Андрей Нечаев, доктор экономических наук, профессор, первый министр экономики в истории новой России, выступил с лекцией в Екатеринбурге и рассказал свое видение текущей макроэкономической ситуации, исходя из официальной статистики. Цифры не утешают, скорее, наоборот, говорят о том, что в ближайшее время бизнесменам придется готовиться к «внутренней мобилизации своих ресурсов».
Он обозначил ряд проблем, с которыми пришлось столкнуться в результате геополитических изменений. В конце выступления он предложил варианты заработка для финансистов, например, инвестировать в государственный долг или покупать замещающие облигации. DK.RU публикует выдержки из его речи.
Общая экономическая стагнация, снижение ВВП, провал в автомобилестроении
— Текущая ситуация далеко не благостная: ВВП снижается уже несколько кварталов подряд. На самом деле стагнация в российской экономике идет с 2008 г. За последние 15 лет темп прироста ВВП составил 0,5%. Практически это ситуация, близкая к стагнации. При этом падают реальные доходы населения, что наиболее опасно. Потому что в последние годы именно потребительский спрос был главным фактором экономического роста.
Цифры говорят, что мы начинаем сильно отставать от стран-конкурентов, не говоря уже о Китае и Индии, которые безусловные и абсолютные лидеры. Россия стала отставать даже от ряда западных стран, развитые экономики традиционно характеризуются более низкими темпами роста. У них сейчас идет постпандемийное восстановление экономики, а в России мы практически наблюдаем ситуацию стагнации.
Я бы сказал, что в целом российской экономике удалось гораздо лучше, чем предсказывали эксперты, пережить геополитические потрясения. Но в ряде сфер мы можем говорить если не о крахе, то о серьезном провале.
Последние цифры, которые дал Росстат, показали сжатие розничной торговли, некоторых обрабатывающих производств. Конечно, очевидна абсолютная катастрофа в автомобилестроении, которое последнее десятилетие строилось преимущественно на сборке моделей из западных комплектующих. С этим можно соглашаться или не соглашаться, но с точки зрения российского потребителя это было безусловно хорошо — появился выбор и возможность ездить на безопасных и комфортабельных машинах.
Мое поколение ездило на Жигулях. В принципе, для попадания из точки А в точку Б достаточно. Я возил у себя в багажнике много инструментов, сам менял тормозные цилиндры, чувствовал себя мужчиной. Но вот боюсь, что в этом секторе нам придется привыкать к чему-то подобному. Ну или к китайским автомобилям, которые начинают стоить столько же, сколько до этого стоили западные модели.
Отставание в высокотехнологичных отраслях
— Мы начинаем отставать в первую очередь в высокотехнологичных отраслях. Доля высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВВП России менее четверти. Росстат включает сюда высокотехнологичные отрасли с большой долей условности. Например, в них попадает съемка кинофильмов. Это важная часть экономики и культуры, но все-таки отнести это к высокотехнологичным производствам можно с большой натяжкой.
Кстати, должен вас расстроить, согласно официальной статистике, Свердловская область, которая всегда справедливо гордилась своим промышленным потенциалом, с точки зрения наукоемких отраслей демонстрирует цифры гораздо ниже средних показателей по стране, а первой в этом смысле является Новгородская область.
По данным Росстата, число принципиально новых производственных технологий за последний год выросло в два раза и составляет 250 новых технологий в год. Я думаю в масштабах нашей страны это мало. Это та сфера, которая открывает возможности для бизнеса, стартапов, для тех смелых людей, которые готовы взяться за стартап. Хотя в России ситуация с точки зрения экономического фона для начинаний манящая.
Курс на огосударствление экономики
— С моей точки зрения, последние 10-15 лет была совершена очень серьезная ошибка в области экономической политики. Я имею в виду то, что был взят курс на огосударствление экономики. Практически какой бы сектор экономики вы ни взяли, ключевую роль играет государственная или полностью подконтрольная государству компания.
Среди 10 крупнейших российских банков девять — государственные. Вы понимаете, что госкомпания совершенно по-особому строит отношения с государством. И то, что я говорил о технологическом отставании, о медленном росте эффективности, о низком коэффициенте обновления фондов и так далее, это в значительной степени следствие огосударствления экономики.
Не хочу никого обидеть, но зачем, например, глобально говоря, «Газпрому» или «Транснефти» инновации? У них и так прекрасные отношения с государством, у них и так фактически монопольное положение, у них и так во многих случаях тарифы растут с опережением общего индекса цен.
Вы же прекрасно понимаете, что инновации во всем мире — это шанс получить сверхприбыль. Это шанс занять какую-то новую нишу на рынке. Именно так компания Apple стала единорогом, то есть компанией, которая стоит более триллиона долларов. А если вы монополист и у вас и так все неплохо, как во многих российских государственных компаниях, вам зачем создавать новую нишу, зачем гоняться за инновациями как способом получения сверхприбыли?
Доля частного бизнеса в российском ВВП — около 20%, в экономике ФРГ — 70%, в экономике США — 55-60%. Именно частный бизнес, малый и средний, во многом является носителем инноваций. Именно малый и средний бизнес более восприимчив к инновациям, технологиям. Но, к большому сожалению, пока роль малого и среднего бизнеса в экономике остается достаточно низкой на фоне регулярных разговоров о его государственной поддержке.
Малый и средний бизнес и его потери
— Совесть экономиста не позволяет мне приукрашивать действительность чрезмерно. Малый и средний бизнес наиболее пострадал от ситуации, которая сложилась. В том числе от иммиграции, которая, по разным оценкам, составляет от 1 до 1,5 млн человек.
Бизнес пострадал в том числе от мобилизации и от ограничения по импорту. Крупная компания имеет больше возможностей найти обходные пути, а у малого они ограничены.
Но все-таки мэйнстрим — это ставка на крупные государственные компании. Вот показатели предпринимательской активности. У нас более 2,5 млн активных предприятий. 8%, по официальной статистике, это угасающие предприятия, от 1% до 3% — быстрорастущие, смотря какой показатель вы берете. Это означает, что экономика, к сожалению, потеряла свой динамизм. Если из 2,5 млн предприятий официально только 30-40 тыс. относятся к быстрорастущим, это не очень хорошая ситуация.
Бегство капитала
— Еще одна затяжная болезнь последних лет — это бегство капитала. Причем в прошлом году это были просто обвальные цифры. Неблагоприятный инвестиционный климат, низкая защищенность собственности, это приводит к вывозу капитала. По данным Центрального банка, видимо, вместе с людьми, в прошлом году был поставлен рекорд вообще за всю историю России. Потому что из Советского Союза капитал не вывозился. Не знаю, как там было в царской России, но в прошлом году вывоз капитала составил 227 млрд руб.
Растущий дефицит бюджета
— Конечно, очень серьезная проблема — это ситуация с бюджетом. На год бюджет был запланирован с дефицитом 2,9 трлн руб. По последним данным Минфина, дефицит составил 3,4 трлн руб. Понятно, что в условиях неизбежного наращивания военных расходов, расходов на освоение новых территорий эта ситуация будет усугубляться.
Главный провал — это провал нефтегазовых доходов в связи с санкциями. Нефтяные потоки удалось переключить на Азию, Индию и Китай, но там российская нефть продается с дисконтом примерно 30 долларов от мировой цены. В целом нефтегазовые доходы упали на 52%.
Рост на 5% ненефтегазовых доходов, как вы понимаете, ситуацию компенсировать не мог. Самая главная проблема — как финансировать дефицит бюджета.
Кубышка фонда национального благосостояния — 12 трлн руб., но часть заморожена в западных банках, часть вложена в долгие инвестиционные проекты, поэтому ликвидная часть — 6-7 трлн руб. Это примерно оценка того дефицита, который мы будем иметь в этом году. То есть кубышки хватит только на год. Остаются займы. Западный рынок капитала закрыт. По отдельным выпускам бумаг по госдолгу доля западных инвесторов была до 30%, остаются только внутренний рынок и внутренние инвесторы.
Форточка для финансовых инвесторов
— Такая трагическая ситуация с бюджетом открывает широкие возможности для финансовых инвесторов. Для консервативных инвесторов, которые готовы инвестировать в российский госдолг, возможности стали существенно более привлекательными.
Соответственно, займы становятся дороже, и это, кстати, хорошие возможности для финансистов. Сейчас по последним размещениям доходность была 10,5%. Хочется скупать такие ОФЗ (облигации федерального займа). Доходность старых выпусков составляет 13,5%. В целом, по оценкам инвесторов, новые размещения будут давать 9-10%.
Замещающие облигации
— Сейчас в результате санкционной войны появился очень интересный, принципиально новый инструмент инвестирования — так называемые замещающие облигации. Когда рынок еврооблигаций оказался заморожен, в ответ российское правительство совместно с Госдумой приняли закон, который позволяет, по крайней мере, российским эмитентам, выпускать так называемые замещающие облигации. Они привязаны к той валюте и к тем эмиссионным условиям, которые были изначально, но обслуживаются в рублях.
Сейчас их круг существенно расширяется: первым, кто их выпустил, был «Газпром», который на данный момент практически все свои облигации заместил, затем «Лукойл» и еще ряд компаний. Для тех, кто по-прежнему делает ставку на валюту, но не имеет возможности в валюте инвестировать, это хороший инструмент, который я рекомендую. Вы лишаетесь санкционных рисков, вы получаете и купоны, и погашение в рублях, но с привязкой к валюте в соответствии с ее текущим курсом.
Здесь есть, правда, один-единственный риск, но очень надеюсь, что мы сможем его избежать. Он связан с тем, что мы в итоге уйдем от рыночной конвертируемости рубля. Я был одним из трех людей, которые ее увел в 1992 г. Сейчас, конечно, рубль не настолько свободно конвертируем, каким был полтора года назад, но тем не менее. Четкие претензии на рыночный курс есть. Хочется надеяться, что он сохранится.
Читайте также на DK.RU: Александр Аузан: «Спроса на тотальный контроль в России нет. Этому есть важный признак».