Немолодая женщина с короткими, окрашенными в фиолетовый волосами, смотрит в камеру и широко улыбается во все свои четырнадцать золотых зубов:
— Добро пожаловать в штаб-квартиру Лиги Социальной Несправедливости! Меня зовут Аглая Петровна, и я — киборг-заведующая предприятием. Сейчас я вам здесь всё покажу! — женщина делает приглашающий жест и съёмочная группа проходит за ней в здание.
Узкие коридоры, половина лампочек не горит, на обшарпанных стенах серо-зелёного цвета висят стенгазеты, которые словно рисовали семиклассники. На дверях таблички с часами приёма, и у каждой двери стоят люди. На их угрюмых лицах читается «вам здесь не рады». Некоторые даже держат соответствующие таблички.
— У нас тут не то что на вашем западе! — с гордостью вещает заведующая. — У вас ведь ни формы нормальной нет, ни порядку, ни дисциплины! То ли дело у нас: каждый своим делом занят, всё по графику и по плану! Граждане обращаются за помощью в разные отделения и бесплатно эту помощь получают! Как говорится, кусь минет не Тамаре!
— Что, простите? — спрашивает журналист.
— Не обращайте внимания. Лексический код устарел, стою в очереди на новый. Через двадцать лет должны поставить.
Киборг Аглая Петровна подходит к двери с табличкой «Председатель ЛСН, Подполковник Товарищ Майор. Часы приёма: с 13 до 17:00 после дождичка в каждый четверг високосного года, если урожай фасоли достиг исторического максимума».
— Здесь сидит наш мудрый руководитель! Так сказать, индейкин вдохновитель и пидер мнений.
— Вы хотели сказать, идейный вдохновитель и лидер?
— А я как сказала?
— Не важно.
Заведующая стучит в дверь, выжидает пару секунд и с торжественным видом входит в кабинет. За столом сидит мужчина в форме шара. Его лицо так заплыло жиром, что не видно глаз, а пуговицы на кителе едва сдерживают выпирающее пузо. Стены его кабинета увешаны мониторами.
— Здравия желаю! — от его громкого голоса дрожат стены. — Я — председатель Лиги Социальной Несправедливости! С нами страна может спать спокойно, ведь именно мы придумали пускать усыпляющий газ каждый вечер! Хотите попробовать?
— Нет, спасибо…
— Зря! У нас самый усыпляющий из всех газов! Некоторым так нравится, что они даже не просыпаются! А сейчас идите прочь! Мне работать надо!
— Товарищ Майор у нас трудится без дна и продыху! — шепчет Аглая. — Целыми днями читает комментарии и переписки в Интернете. Настолько человек устаёт, что иногда даже штаны забывает надеть! Так и сидит в одних трусах за компьютером! Пойдёмте, я вас с другими сотрудниками познакомлю.
У следующего кабинета стоит самая большая толпа. На двери две таблички: «ЖЭКмен» и «ОБЕД». Киборг Аглая входит внутрь под возмущённые возгласы граждан. В кабинете на полу лежит мужчина в комбинезоне. От него пахнет перегаром и мочой.
— Жэкмен! Катить твою мать! Тебе ж вчера сказали: к нам журналисты приедут!
— Обед, гражданочка! Приходите завтра! — мямлит мужик и переворачивается на бок.
— Вот же ж скотиняка! — киборг хлопает себя по ляжкам, отчего в комнате раздаётся звон, похожий на колокольный, — Ну вы же это вырежете потом, да? Пойдёмте пока дальше.
Из другого конца коридора слышны грохот и крики. Камера поворачивается и фокусируется на происходящем. Дверь вылетает вместе с коробкой и впечатывает в стену двоих зазевавшихся людей, а следом в эту дверь врезается грузная дама в переднике.
— Сама овца! — из кабинета выходит ещё одна тучная женщина, плюёт на пол и удаляется прочь.
— И не приходи сюда больше! — отряхивается первая. — Дома увидимся! Курицу вынь размораживаться!
— Это наш отдел по защите прав потребителя, — Аглая с опаской смотрит на женщину, — а это его заведующая Гастрономисс. Наверное, лучше к ней пока не заходить. Она может не только просроченную ряженку продать, но и глаз на жопу натянуть. Мне она так уже делала. Пришлось вместо него камеру с видеорегистратора ставить.
— Вы не подумайте, у нас не всегда так. Только пять дней в неделю. Наша Лига уже сорок пять лет переизбирается, чтобы стоять на страже общественного порядка и благополучия граждан. Вот, пока они тут в очереди с жалобами и доносами стоят, преступления совершать некому! Как говорится: лучше куница в хуях, чем журавль в пене!
Киборг Аглая продолжает вести съёмочную группу по тесным тёмным коридорам.
— Вас здесь не стояло! — бабка кричит на усатого мужичка.
— Здрасьте, маразм подкрасьте! Бабуля, мы с вами тут второй месяц с вами стоим! Я в туалет отошёл и попросил за моим местом присмотреть!
— Ничего не знаю! Мужчина, уйдите, а то милицию позову!
После этой фразы на людей начинает сыпаться штукатурка и падают картонные подвесные потолки. Сквозь тучу пыли в полумраке виднеется силуэт мужчины.
— Я ужас, летящий на крыльях авиакомпании «Победа»! — звучит его гнусавый голос. — Я гроза всех тунеядцев, дебоширов и тех, кто не любит сериалы по НТВ! Я — правосудие с восьми до шести пять дней в неделю с перерывом на обед с двенадцати до часу, ёпта!
— А это наш оперативник, Любэтмен, — радостно сообщает киборг-заведующая, — гордость Лиги! Рекордсмен по задержаниям и настоящий ударник — бьёт всех, кто подозрительный. Кстати, он стажировку по обмену у вас проходил. Говорит, на западе скучно: нет холодца, негров бить нельзя и девок с членами много.
Оператор переводит камеру на Любэтмена и снимает, как тот запинывает ногами мужичка.
Киборг Аглая Петровна смотрит на часы и качает головой:
— Ой, уже три часа! Заболталась я тут с вами! У нас же сегодня день сокращённый, завтра праздник — первая годовщина тридцатого съезда Лиги Социальной Несправедливости. Выход найдёте? Мне ещё к Гастрономисс за талонами зайти надо.