Рассказ. Рабочее название "Любовь и... кожаное пальто".
То ли было это, то ли не было, но молва народная вот что рассказывает...
Жила-была в небольшом городке где-то далеко-далеко за МКАДом самая обычная семья. Муж Геннадий плотничал в местном жилкомуправлении, его жена Валентина работала поваром в детском саду. Давно это было...
Вот, значит, жили они, жили, и тут грянули девяностые. Свистопляска началась и с ценами, и с зарплатами. У Вали-то место тёплое, сытное, уж двоих-то она всяко прокормить была в состоянии. Да и Генка завсегда с удовольствием за калымы брался - за живые-то деньги. В общем, не бедствовали супруги. Дома, понятное дело, тоже всё в порядке: у мужика руки из нужного места росли, с бутылкой он особой дружбы не водил, а жена и вовсе умница и рукодельница. Ну, и повариха просто от Бога.
Детишек только у них не было. Поначалу, вроде как, переживали оба, а потом смирились. И даже решили, что к лучшему это: вот как жизнь-то повернулась, какие уж тут дети...
Но чего-то Валентине не хватало... Сама не понимала, чего. А тут как раз в ихний детсад новая воспитательница пришла. Ну просто загляденье барышня! Вся такая модная, нарядная... Одно пальто кожаное, из самой Турции привезённое, чего стоило... Смотрела Валентина на то пальто и понимала: вот оно... Вот без чего жизнь ей мёдом не кажется...
Знамо дело, на рынок-то местный всякой кожи навалом привозили - покупай не хочу. Да только все эти куртки-дублёнки были китайскими скорняками где-то в подвалах столичных городов смастрыканы. И задумала Валя за турецким пальтоМ в саму Турцию сгонять, ага...
Да только вот беда: затишье у Генки с калымами вышло. Месяц он какие-то копейки приносит, второй... Взбунтовалась супружница.
- Как так, - говорит, - ты заработать не можешь? Вон Мишка-сосед зарабатывает, и ты давай... того... тоже денег мне вези!
Генка взмолился:
- Валюша, так сосед ведь на заработки в саму Москву мотается, месяцами китайской (будь она неладна!) лапшой питается, живёт в каких-то вагончиках... Неужто тебе меня, мужа твово единственного, не жалко? Там ведь мне никто таких расстегаев, как у тебя, не подаст, пуховым одеялом из сундука бабкиного ночью не укроет...
Куда там... Валентине пальто новой воспитательши глаз застит. Да и вообще: что она, не заслужила разве отдыха на курорте заморском, который олл инклюзив? Топнула своей мощной конечностью Валя, собрала Генке рюкзак походный и отправила его в Москву - на Турцию зарабатывать.
А заработков там - глаза разбегаются! Но Генка, понятное дело, выбрал работу по душе: пристроился к знакомому, который москвичам и прочим москвичкам дачи ставил. Хорошие такие дачи, из хвои рубленные - что те терема!
Хозяйка, она же заказчица, была то ли профессоршей, то ли кем ещё рангом пониже из учёной братии, но точно дамочкой не простой - в университете преподавала. И муж ейный из того же сословия, но в регалиях поскромнее: доцент или даже аспирант новоявленный. И годами своей благоверной явно моложе. Но он на даче появлялся редко. А вот профессорша, как только Генка там плотничать начал, на своей недостроенной дачке чуть ли не поселилась, да...
И такая она вся обходительная, культурная, интересности всякие Генке рассказывает, что не удержался мужик, согрешил... А хозяйка, не будь дура, тут же своего аспирантика пинком под зад выставила из своей профессорской квартиры и Генку туда заселила. Тут он вообще разомлел и поверил в свою счастливую планиду. А что? Мужчина он видный был - не чета городским хлюпикам. И это... харизмой обладал недюжинной. Так профессорша говорила.
По первости-то он ещё высылал Валентине какие-никакие деньги, а потом его новая возлюбленная взбунтовалась: с чего это, мол, должны мы какую-то бабу постороннюю содержать? Давай-ка ты, Геннадий, с благотворительностью своей завязывай.
А Генке завязывать уж больно не хотелось... Потому как затосковал он в профессорских хоромах... И по Валюхе своей затосковал, и по расстегаям ейным, и по дому, где он хозяином был, а не пуделем на банкетке... Но пришлось прекратить переводы слать...
Валюха тем временем спохватилась: что-то тут не так. Работает муж, работает который месяц, а на Турцию так и не заработал... Да и домой не едет, хотя его сотоварищи уж по второму разу на жёниных харчах отъедаются... Ну, и насела она на супругу одного из Генкиных коллег... А та ей что знала, всё и выдала. Так мол и так: случилась, Валентина, у твоего мужа неземная любовь в той Москве...
А Валентина - женщина честная: чужого не возьмёт, но и своего не отдаст. И собралась она в стольный город - супружника свово законного домой возвращать. Люди говаривали даже, будто она самый большой половник с детсадовской кухни с собой прихватила...
Поскольку с профессоршей Валентина находилась в разных весовых категориях, та ей достойного отпора дать не смогла: так, повизжала чуток да когтями пару борозд на Валентинином лице процарапала. Но это ничего, это скоро зажило. Зато домой супруги вместе возвращались. Для порядку Валя на Генку ещё подулась немного, да и зажили они дальше лучше прежнего. И даже пальто кожаное турецкое у Вали со временем появилось.
И уж что там случилось промеж них такого, трудно сказать, но года через полтора после возвращения из Москвы Валентина понесла. Родился у них мальчонка - шустрый и умный. «В профессоршу твою, видно», - беззлобно шутила счастливая мамаша. А Генка, как слышал это, каждый раз смущался и краснел.
Сын у Валентины и Геннадия давно уже вырос. Про то, как его отец когда-то в городе «подженился», он знает - мать рассказала. Она вообще любит вспоминать ту давнюю историю. Особенно как посмотрит фильм «Любовь и голуби», так сразу пускается мемуары пересказывать. И говорит: «И чем мы тех Кузякиных хуже? Али не любовь у нас? Любоооовь. Ну, разве что без голубей».
