Глава 36. 1942 год.
Встречать меня вышли все офицеры, которые находились в штабе. Башкатов едва меня не заломал в своих медвежьих объятиях. Кузнецов широко улыбался такому проявлению чувств. Сразу же начались расспросы что да как да почему снова вернулся. Я ответил всем сразу, стараясь никого не обидеть:
- Я очень рад вас всех вдеть в полном здравии и хорошем настроении. К моему глубочайшему сожалению не всех ваших родных я сумел увидеть, не со всеми смог поговорить. Выражу, наверное, общее мнение, что всех вас ждут дома, очень ждут. И выражают своё чувство поддержки в вашем нелёгком труде. Новости о вас они узнают из газет.
- То есть, как это из газет?
- Журналисты к вам часто приезжают?
- Ну, бывают иногда…
- А что они делают после того, как у вас побывают?
- А! Теперь понятно, откуда про нас новости! Они пишут статьи, их публикуют, а наши читают потом в газетах.
- Правильно! За газетами этих лет присматривают наши родные. Находят новые статьи и тут же сообщают родственникам, о котором прочитали в газете.
- Понятно. Жаль, что другой вид связи с ними нам всем не доступен.
- Вы не расстраивайтесь сильно. Мы пробуем вас переправить в наше время. Только терпение нужно иметь.
- Да мы понимаем. Вот только терпения нам не хватает.
Щёголев улучив момент задал свой вопрос:
- Будешь этот полк принимать?
- С чего ради? Это твой полк, ты им и командуй. А я буду формировать новый истребительный. Только одного-двоих офицеров попрошу к себе в помощники.
- Ты думаешь, отдам?
- Я ведь очень попрошу!
- Кого, например?
- Башкатова, допустим.
- Это как понять Башкатова? Самого лучшего забрать хочешь? Не отдам!
У меня от удивления глаза расширились, челюсть отвисла:
- То есть, как это не отдашь?
- А с кем я работать буду? Такого ценного офицера потерять? Не отдам!
- Так ты же сам не хотел его брать в своё время! Разве такого не было?
- О-о! Когда это было!
- А что за это время изменилось?
- Да всё, практически! Мы с ним сработались, можно сказать, сроднились, а ты что удумал? Забрать его решил? Не отдам!
- Архип Савельевич, это совсем не серьёзно!
- Вячеслав Валерьевич, а где ваш начальник штаба, хотел бы я знать?
- Архип Савельевич, а то вы не знаете где мой начальник штаба! Он сейчас в Две тысячи сорок втором году.
- Вот, значит, он вам не нужен стал, вы его отправили подальше, а теперь забираете ценных кадров! Не отдам!
Этот наш спор ни к чему бы не привёл, просто разругались бы в хлам, и всё. Поэтому я решил прекратить его и обратился к Кузнецову:
- Товарищ генерал, не хочет делиться своими кадрами Щёголев.
Александр Алексеевич поулыбался и сказал:
- Архип Савельевич, не упрямься, отдай ему двух-трёх офицеров. Я тебе новых пришлю, или своих воспитаешь.
Щёголев покраснел, скрипнул зубами, но сказал сквозь зубы:
- Завтра с утра напишешь докладную о переводе на всех, кто тебе нужен будет.
А ко мне подошёл Башкатов:
- Вячеслав Валерьевич, заберёшь меня отсюда?
- Николай Дмитриевич, ты не рад будешь?
- Ну почему же не рад? Очень даже рад! Только мне как-то непривычно на истребителях…
- А ты не смотри на них свысока, может больше понравятся.
- Ладно, попробую. А ты вообще мою Ирину видел? Как они там?
- Нормально они там. Скучает по тебе сильно.
- Так уж и скучает! Ни за что не поверю!
Я заулыбался даже такому шуточному сарказму с его стороны.
- А ты поверь! Ведь тебе же тоже тоскливо. Разве не так?
Коля тяжело вздохнул:
- Правда твоя! Дня не проходит, чтобы я не думал о ней.
- Вот и ей тоже тяжело! Она ведь знает где ты находишься, что делаешь. Поэтому крепись! Ведь ты же офицер России!
- Я-то выдержу! Просто, иногда так нахлынет, скрутит, что хоть волком вой! Но потом обязательно отпускает.
- Терпи, Коля! Сейчас многим терпеть приходится, даже не такое перетерпливать.
- Спасибо тебе большое за поддержку!
По просёлочной дороге, мимо аэродрома, медленно шла колонна беженцев. Усталые люди несли узлы со своим скарбом, везли на телегах, тачках, и на других вспомогательных механизмах. В колонне было много детей разного возраста. Часовые на постах наблюдали за движением людей, скрипели зубами от обиды за них.
С головы в хвост колонны проехали военные в форме сотрудников НКВД. Они внимательно осматривали людей и их повозки, запоминая мелкие детали. Одному из них попался на глаза мальчик лет одиннадцати, который тащил за собой одноосную тележку, на которой разместились девочка и мальчик лет около девяти. Вид у них был сильно уставший. Сержант подъехал к ним и спросил:
- А где ваши родители?
Старший ответил:
- Вчера во время бомбёжки погибли. Вчера много людей поубивало.
- Тебя как зовут, хлопчик?
- Вовкой кличут. А это мой брат Гришка и девочку забрали Анькой зовут.
- То есть как забрали?
- Её мать и бабушку убило бомбой, и мы подобрали её.
- Голодные, поди?
- Да, товарищ сержант. Наши вещи и продукты разбомбило, ничего не осталось.
Сержант снял вещмешок со спины, порылся в нём и вытащил полбуханки чёрного хлеба и небольшой шмат сала. Протянул еду мальчику:
- Возьми, Володька. К сожалению, больше ничего нету.
У Володьки глаза загорелись от вида хлеба.
- Товарищ сержант, не надо. У вас и у самого нету ничего.
- Я сам не голодный, вы ешьте. А нам сухпаёк выдают, поэтому не пропадём. Кстати, откуда ты знаешь моё звание? Ты разбираешься в петлицах?
- Брат моей мамы военный, майор. Когда он приезжал мы часто играли с ним в игру. Надо было назвать звание и ранг по петлице.
- Понятно тогда откуда у тебя такое познание. Тогда давай поиграем с тобой в другую игру. Ты уставший, много прошёл, много кого видел в колонне.
- Ничего я не уставший! Ещё столько же пройти смогу и не устану!
- Ну-ну, герой! Я не хотел тебя обидеть. Я предлагаю тебе в игру сыграть. Согласен?
- Согласен. А что за игра?
- Ты ничего подозрительного не замечал, пока шёл тут?
- Подозрительного? Вроде бы нет. Странное видел только. Перед тем, как бомбить начали, откуда-то пустили три зелёных ракеты.
- А самолётов сколько было?
- Тоже три. Вот это и было странное.
- А ты точно заметил, что ракеты были зелёные?
- Да, зелёные. И они вылетели одновременно, без какого-то промежутка между ними.
- Молодец! Внимательный! А теперь идите дальше. Там впереди речка. Вода в ней чистая, можете напиться и с собой набрать.
- Спасибо, товарищ сержант.
- Это тебе спасибо большое!
- Вовка, а чо он так интересовался этими ракетами?
- Понимаешь, Гриш, у него служба такая всё знать. А ещё он диверсантов ищет в нашей колонне.
- А диверсанты, они какие?
- Они разные, Гриш. Переодеваются в нашу одежду и ходят вместе с нами.
- А для чего они в нашу одежду переодеваются?
- Чтобы их не узнали.
Анька сидела молча, слушала, а потом спросила:
- Вовка, а эти диверсанты могут быть однорукими?
Вовка удивился её вопросу:
- Могут, Ань. Для того, чтобы им больше поверили, могут быть и однорукими, и одноногими. А ты что, что-нибудь видела?
- Рядом с нами шёл один мужик с одной рукой. Потом перед бомбёжкой куда-то исчез. Очень неприятный мужик. Всё шутить пытался, только у него как-то не получалось.
- А после бомбёжки ты его видела?
- Видела один раз, он в каких-то вещах рылся.
- Очень интересно. Жаль, что сержант уже уехал. Надо бы ему рассказать.