Сегодня День пионерии.
Организации, которой давно уже нет. И которая для большинства из тех, кто ее застал, осталась неразрывно связана со школой, формализмом и обязаловкой... Увы.
А я хочу вам рассказать о совершенно другой пионерии. Она тоже была. И даже «двух видов», так сказать. Мне повезло - я в детстве успела поучаствовать в обоих.
Первый вид условно можно назвать «штабистским» или «активистским». Думаю, что в каждом (ну или практически в каждом) городе в то время были Штабы пионерского и комсомольского актива. И вот тем, кто попадал туда, очень везло. Занимались штабами, как правило, педагоги-коммунары, прошедшие школу «Орленка» (этот всероссийский лагерь есть и по сей день, надеюсь, что и традиции его не изменились). И это говорит о многом. Это педагогика сотрудничества, это технология группы, это орлятские песни под гитару и красивые традиции. Зачастую штабы имели свою форму (обычно были зеленые военные рубашки с нашивками, но не только). И вот что интересно... те же самые дети, что искренне ненавидели школьную форму, этой вот формой так же искренне гордились.
Ребят, попавших в штаб, умело сплачивали в коллектив, который был похож на сжатый кулак. Сплоченный, активный и невероятно работоспособный. И этому коллективу постоянно прикидывались интересные дела, как дрова подкидывают в костер. Никакой формальности, сведенная к минимуму обязаловка и много-много творческих и реально полезных дел. От трудовых десантов до выступлений агит-бригад и проведения всяко-разных учеб и сборов/слетов.
А еще у штабистов был лагерь. Традиционно в августе. ШКиПА (школа комсомольского и пионерского актива). Реже по отдельности - ШКА и ШПА. Конечно, в лагерь попадали не только штабисты, но и обычные школьники, так или иначе причисленные к активу. Но штабисты задавали тон. Из выпускников штаба формировался пед.отряд. И это были очень сильные пед.отряды. Знающие все о том, как создать рабочую группу (а что такое отряд, если не такая группа?) за три дня, какие кризисы и когда должен пройти новорожденный коллектив, и как его из них вывести, как решать конфликты и как добиться того, что бы девиз: «Каждое дело творчески! А иначе - зачем?..» был не просто словами. Эти реально люди умели вести за собой. И умели создать на время смены особый мир, в котором хотелось остаться на всегда. Мир, сотканный из творчества и доверия...
Один маленький пример. Каждый вечер в таком лагере заканчивается отрядной свечкой. Это уютные такие посиделки, когда горит свеча, все сидят где попало (хоть на кроватях/стульях/лавочках, хоть полу, хоть на подоконнике, хоть на столе) и как нравится, но более или менее по кругу, что бы видеть лица друг друга. Звенит гитара, поются любимые песни, и вперемешку с ними обсуждается прошедший день. Ребята передают игрушку или что-то еще небольшое, и тот, у кого этот предмет в руках, рассказывает свои впечатления о дне. Что понравилось, что нет. Если были конфликты - они тут и разбираются. Глаза в глаза, и без обвинений, а в режиме «я-сообщений» (то есть, не: «А Сидоров вообще все испортил!», а: «Меня удивило/разозлило/огорчило, что Вася сделал/не сделал то-то, потому что...») и с обязательным диалогом. И без... не знаю. Без зла? Без запала? Без нравоучений? Без обид? Очень, знаете, сложно ссориться, когда все только что стояли, обнявшись, в «орлятском кругу» и голоса сливались в любимой песне. А ведь не только же голоса... души - тоже. Песни, которые поют от души, это вообще великое дело.
«Чужак решит: "Поет нестройный хор".
Простим его - чужак не понимает
Что мы ведем душевный разговор,
Душевней разговора не бывает...»
В общем, «свечка» - итог дня. Его точка. Все обиды остались в этом прошедшем дне, весь полученный опыт осмыслен, всем хорошо друг с другом. И последней песней каждый раз поется одна и та же. И обязательно - в «орлятском кругу», даже если остальные песни пели сидя. Это песня «Разговоры». Как и практически все обычаи лагерей такого типа она пришла из Всероссийского «Орленка», то есть, опять же, от коммунаров.
Разговоры еле слышны,
Над «Орленком» ночная тень.
В круговерти забот не заметили мы,
Как был прожит еще один день.
Только правду скажем в глаза,
Не тая на душе обид.
Промелькнет и утихнет в сердцах гроза,
Затвердеет дружбы гранит.
Согревая единство теплом,
Все теснее орлятский круг.
Если надо помочь, если вдруг тяжело,
Помни: каждый — твой верный друг!
И вот каждый комиссар (традиционно так называют вожатых в подобных лагерях) знает, что если последняя строчка изменилась, и в круге начали петь: «Помни: рядом твой верный друг», то стоит присмотреться к отношениям в отряде. Могут быть небольшие, но проблемы. Потому что вот да - в «орлятский круг» становятся рядом с самыми близкими друзьями. И если все остальные перестали ощущаться единым целым, группой, отрядом - то строчку часто меняют чисто подсознательно.
Уезжая из таких лагерей плачут почти все. Не столько потому, что надо расставаться с друзьями (лагеря эти часто областные, дети из разных городов), сколько потому, что надо менять вот этот мир, в котором тебя понимают и принимают таким, каков ты есть, в котором 24 часов в сутки не хватает - настолько много интересных и творческих дел, в котором тебя всегда выслушают, высказывать свое мнение не можно, а нужно, на обычный. Более того - на школьный. Сентябрь на носу...
Предполагалось, что активисты привезут эту вот искру живого творчества, что в них зажег лагерь, в свои школы. И изменят жизнь своих пионерских отрядов там... Ну, наверное, все понимают, что это было бесполезно? И не удавалось практически нигде, за редчайшим исключением? Школа - она такая школа...
Что оставалось ребятам? Собираться раз в месяц у фонтана в центре города на традиционных лагерных встречах, и ждать нового лагеря. Те, кто скучал особенно, а жил в Калуге, начинали ходить в штаб.
Я никогда не была пионерским активистом в школе. Честно: на школьную пионерскую организацию я навсегда забила еще в конце четвертого класса, поняв, что просто нет смысла тратить силы. А вот в лагеря актива я при этом ездила исправно и каждый год. С 5 лет. Сначала потому, что там работала мама, потом потому, что я ходила в пионерско-комсомольский пресс-центр "Звездный" (который тоже вела мама, так сложилось).
В 14 лет я отказалась вступать в комсомол, и... продолжила ездить в лагеря. Уже и комсомольского актива (ШКиПА как раз разделили на ШКА и ШПА). И даже в "Орленке" два раза побывала. А с 19 лет я приехала в любимый лагерь уже не как ребенок, а как член педотряда. И ездила лет до 25 без особой точности.
И вот, знаете... Педотряд, состоявший из выросших в лагере актива детей - это единственный коллектив, на встречи которого я хожу. В то время как от мысли посетить встречу класса меня передергивает. А здесь... мне не важно, как изменилась я. Мне не важно, как изменились остальные. Я просто рада видеть этих людей, хотя ни с кем из них дружбы у меня не сложилось. Мы с ними пели одни песни и делали одно дело. Мы - «одной крови». До сих пор.
Недавно гуляли с мужем (а мы с ним оба работали в областном пед.отряде). Пешеходная зона, шум, гам, уличные певцы с трех сторон... И вдруг сзади раздается: «Как много здесь знакомого народа...». Вот просто кто-то пропел строчку. Совсем не громко. И сразу в голове:
«...Мы, к сожалению, видимся не часто.
Что б с каждым поболтать не больше часа
Понадобиться нам не меньше года...»
И сразу по нервам сигнал: «Свои!». Словно пароль был сказан. И мы одинаково замерли на долю секунды, одинаково синхронно обернулись. И точно - свои. Педотрядовец. Посмеялись, обнялись, обменялись новостями. И разошлись по своим делам. А на душе еще долго было тепло...
Вот это - моя пионерия. Такие люди, такие лагеря. И пионерский галстук я носила далеко не только со школьной формой. Весь август - с любой одеждой.
Да и не только в августе, ведь был еще и пресс-центр... Но «втором типе» расскажу в другой раз, а то «многа букаф» выходит.
