Появился у меня в те далекие и золотые – середина 80-х кассетный магнитофон Яуза 220 Стерео. Слушал я в основном иностранные рок-группы. Вернее не в основном, а исключительно...
Друг принес запись группы «Примус» …на катушке. Маленькая поправка – со многими группами я познакомился гораздо позже того, как вышли их альбомы. Я взял в руки и сожалением выдохнул. Он мне – а что ты думаешь, не волнуйся, на два-три дня я тебе могу дать, спокойно перепишешь, не спеши. Все бы хорошо, можно и переписать, но мы жили далеко друг от друга и таскать его катушечный «Ростов» на себе невозможно. Если только привезти на такси. Но свой магнитофон друг ни за что не вынесет из дома, только если тащить к нему. Свой же кассетник я тоже не хотел куда-то выносить. Переписать катушку очень хотелось. На этот раз я взял и отвез, благо дека легкая в сравнении с его монстроподобным «Ростовом». Так как друг стал приносить катушки часто, в итоге я упросил отца, и он мне купил еще один магнитофон, катушечный.
Вот тогда я и познакомился с группой «Примус» и никогда не забываю, часто вспоминается.
"Примус" с латыни переводится как первый. В самом начале думал, что что так назвали группу подразумевая нагревательный прибор, работающий на жидком топливе. О более интересном смысле узнал позже…
«Примус» без малейшего преувеличения по-настоящему легендарная советская группа.
Отечественный рок-н-ролл и блюз, ничем не хуже западных групп, но намного душевнее, ближе и роднее. Здесь нельзя не вспомнить знаменитого Юрия Лозу, который был у истоков "Примуса", хотя поработал с группой мало. Зато был записан альбом, он стал выдающимся.
80-й год. В Москве на Неглинной музыкальный магазин, в нем познакомились Ярослав Ангелюк и Александр Боднарь. Здесь еще нельзя не сказать про подпольный рынок музыкальной аппаратуры. Ангелюк в те годы очень крутой бизнесмен в Союзе, занимался музыкальными инструментами и аппаратурой. Раньше это называлось спекуляцией, зато сейчас предпринимательство, бизнес. Боднарь же обычный музыкант из художественной самодеятельности.
После знакомства двух интересных людей родилась группа, назвали её «Примус».
Музыканты использовали новейшие на то время технологии. Тогда это было фантастикой, многие и во сне такое не могли увидеть. Только-только зарождалась компьютеризация музыки. Ангелюк мог достать новейшую продукцию мировой музыкальной индустрии. Это сейчас имея деньги можно купить все. Тогда же надо было достать…
Секвенсор, ритм-машина, синтезаторы, усилители, колонки и т.д. Александр Боднарь с энтузиазмом приступил к работе со всей этой техникой, от которой глаза разбегаются.
Имея подобную аппаратуру, легко было сочинить и записать хоть Бони М, хоть что угодно, которое звучало в те годы – записи тоже передавались друг другу и достать пластинку это практически подвиг.
"Примус" первая советская группа, которая приступила к творчеству в жанре электронной музыки. Трудились музыканты в подмосковном военном городке Голицыно-2. Здесь жил и трудился Боднарь, место работы – АТС, узел связи. Теперь – город Краснознаменск. В то время к ним присоединились музыканты. Сергей Коровин – доктор на скорой помощи. Позже занялся шоу-бизнесом. Еще Игорь Плеханов. Игорь летчик, с Александром Боднарем дружили в школе. Ангелюк сочинял и пел на английском, подражая Западу. Боднарь пел и сочинял. Плеханов и Коровин играли на клавишных, использовали в работе новинки тех лет, разные технические устройства. Как сейчас модно говорить - девайсы.
Песни распространялись по близким, друзьям и знакомым. Звукозапись в то время находилась в глубоком подземелье. Постепенно музыка дошла и до прессы. Опубликовали первую статью в "Комсомольской правде", написал ее Артем Троицкий. В материале были затронуты вопросы самодеятельных групп, их отношения с КПСС.
После того, как статью напечатали, Артем Троицкий познакомился с группой лично. Даже пригласил в Голицыно-2 Эдуарда Артемьева. Когда известный композитор электронной музыки Артемьев увидел и услышал, что есть у "Примуса" - аппаратура, он откровенно удивился, оказывается в СССР есть техника посерьезнее, чем у него. Музыканты пользуются технологиями креативно, умело. Тогда он и сказал, что "Примус" это первый в СССР.
В те годы выступать было не так просто.
В 1982-м году Юрий Лоза был на слуху. Он ушел из группы Барри Алибасова «Интеграл», оставшись «в воздухе». В "Примус" привел Ангелюк, который тоже в то время имел отношение к «Интегралу».
Лоза музыкант и композитор, очень талантливый, человек с опытом. Предложил исполнить, соответственно записать песни, которые сочинил Юрий. В те годы рок-н-рол в таком электронизированном "примусовском" варианте был весьма интересной новинкой. Лоза, Боднарь и Плеханов в буквально за два дня набросали двенадцать рок-н-роллов в электронном виде. Аранжировку и ввод в память секвенсора производили Плеханов и Боднарь, записывали на два канала, магнитофон "Нота-203". Лоза взял заготовки, прошло пару месяцев и наспех записанный альбом распространился по всему Советскому Союзу.
В Комсомолке была напечатана статья известного композитора Александра Морозова «О чем варит "Примус"». В ней он во всю разбомбил «Примус». "…Девочка в баре, девочке 15 лет..." — это же антисоветчина, это разложение нашей молодежи!
«Примус» вошел в черный список Минкультуры под номером один. Лоза отмежевался от "Примуса", типа я это не они, это все он, "Примус".
Не могу здесь не добавить, что у Морозова особое отношение к музыкантам-самоучкам и т.д., которые «консерваторий не кончали». Полный разгром и резюме – иди и грызи гранит науки, годами решай задачи по гармонии и т.д.
Ангелюк прятался на съемных квартирах. За спекуляцию в те годы светила внушительная статья. Александра Боднаря и Игоря Плеханова вызывают в милицию и КГБ, городок ведь военный.
Когда все это успокоилось, «Примус» выступил в первый раз в Доме Культуры г. Голицыно-2 и вроде как в последний. Многие сотрудники политотдела военного городка были на стороне "Примуса", в антисоветчину ансамбля они не верили.
Вдруг какой-то чудак выкупил все билеты на концерт "Примуса" и продал в десять раз дороже поклонникам "Примуса" в Москве. Предприимчивые жулики найдутся всегда и везде.
За два часа до концерта, который должен был проводиться только для жителей военного городка, на КПП городка, где вход по пропускам собралась публика из Москвы. Людей много, никого не пропускали. Поднялся шум. Сразу же вызвали вооруженных солдат. Местная власть заставила "Примус" выйти на сцену и выступить для жителей города.
Музыканты выступили, хорошо понимая, что после концерта надо скорее уносить ноги пока целы – билеты недешевые. Ночью аппаратуру перенесли к Боднарю домой. Утром их вызвали в милицию, где сотрудники долго пытались узнать, куда за ночь подевалась вся аппаратура. После этого Боднаря и Плеханова вызвали в политотдел, где им приказали в течении суток исчезнуть из города Голицыно-2, больше здесь не появляться.
Здесь всплыло буквально все. И «Девочка в баре», и песня про Леонида Ильича, ее сотрудник политотдела услышал из подвала, где репетировал "Примус", в дни траура, когда Генсек скончался. Выдающийся рок-н-рол о Брежневе под названием «На смерть вождя».
Припомнили все статьи из газет, грязь, которую лили на "Примус», спекуляцию билетами, хотя распространял билеты, естественно, на «Примус», спекуляцию аппаратурой, ее тоже припаяли заодно. В итоге получилось, что «Примус» чуть ли не враг народа, который остается только расстрелять.
"Примус" оперативно перебрался ДК Карочаровского завода. Где провел два месяца месяца.
Музыканты пытались не показывать себя с той стороны, которую выставила пресса, но работники ДК и завода узнали, что это за группа. Та самая, знаменитая, «Примус", который многим не давал покоя. Дали сутки, чтобы съехали. Перебрались в ДК поселка Немчиновка, Одинцовского района. Пригласила музыкантов заведующая отделом культуры Одинцовского района Лариса Авдюнина. Завотделом прекрасно понимала группу и знала, что настоящий «Примус" и тот образ, который ему пытаются прилепить это две большие разницы.
"Примус" работал плодотворно, выходили новые замечательные песни, такие как «Степь изможденная», «Резиновый рок», «Новогодняя», «Стоп, монету!», «Ревность».
В группу вошел певец из города Череповец. Александр Соловьев. Песни в жанре электро-рок. «Знакомство в метро», «У Марины странный вкус…» и многие другие.
"Примус" был в поле зрения андеграундных звукозаписывающих студий. Композиции распространились быстро по всему СССР.
Когда был поднят шум Юрий Лоза ушел из поля зрения.
1985 год, в стране застой, и в группе тоже застой. «Примус» запрещен, официально он не может существовать.
Делались попытки хоть как-то легализоваться с помощью Одинцовского отдела культуры в статусе самодеятельной группы, чтобы играть хоть на танцах. "Примус" сменил название, стал называться «Группа Ярослава Миронова». Репетировали сонги cоветских композиторов – «Подмосковные вечера», «Строим БАМ», «Комсомол - моя судьба» и другие подобные. Вообще здесь не стоит ухмыляться, на самом деле песни хорошие, патриотичные и добрые. А в модернизированном виде так вообще здорово звучали. На минутку представьте в электронной обработке, в современном стиле, привычное попсовое звучание или рок-н-рольная аранжировка. Кстати, многие любят классику в эстрадном или тяжело роковом исполнении, и никто при этом не возмущается и не говорит, что это издевательство над Бахом, Бетховеном, Моцартом и т.д. Думаю, что, если у тех же классиков были бы синтезаторы, компьютеры, электрогитары – они бы дали жару.
Обновленная группа постаралась использовать этот новый репертуар, чтобы выступать открыто. На прослушку приехала комиссия. Члены комиссии были в шоке от увиденного и услышанного. Ну нельзя, чтобы у какой-то там самопальной группы музыкальная аппаратура была лучше, чем у самой Аллы Пугачевой. Вдобавок сам уровень музыкального мастерства намного выше, чем у тех же профи из Москонцерта.
Самодеятельность просто обязана по их меркам выступать на разболтанной и потрепанной, вечно фонящей аппаратуре и непременно MADE IN USSR, а уж песни такие музыканты должны играть, как и положено любителям – кое-как, полуграмотно. Такую группу с любительским уровнем исполнения и на советских инструментах допустили бы к танцам, вот такому ВИА можно играть, а группе Ярослава Миронова считалось, что не место в родной советской культурной жизни.
Притянуть за уши любую информацию можно хоть к фонарному столбу, вникнуть в суть, разобраться, не подходить к своим обязанностям – это гораздо сложнее.