Танюша росла ласковой, все «мамочка» да «мамочка». Соседки, слыша это, завидовали:
- Как вам повезло, Алла Ивановна! А от наших слова доброго не дождешься, все фырк да фырк.
Правда, кто-нибудь обязательно добавлял:
- Ну а что вы хотите, мама – учительница, в отличие от нас педагогику с психологией изучала, знает, как себя поставить и вести с детьми.
Выслушав, Алла обычно кивала головой в знак согласия и торопилась домой. Дел всегда было много, одних тетрадей учительнице русского языка и литературы нужно было проверить гору.
Они с мужем-подполковником жили в достатке. Детей любили, но Танюшка – это было их всё. Когда выросла и уехала в другой город учиться (на учителя, как мама), едва успевала заикнуться, что ей что-то нужно, как по далекому адресу уже летели денежные переводы, шли посылки.
Было время дефицитов, а у них связи и возможность достать то импортную обувь, то одежду. Одевали дочку, как куклу, и не сразу заметили, что разбаловали. Аллу, правда, коробило, когда Таня пренебрежительно отзывалась об однокурсницах, а соседок по комнате и вовсе считала замухрышками. Но муж успокаивал:
- Пройдет, просто возраст такой.
Кавалеров Таня перебирала. Один из них очень нравился родителям – было сразу видно, что добрый и внимательный. Но именно его, как претендента на руку и сердце, дочь вообще не рассматривала.
- Мама, он же бедный как церковная мышь, – морщилась в ответ на просьбу матери присмотреться.
Замуж Татьяна вышла неудачно. Как-то очень быстро стало понятно, что с мужем чужие друг другу. В те редкие разы, когда приезжали к родителям вместе, ссорились, не переставая. Алла с удивлением видела, что ласковая Танюша в семейной жизни оказалась неуступчивой.
- Доченька, надо искать компромисс, уметь договариваться, – с опозданием учила свою любимицу, на что та нервно отмахивалась, а то и огрызалась.
Развод был ожидаемым, и внук постепенно перекочевал к бабушке с дедушкой. Месяц-два дедушка терпел, потом начинал призывать дочь к совести, требуя, чтобы сама растила ребенка. Алла успокаивала:
- Дай ей устроить личную жизнь.
Второй муж оказался похожим на первого.
- Она что, не видит? – возмущался отец. – Снова наступает на те же грабли?
Зять крутиться не хотел, а, может, не умел, хотя многие в те годы промышляли всем, чем можно было и чем нельзя. Чтобы выжить. Когда родилась внучка, безденежье стало катастрофическим. Отец с матерью ежемесячно высылали дочери кругленькую сумму, и их сбережения таяли на глазах.
Однажды в телефонном разговоре Алла сообщила Татьяне, что больше помогать не смогут, – у отца серьезная болезнь, и остатки накоплений придется тратить на лечение. Как она орала в трубку, было слышно, наверное, на улице! «Жмоты» – это было, пожалуй, самым безобидным из услышанного.
Алла пыталась понять, когда упустила дочь, и вынуждена была признать правоту мужа, который давно говорил, чтобы перестала ее чрезмерно опекать.
- Не родители должны вертеться вокруг детей, а дети – вокруг родителей, – повторял муж фразу, которую услышал еще от собственной матери.
Жена вроде соглашалась, но делала все по-своему. И вот, благими намерениями вымостила дорогу в ад, еще не зная, насколько права насчет ада.
Расставшись со вторым мужем, Татьяна с детьми стала колесить по стране, и родители едва успевали запоминать названия «ее» городов – Владивосток, Москва, Чарджоу, Архангельск, Пятигорск. Нигде не задерживалась. Говорила, что платят мало, но отец с матерью подозревали, что дело было не только в деньгах.
В Витебск перебралась после смерти отца. Алла понимала, что дочерью двигала не жалость к матери, а корысть - в разговоре обмолвилась, что не позволит, чтобы квартира досталась брату. Не знала еще, что тот несколько лет назад отказался от своей доли.
Сын с семьей жил в родном городе. Здесь получил образование, нашел себя в профессии. Родителям не досаждал, решал свои проблемы сам, понимая, что им хватает хлопот с дочерью, по мере возможностей помогал.
Вернувшись, Татьяна выжила мать из спальни, выделив ей самую маленькую комнатку. Из всего добра, нажитого с мужем, Алле достался минимум мебели - диван, шкаф, стул. Спальным гарнитуром, мебельной стенкой, телевизором, набором для кухни пользовалась исключительно дочь с семьей. Да-да, даже в кухне недавней хозяйке выделили всего-навсего полочку.
В саму кухню могла зайти только в отсутствие дочери – она поставила там диван, на котором спала, а по комнатам расселила детей. Надо было в туалет, слышала от Татьяны:
- Ставь у себя ведро, раз не можешь дождаться.
Но хуже всего было, что дочь не стеснялась в выражениях и злости не таила. То орала: «Тебе осталось две недели жить!», то поминала отца: «Один маньяк умер и слава Богу, дойдет очередь до тебя». А однажды, не найдя носок сына, запустила в мать чашкой – та пролетела в десяти сантиметрах от лица...
Сын, зайдя как-то к матери, был шокирован увиденным, еще не зная, что в реальности происходит в квартире, и с возмущением обратился к сестре:
- Что творишь?! Это же квартира матери, она здесь хозяйка.
- Сынок, не надо, молчи, – молила мать.
Но было поздно. Татьяна как будто сорвалась с цепи – обозвав брата последними словами, не пожалела характеристик для матери. Она у нее и шиза, и параноик, и скорпиониха (Скорпион по знаку зодиака). Старушка съеживалась на глазах.
После скандала сын стал присылать к матери свою дочь, надеясь, что при ней Татьяна не будет неистовствовать. Ошибался. Она уже поднимала руку на мать, избила, когда та мыла лестничную площадку, да так, что соседям пришлось вызывать «скорую».
Как-то у Аллы случился сердечный приступ, и внучка, побоявшись оставить бабушку одну, осталась с ней на ночь. Татьяна учинила над племянницей расправу: плевала в лицо, выталкивая из квартиры, порвала кофточку и бюстгалтер.
Брат обратился в милицию. До суда дело не дошло. Татьяна, умело притворившись, клялась, что заботится о матери, а инциденты, дескать, бывают в любой семье.
Она работала в школе (кстати, умудрялась судиться даже с администрацией), и денег домой приносила немного. За квартиру не платила, хотя считала себя полноправной хозяйкой. Все платежи были на Алле как основной квартиросъемщице, но с увеличением семьи расходы на электроэнергию, воду, телефон резко увеличились, становясь пенсионерке не по карману.
Сын от имени матери подал заявление на разделение лицевых счетов, вызвав у сестры очередной приступ гнева. Предложил разменять квартиру, но поначалу от предложения отказались обе: и сестра, и мать. Когда выходил из подъезда, его догнала соседка:
- Сделай что-нибудь, иначе у твоих все закончится плохо.
Забрав мать к себе, не раз и не два заводил тему размена квартиры. Подключались и невестка с внучкой. Уговорили. Потом пережили грандиозный скандал с Татьяной, которая считала квартиру своей собственностью и ждала, не скрывая, смерти матери.
Варианты Татьяну долго не устраивали, да и разменять трешку на две полноценные квартиры – двух– и однокомнатную – было чрезвычайно сложно. Сын уговорил мать, чтобы соглашалась на комнату. Добавил необходимую сумму и купил затем для нее однокомнатную квартиру.
Оставшись в ней одна, Алла не сразу поверила своему счастью. Заходила в кухню и открывала дверь в туалет, подспудно ожидая грубого окрика. Ночами, когда не спалось, перебирала в памяти прожитую жизнь, искала и не могла найти ответ на вопрос, почему залюбленная дочь оказалась монстром, а сын, который был на втором плане, вырос человеком.
И правда, почему?..