешь по этому поводу.
— Ты издеваешься, что ли? Пап, не надо. Говори сразу, чего ты меня лишишь и…
— А ну заткнись, дрянь!.. — пропищала мачеха, подлетая к Марике и остужая пыл холодной пощечиной. — Умничать она вздумала!
— Лен, Лен… Оставь нас, иди чаю завари…
Мачеха, гордо хмыкнув, скрылась в прихожей. Марика замерла, не зная, то ли ей прижать руку к щеке, то ли плакать.
— Почему?.. Бить меня? Она-то?.. Пап? Да говори уже, что ты там хотел!
— Ты шатаешься по чужим хатам, пьешь водку и спишь с юношами. Лично я вижу это так. Не думал, что ты такая… Вот деньги, бери. Пора бы мне уже привыкнуть?
Марика медленно поднялась с кресла.
— Что ты несешь вообще? Я поехала за город всего лишь в первый раз — и уже сплю с кем-то?
— Я этого не говорил, сама сказала. Деньги на цацки возьмешь, взрослая девочка? — совершенно спокойно спросил отец.
— Деньги мне нужны были на маршрутку до школы. Ничего, пешком похожу.
Шмыгнув носом, Марика сорвалась с места. Схватив с тумбы мобильник, она наспех оделась и выскочила в подъезд.
— Ты куда?! — закричала Елена, выбегая вслед за Марикой. — Вернулась! Быстро!
Но Марика, проскакивая по несколько ступенек, оторвалась от бешеной женщины и скрылась в тени сухих деревьев. На улице было тепло. Для конца октября тепло.
Марика, шмыгая носом и вытирая влагу с лица, набрала номер и приложила телефон к уху, больше всего сейчас ожидая услышать голос того, кто бы ее понял.
Но Динар не взял трубку. Набрала еще раз…
— Привет, Динар! Ты не занят?.. Нет? Слушай, так что там, мы встретимся?.. То есть?.. То есть семейный ужин? Вот так. И ты не можешь отпроситься и уйти? То есть бабушка приехала вечерним… Ты ее давно не видел? А?.. Нет, не обижаюсь. Конечно, семья важнее, да, да… Нет, важнее дружбы… Нет, я не обиделась. Я хотела сходить на психушку сегодня. Именно сегодня вечером. Нет. Отговаривать будешь? Не хочешь идти, сама схожу. Как хочешь… Да не обиделась я. Твое дело, твое право… Ну пока. Утром позвонишь?.. Хорошо.
Марика отключилась и сунула телефон в карман, словно это бесполезный камень. Горько хмыкнув, она опустила голову и побрела в сторону заброшенного здания, на окраину города. В глазах застыли слезы. Теперь она никому не нужна совсем-совсем? Телефон монотонно завибрировал, потом еще раз. Девочка отключила звук.
Ночная мгла окутывала и окрыляла. Ближе к окраине фонарей поубавилось. Разве что пара-тройка. О, зато лампа на воротах, которые были закрыты, зияла яркой желтизной. За воротами торчали крыши нескольких построек: диспансер, поликлиника, ну и пара заброшенных зданий, одно и которых заброшенный психоневрологический диспансер.
Марика дошла побоялась искать потайную тропинку, поэтому подошла центральному входу. Охранника не было, свет не горел Она безо всякого стеснения перелезла под закрытыми воротами. И единственное, о чем она жалела, шагая по пустынной аллее, что не взяла перчатки, тут грязно и холодает.
Где-то мигнул фонарь, потом еще один. В редких окнах блестел желтый и белый свет. Залаяла собака. Марика буквально несколько секунд колебалась, но обида победила страх, и она свернула с тропинки.
Заброшенный диспансер было видно даже со входа, поэтому куда идти Марика поняла.
Огромное четырехэтажное здание из белого кирпича — типичная больница, с типичными для опустелой лечебницы разбитыми окнами. Ни одного живого стекла — чертовы вандалы.
Ступени главного входа — бетонные — были усыпаны осколками бутылок и окурками, одна из ступеней с проломом — пришлось перешагивать. Часть козырька и та была надломана. Над дверью висела ржавая табличка.
Марика почему-то остановилась. Внутри темно. Безумно темно… Куда она собралась?
А… А вдруг там бездомные?.. Вдруг ее пырнут ножом?.. Вдыхая холодный воздух, Марика пыталась перебороть естественный страх перед пустым одиноким зданием. Мысли о бездомных и привидениях больных лезли в голову. А ноги шли. Как будто неведомая сила тянула ее во тьму.
Призраки-то не простые? Скольких полоумных здесь довели до смерти, мучая в смирительных рубашках и пичкая белыми таблетками? Скольких людей здесь избили санитары, если у больных срывало крышу и начинались великие бунты? А… Ведь это было в каждой пустой палате. Палатах, где все окна выбиты. А сколько здесь людей покончило жить самоубийством?
— Если Ярик узнает, что мы сделали, то всем крышка.
— Согласен, если он еще и Новгородову все расскажет, не сдержит обещание, то пиши пропало.
— Пацаны, надо собраться, это не дело. Мы все честно сделали.
Марика сначала замерла, а потом во всю глотку запищала. Перед ней предстала компания парней с фонариками. Залаяли собаки. Загорелись окна в соседнем здании, которое Марика сначала не заметила. К тем окнам припали тени. Тени больных в новом диспансере припали к окнам.
— Завались!
Кто-то схватил Марику за шиворот и закрыл рот ладошкой, она заверещала и забрыкалась. Другой схватил ее за руку, и они затащили Марику во внутрь.
— Успокоилась, а? — прошипел кто-то, оглядываясь.
— Марика, мать твою, успокойся! — шикнул другой голос, нервный.
— Тебя отпустить? Только не ори, а, — раздалось за спиной у девушки.
— Да, отпускай ее уже… — хмыкнул еще кто-то, и Марика узнала голос Эрика. — Какого хрена здесь забыла?
Марика задрожала, соображая, что делать и что говорить. И бросила:
— Надо.
— Ночью на психушке одной? Эм… Какого ты здесь забыла? Ты же понимаешь, что ща прибежит сторож с фонарем, долбанутая?
— Не, ребят, поздняк метаться, вон он…
— Твою мать! Валим?
— Канеш, валим… Поздно по палатам ныкаться… Блин!
— Быстрее! Че встала?
Марику схватил за руку Эрик и потащил за собой. Только мимо главного входа, куда-то вглубь первого этажа. Скользя по ровному, усеянному мусором и досками, полу, они бежали. Полная страха за жизнь и за репутацию, Марика запаниковала, поспевая.
— Вы же не бросите меня? Только не бросайте, пожалуйста!!! — и сильнее уцепилась за руку Рика, который ее тащил.
Компания рассмеялась.
— Не бросим. Слышь, ты реще! — сказал Эрик.
— Ребят, сторож зашел в здание! Вон свет от фонаря! А-а-а!
— Мать его, быстрее, олени!
— Да куда быстрее! Он сзади, мать вашу, он сзади!
— Быстрее!
— Старый говнарь!!!
— Нахрен ты орала вообще?! — это уже к Марике.
Еще поворот, другой — холодный ветер дыхнул в лицо, и под ногами захрустело. Руку Марики отпустили: она бежала последняя. Путаясь в сухих ветках кустарников, поспевала. Ее ориентиром была чья-то синяя парка, которая за другим кустом исчезла — оказалось, там спуск. Марика, цепляясь за деревья, заскользила вслед за другими.
Незнакомая разбитая дорога встретила ребят без почестей, но они были ей рады. Никто не сбавил ходу. Миновали какой-то поворот, и вот показались первые гаражи, а в дали замелькали огоньки цивилизации.
Порядком девушка отставала от быстрых парней. Однако Марика все бежала, даже когда парни перешли на шаг. Среди них Марика разглядела невысокого Артема, мрачного Эрика, Кириллова и Аннина.
Парни шли молча, Марика скромно плелась сзади, боясь свернуть ни туда.
— И так че ты там делала? — усмехаясь, бросил Эрик. Парни замедлили шаг.
— Гуляла.
— Серьезно? М-да… Эм… Ну бывает, конечно, да. А что без своих гуляла? — удивился Рик.
— Свои не смогли.
— Ну, бывает, да. Ну, а вообще это было очень внезапно как бы.
— Как бы да, — поддакнул Кириллов.
Марика закатила глаза. Немного помолчав, Эрик попросил:
— Ты только в школе не трепись, ну, что мы тут с тобой… бегали, м-да… Ладно?
— Да, не трепись. Мы тоже не будем. Просто это… — вставил свое Аннин.
— Неужели я настолько стремная? — закатила глаза девушка.
Эрик пожал плечами.
— Считай, что ты стремная, если тебе так легче, — сказал Рик.
— Не, я буду считать, что вы меня не достойны и в этом духе, — улыбнулась Марика.
— Да как хочешь.
— Какое равнодушие! Как бы не заплакать, — воскликнула Марика.
— Да сам сейчас разрыдаюсь, — иронизировал Эрик.
Марика закатила глаза.
— Как нос? Прошел? — поинтересовалась она равнодушно.
Эрик рассмеялся.
— Прошел. Скоро у твоего парня не пройдет.
— Он не мой парень, — ответила Марика, и воспоминая о сегодняшнем предательстве Динара вновь всплыли в голове.
— Мне все равно, — отрезал Рик.
— В смысле? Вы ему что-то сделать планируете? — насторожилась блондинка.
— Ха-хах, да, блин, планируем… Мега-план. Да кому нужен твой жиробас, а? Кроме тебя.
— В смысле?
— Ну, ты с ним трешься все время, поэтому твой, — объяснил Эрик.
— А ты с Артемом все время трешься, значит, вы геи? Логично? — не осталась в долгу Марика.
— Сейчас добазаришься, — гаркнул Артем.
— А что я такого сказала? М-да… Ну давай, можешь ударить меня… — продолжала зачем-то Марика.
— Зачем?.. — не понял ее Эрик, обернулся удивленно. — Я девочек не бью.
— А почему нет? Вроде в твоем духе, не? — объяснила она.
— Нет.
— Знаешь, чей ответ? — изобразила королеву остроумия девушка.
— Ты че? Провоцируешь меня? Угомонись. Слишком много говоришь, — вздохнул Эрик, накидывая капюшон на голову.
— Ты еще больше, — не отступала она.
— Че ты прикопалась ко мне? Отвали, — отмахнулся Эрик.
— Я прикопалась? Сам полез, — возмущенно ответила Марика.
— Ведешь себя как долбанушка, — фыркнул Рик.
— А как мне себя вести?
— Нормально. Но вообще мне срать. Придурку-Динару привет, — в довесок к своим словам он махнул рукой.
— Сам ты придурок! — ответила девушка.
— Я-то? Я нет, а вот по Динарке круглосуточный стационар плачет, буйный больно, — хмыкнул Эрик.
— А не пойти бы тебе…
— Слышь, своего парня посылай, или у тебя их много? Ах, ну ты же еще с кем-то там общаешься вроде… Групповушка? — посмеялся Рик, повернулся и пошел спиной, обращаясь лицом к недоумевающей девушке.
— Да! Хочешь к нам? Вадик не прочь поиметь тебя чем-нибудь противоестественным. Да и Динар, наверное.
— Не шути так, это не красиво для девушка, — сказал Эрик, немного помолчав и повел вперед.
Тем временем ребята дошли до поворота, который выходил на оживленную улицу. Марика посмотрела на парней, потом отвела взгляд и, не прощаясь, направилась в свою сторону.
Парни постояли, перекинулись парой слов на прощание. Марика зачем-то обернулись: позади, вжав голову в плечи, плелся Аннин. Девушка сбавила шаг.
— Неужели провожать меня идешь?
— Охренела? У меня дом в той стороне… Зови жирного, пусть провожает сколько влезет, ага, — грубо бросил Аннин, обгоняя Марику.
После разговора с Эриком кровь кипела. Хотелось снять куртку и пойти без нее, чтобы остыть.
Марика ускорила шаг, пытаясь выбросить из головы Миченко. А еще она сильно захотела перезвонить Динару, потому что те пропущенные были явно от него. И от отца, конечно. Как приятно было осознавать, что о ней хоть кто-то волнуется.
***
Эрик вошел в душную квартиру с привычной неохотой. Как обычно, зимой топили до последнего, а в конце весны и начале осени с отоплением, ну…
Мать смеялась на кухне с подругами, громко обсуждая соседей, мужчин и детей. Сейчас вот запела, а картавые подружки подхватили. Кислый запах алкоголя ударил в нос, когда Эрик прошмыгнул мимо кухни в зал.
На небольшом диване развалился отец, подобрав под голову подушку со съехавшей наволочкой. А на кресле, увлеченный просмотром мультфильмов по телевизору, сидел сонный брат.
Эрик открыл скрипучее окно, а потом, стараясь не смотреть на полуголого отца, кивнул брату.
— Слышь, ты спать иди.
— Нет.
— В смысле? — изумился Эрик, спотыкаясь о ноги отца, матерясь.
— Я уроки не сделал.
— Охренел? — шикнул Эрик. — Иди, садись, делай! А ты это… Ты ел?
— Да, мама варила.
— Нормально. Иди давай за уроки, еще не утро, успеешь.
— Иду.
— Иди.
Эрик выдернул из рук отца пульт и выключил телевизор. Заглянул на кухню, потом зашел в комнату, прикрыл двери. Смотря куда-то на брата, засунул руки в карманы. Злость распирала. Как бы не разбить этими руками что-нибудь.
— С утра они бухают? Ну, как ты со школы пришел?
Брат замер, копаясь в портфеле. Отвел взгляд.
— Не, они до ужина пришли.
— Ясно. Батя?
— Он с ними сидел, потом они с мамой ругались, и она выгнала его, потому что тетя Вера и теть Надя, и тетя Люба в гостях.
— Понял.
Эрик вышел, закрыв двери. Постоял немного, посмотрел в сторону. Руки сжались в карманах. Потом выдохнул и зашел спокойно на кухню.
— О! — обрадовалась тетя Вера.
— Здравствуй, Эрик… Прическу сменил, что ли? — полезла с расспросами тетя Надя.
— Эрик! Ты тут извини, что мы это… — махнула рукой тетя Люба, улыбаясь.
— Эрик, как учишься-то? — подхватила тетя Вера.
— Как дела…
— Вон пошли все, - вкрадчиво, тихим голосом произнес юноша.
— Мы тут тихонько, чего ты!.. — улыбнулась тетя Надя.
— Мне повторять? Тупые? Поднялись и вышли! — застыв в дверном проеме, повысил голос Эрик, прожигая гневным взглядом подруг матери.
— Сын, успокойся. Спать иди, — пробурчала заплетающимся языком мать.
— Сама спать иди, ты в говно, мам, — выплюнул Эрик, выхватывая из ее руки стакан с вином.
— Ты мне еще указывать будешь, сопля?.. — забухтела она, грозным взглядом смотря на сына.
— Тупые, значит, — сказал Эрик, подхватывая двоих подруг за шиворот. Кричащих и толкающихся вытолкал в прихожую. Вернулся на кухню.
— Приглашение особое надо?
— Да ухожу я, ухожу, дикий… Кого ты воспитала, оспади… Святые люди. Оспади… Я позвоню. — Тетя Вера подхватила бутылку и, кряхтя, поползла догонять остальных. Эрик вышел из кухни вслед за подругой и забежал в свою комнату.
— Сейчас придет… — вздохнул брат, отрываясь от тетради.
— Да знаю я, знаю, — сказал Эрик, прижимая спиной двери. — Перебесится.
Послышались шаги, за ними пинки в дверь и ругательства на тему испорченного вечера.
— Может, откроешь? — предложил брат и, положив руки на спинку стула, подпер одной щеку.
— Не, братан, не нужно. Сейчас уйдет.
Мать братьев через какое-то время успокоилась и ушла спать в зал, к отцу. Как и предсказывал Эрик. Если бы он открыл - она бы закатила скандал на полночи. Было, проходили. Выспится, утром даже не вспомнит.
Эрик бросил взгляд на часы, подумал о своем.
— Поздно. Тебе много делать? Давай помогу.