Масашки-19
Александра смутно помнила то село, где находится теткин дом. Была там когда-то в детстве. Еще дед был жив и сестра его. В гости к ним с родителями ездили. Дом отца Глеб Ильич продал после его смерти. Тетушка еще пару лет протянула и тоже оставила наследство - небольшой, но крепкий еще домок .
Покупатели быстро не нашлись, а потом Глеб Ильич передумал продавать. Пусть стоит, каши не просит. Мало ли, пригодится, может, еще для чего. Много за него все равно не выручишь, так, пустяшные деньги. Зато земли почти восемь соток. А земля, говорят, будет дорожать.
Глеб Ильич договорился с соседом, что будет косить траву на подворье для своей животины. Коз держат ради молока и овец для мяса и шерсти.
Александра добралась до села уже по-темному. Долго плутала по улицам,
искала теткин дом. Освещения нет, в окнах свет мало где горит. Отчаялась уже! Наконец, увидела табличку "Лесная, 19". Лампочка над крыльцом горела. Выходит, ей напротив надо, в восемнадцатый дом.
Теткино наследство оказалось хорошо наискосок. Хоть калитка не заперта - и то хорошо! Долго возилась с дверным замком. Заржавел что ли?
Мало-помалу, замок всё же поддался. В сенях пошарила по стене рукой в поисках выключателя. Нащупала. Щелкнула. Света нет. Дальше пошла, растопырив руки. Не наткнуться бы на что в темноте! Руку в тенетах машинально обтерла об себя. Неприятное ощущение - эта паутина! А у Саши чувство, будто она сама вся ею опутана.
Со скрипом открыла вторую дверь . Снова поискала выключатель. Ура! Зажглась тусклая, засиженная давними мухами, лампочка. Александра спустила сумку с плеча. Пришла! Так устала, что и голод нипочем. Не раздеваясь, рухнула в чем была на теткину кровать, найдя ее по памяти, справа, за занавеской.
Отдохнула немного. Свет надо выключить. Неровен час, соседи подумают, что воры, придут еще! А ей никого не надо. Собрав последнюю волю, встала, щелкнула выключателем. И также одетой юркнула под покрывало, потом и одеяло из-под себя вытащила. Стеганое, на вате! Надо же, сохранилось...
Нахлынули воспоминания, и сон как рукой сняло! А сквозь картинки счастливого детства проглядывали другие. Холодные глаза судьи, осуждающие усмешки любопытных зевак, просочившихся в зал... Фигура отца, преградившего ей путь в родной дом. Пренебрежительный жест и гримаса отвращения на его лице, когда бросил ей ключи от теткиного дома.
Не пустил! И мама не заступилась! За нее, любимицу Сашеньку, не заступилась! Родители отвергли ее!
Слезы уже бежали по лицу, размывая дорогую косметику. Но недолго Александра упивалась своим горем. Как током вдруг пронзило: а каково детям, которых она, мать, даже видеть не захотела?!
Да, они не знают, кто она. Но, наверное, думают о маме. У всех мамы есть, а у них только бабушка с дедушкой. Почему?
Говорят, в детдомах все ребятишки спят и видят найти своих матерей. Знают, что брошены ими. Но сочиняют красивые истории, как найдутся, как обнимут свою маму, как будут счастливы. Александра даже фильм такой видела. Из разряда сопли и слезы. Помнится, хохотали тогда вместе с Вадиком. А сейчас она вспоминала ту мелодраму и было ей совсем не смешно. Да чего там! Горько, паршиво на душе, будто нагадил кто в самое ее нутро.
Сашка, Сашка, что ты сделала со своей жизнью?
Да, была она легкой, красивой. Ужины в ресторанах с нескупыми мужчинами. Но разве кто-нибудь из них любил тебя, Александра? А ты сама? Ты любила хоть одного человека на земле? Нет. Ты, смеясь, повторяла: я у себя одна!
Вот сейчас ты действительно у себя одна. Исчезли поклонники, отвернулись родители. Друзей у тебя нет, подруг после Машки больше не заводилось. Никто не накормит и не напоит. И в целом мире никому теперь дела до тебя нет - жива ты или накрылась медным тазом.
Хотя, стоп! Родители алименты на детей ждут! Родных внуков не могли прокормить, что ли? Это они, они виноваты, что осталась ты, Александра, на бобах. Ославили, опозорили на весь свет! Ну, подумаешь, задержалась, не вернулась в срок. Даже не узнали, почему! В суд подали. И кто они после этого?!
Сашка разжигала в себе злость на отца с матерью, но червем грызло изнутри: не ври! Не ври себе, Александра! Разве не ты написала отказную на первого ребенка? Не ты подсунула двойнят родителям? Ты кукушка, не знающая любви к детям! Это с тобой неладно, Саша! Думай, разбирайся! Пока не дошла до самого дня.
Наверное, это ее счастье, что снисходила Александра только до изысканных, марочных напитков. И употребляла их в меру. Увидела однажды дамочку подшофе. Изрядно принявшую. Отвратительное было зрелище! И Александра сказала себе: такой я не буду никогда! Ни за что и никогда!
Для нее ведь внешность - самое главное. Сашенька любит себя, умеет ухаживать за собой. Посещение косметических салонов ее любимое времяпрепровождение. Да только нет больше желающих оплачивать ее женские радости. Все перевелись.
Александра вздохнула о потерянном гардеробе. Все осталось на северах. А туда ходу ей больше нет. Владик так и сказал: чтобы духа твоего не было в радиусе тысячи километров! Узнаю, что вернулась - пеняй на себя.
Влад, он на детях повернутый. Когда женились, она обещалась родить. А потом он узнал про детей Александры и зачем ее вызывают на суд...
Женщина крутилась на узкой кровати, укладывалась поудобнее, но сон не шел. Все считают ее человеком конченным. Все теперь только и ждут того, чтобы Сашка совсем пала, спил...сь, опустилась ниже плинтуса.
А вот не дождетесь! Вам назло устою, поднимусь! Вы еще узнаете, какой может быть Александра!
И детей верну! Из принципа. Или хотя бы родителям назло. Привыкли, небось, к внукам. Верну Павлика и Полинку и не допущу их больше до деда с бабушкой!
Под эти мысли Александра, наконец, уснула. Как ни странно, но приснился ей дивный, чудесный сон. С удивительной голубизны небом, с невиданными растениями, с пением птиц...
Когда женщина проснулась, ощущение какой-то новизны, радости не улетучилось. Сашка сладко потянулась, с удивлением оглядела убогую обстановку теткиного дома. Отвернулась, подошла к окну. Рывком толкнула старенькие рамы и вдохнула свежий воздух сада вместе с его ароматами. Прямо перед ней красовались гроздья из ее сладкого сна.
