Говорят, есть Директива о приведении войск в состояние боевой готовности от 18 июня 1941 года, которую часто ставят в вину командующему ЗапОВО, Дмитрию Григорьевичу Павлову, и которую он внаглую и циничным образом не выполнил, таким образом, по сути дела, послав куда подальше наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника генерального штаба Г. К. Жукова.
Вам, дорогие читатели, повезло, что Евгений Читинский по первому образованию — историк, по второму — следователь, по специальному образованию — военный контрразведчик. И он сразу же обратил внимание на некоторые нюансы.
Итак, что мы имеем?
Мы имеем секретоносителя высшего уровня — командующего Западным Особым военным округом.
Как вы думаете, НКВД, Особый отдел военной контрразведки и лично тов. Сталин будут наивно доверять Павлову, как «белому и пушистому», как «безобидному», как «верному ленинцу», и так далее, ась?
Ответ: не на тех нарвались!
Секретоносители такого уровня, как Павлов, в СССР не могли не обкладываться различной агентурой. Кроме того, на таких секретоносителей (да и вообще на начальников) постоянно поступали «сигналы», по-простонародному «доносы», как от честных граждан, так и от завистников (последняя категория очень даже рьяная).
То есть, если бы Павлов не стал выполнять супер важную Директиву генштаба и наркомата обороны (министерства обороны по-современному), то на Павлова тут же бы, моментально, по линии НКВД и военной контрразведки поступили бы сигналы.
Знал ли об этом сам Павлов?
После репрессий 1937 года в СССР все боялись что-то сделать (особенно что-то важное) без указаний сверху.
Так что версию, что Павлов внаглую наплевал на наркомат обороны, на генштаб и на тов. Сталина, отметаем как наивную. Оставим её тем, кто не знает, как работает НКВД и Особые отделы военной контрразведки.
А между прочим, оперативники Особых отделов каждый день ходили на планерки к своим начальникам. Их начальники отчитывались о проделанной работе вышестоящему начальству, а те своему, и так до самой Москвы.
Так что о вредительстве Павлова узнали бы сразу через агентуру и «неравнодушных граждан». Это же чистой воды канцелярщина: пришла Директива, а документиков о её выполнении нет.
Это раз.
Два.
По военной линии.
Теорию о том, что Павлов нагло и цинично наплевал на наркома и начальника ГШ, оставим тем, кто не служил в армии. Вернее, тем, кто не знаком с работой штабов.
Отдавая приказ, а тем более Директиву, а тем более суперважную, любой начальник просто обязан проверить, как выполняется его распоряжение, приказ, директива.
Для этого в штабах существуют так называемые «направленцы», которые каждый по своему направлению курируют военные вопросы нижестоящих штабов и воинских частей.
А командиры-направленцы (т. е. офицеры-направленцы) каждый день ходят на планерки/совещания к своему начальнику. Тот начальник докладывает вышестоящему и т. д.
Так что «лень» или «вредительство» тов. Павлова моментально стали бы известны высшему командованию.
Ну и третье (самое-пресамое главное).
А был ли мальчик?
Была ли та самая Директива от 18 июня 1941 года о приведении войск приграничных округов в боевую готовность?
Ответ:
Текст Директивы от 18 июня 1941 года в публичном пространстве отсутствует. Нету его.
Это означает одно из трех:
Первое.
Директиву уничтожил тов. Хрущев, так как она мешала разоблачению неготовности тов. Сталина к войне.
Второе.
Директивы отродясь в природе не существовало.
Третье.
Директива существует, но её засекретили.
По первому пункту.
Уничтожать Директиву глупо, так как есть косвенные признаки её существования в виде документов по её исполнению.
По второму пункту — то же самое, есть косвенные документы, подтверждающие, что она была.
И остается самый интересный третий пункт.
- Её засекретили.
Почему?
Хороший вопрос, вот с ним-то мы и будем более конкретно разбираться!
Итак, начнем с Прибалтийского Особого военного округа и его командующего генерал-полковника Кузнецова Фёдора Исидоровича.
Если нужно что-то искать, то начинать лучше всего с первоисточников, которые косвенно подтверждают наличие Директивы от 18. 06. 41 г, и более того, нацелены на выполнение положений и пунктов данной Директивы.
А значит то, что приказывает начальство военного округа, делается во исполнение положений и пунктов этой Директивы, полученной из Москвы.
Вот это нам и надо!
Таким образом мы можем узнать главное:
- Чего же требовала Директива?
Итак, знакомимся с текстом приказа командующего ПрибОВО генерал-полковника Ф. И. Кузнецова:
«Приказ командующего Прибалтийским Особым военным округом № 00229 от 18 июня 1941 г. Управлению и войскам округа о проведении мероприятий с целью приведения в боевую готовность театра военных дейтсвий»
Сов. секретно
Особой важности
Приказ
Управления Прибалтийского Особого военного округа
№ 00229
18 июня 1941 года.
С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ…
1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 года привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего…»
Далее подпунктами «а», «б» и т. д. идет перечень конкретных мероприятий в стиле «Организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения или изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи и организовать круглосуточное дежурство, при этом «обеспечить огнеприпасами»…
Далее:
«2. Начальнику связи округа привести в полную готовность все средства связи на территории округа, для чего…» и потом идут подпункты конкретных мероприятий.
Далее:
«3. Начальнику военных сообщение округа:» и дальше в подпунктах ставятся задачи в стиле «На станциях организовать противовоздушную оборону, противопожарную охрану, обеспечить средствами разгрузки-погрузки, освещения, составить план ремонта возможных разрушений на железной дороге и т. д.».
Далее начинается более интересное:
« 4. Командующим 8-й и 11-й армиями:
а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов противотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений на предмет устройства на определенных, предусмотренных планом [направлениях] заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41 г.;
б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Все это через начальников инженерной службы пограничных дивизий;
в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с Оперативным отделам штаба округа. 30-й и 4-й понтонные полки подчинить Военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;
г) начальнику Инженерного управления составить совместно с начальником [Отдела] военных сообщений округа план устройства переправ через рр. Зап. Двина и Неман на плавучих судах, взяв последние на учет. Места переправ определить рекогносцировками.
д) создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счет саперных частей и выделяемых начальником Автобронетанкового управления автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.6.41 г.
Готовность отрядов 21.6.41 г.;
е) командующим поисками 8-й и 11-й армий с цепью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: государственная граница и тыловая линия – Шауляй, Каунас, р. Неман, прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество взрывчатых веществ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрыва. План разрушения мостов утвердить военным советам армий. Срок выполнения 21.6.41 г.;
ж) начальнику Инженерного управления совместно с командующим Военно-воздушными силами составить и 21.6.41 г. мне доложить план заграждений аэродромов от посадочных воздушных десантов, определив средства и силы для этой цели.
5. Начальнику Автобронетанкового управления округа к 21.6.41 г. изъять из 22, 24 и 29-го [стрелковых] корпусов все танки иностранных марок и бронемашин. Совместно с начальником Артиллерийского управления округа вооружить их малокалиберной противотанковой артиллерией (там, где они ее не имеют) и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий.
6. Начальнику штаба округа выработать штат обслуживания стационарных танковых батарей и бронемашин и после утверждения его мною сформировать необходимые команды.
7. Начальнику Артиллерийского управления округа совместно с командующими армиями прорекогносцировать районы расположения указанных выше батарей и пункты их дислокации.
8. Пересмотреть план ремонта всей автотракторотанковой техники и максимально форсировать выполнение его. Это сделать не только в отношении окружных, но и всех войсковых мастерских.
9. Командующим войсками армий и начальнику Автобронетанкового управления округа создать за счет каждого автомобильного батальона отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах. Количество создаваемых отдельных взводов – четыре. Срок выполнения 23.6.41 г.
Эти отдельные взводы в качестве подвижного резерва держать в Телшяй, Шяуляй, Кейданы и Ионава в распоряжении командующих армиями.
10. Отобрать из частей округа (кроме механизированных и авиационных) все бензоцистерны и передать их по 50% в 3-й и 12-й механизированные корпуса. Срок выполнения 21.6.41 г.
11. Принять все меры к обеспечению каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника Отдела снабжения горючим – принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра).
12. Заместителю начальника штаба округа по тылу и начальникам родов войск:
а) до 23.6.41 г. доснабдить части всем положенным по табелям;
б) ответственным представителям до 25.6.41 г. проверить готовность каждого склада к большой оперативной работе по приему и выдаче грузов, очистить склады от всего негодного и ненужного для нужд округа, на месте, совместно с начальниками складов, составить планы рассредоточения (а там, где возможно, и укрытия под землей) имущества складов, обороны их за счет внутренних ресурсов от воздушного и наземного нападения и противопожарных мероприятий. Срок выполнения 25.6.41 г.;
в) к 25 июня закончить рекогносцировки всех станций снабжения, составив планы развертывания их, развития и дооборудования.
13. Заместителю командующего войсками генерал-лейтенанту Сафронову совместно с командующим Военно-воздушными силами и начальником Оперативного отдела составить и 24.6.41 г. мне доложить план противодесантной борьбы в наиболее вероятных районах высадки десантов. Предусмотреть привлечение для борьбы с авиадесантами бронепоездов с пехотным десантом на них, [танковых] батальонов Т-27, Рижского и Виленского военно-пехотных училищ, перебрасываемых автотранспортом.
Командующий войсками
[Прибалтийского особого
военного] округа
генерал-полковник Кузнецов
Член Военного совета округа
корпусный комиссар Диброва
Начальник штаба округа
генерал-лейтенант Кленов»
Вы здесь видите что-нибудь про реальное поднятие войск по тревоге согласно планам прикрытия границ, например:
- Занять заранее подготовленные позиции, окопы, ДОТы, ДЗОТы и т. д.
- Подготовить новые оборонительные рубежи в случае отсутствия заранее подготовленных (вырыть окопы, построить ДЗОТы и т. д.).
- Подготовить вторую линию обороны, раз уж в нарушении положений Полевого Устава 1939 года не удосужились построить «Линию Молотова» на расстоянии 30-60 км от границы (тогда наши бойцы могли бы спокойно дрыхнуть до обеда 22 июня 1941 года в окопах, ДОТах, ДЗОТах, дожидаясь внезапного нападения немцев).
- Заранее раздать солдатам боевые патроны (хотя бы).
- В случае пересечения немцами государственной границы действовать по-боевому, т. е. открывать огонь на поражение.
- Вывести войска из казарм на боевые позиции, а командирскому составу эвакуировать семьи из военных городков.
И так далее и тому подобное, всё то, что реально необходимо для отражения внезапного нападения противника на СССР.
Вот что-нибудь такое в этом приказе есть?
Ответ:
нету здесь такого.
Но есть указания на то, чтобы все приготовить для марша и передислокации войск (подготовка к погрузке-разгрузке на ж/д станциях, подготовка материалов для переправ и т. д.).
Вывод:
Приведение в состояние повышенной боеготовности согласно Директиве от 18 июня 1941 года не имеет ничего общего с реальным отражением внезапной агрессии Германии.
Даже доказательство есть.
Что называется, железобетонное. Которое никто не сможет оспорить.
Командующий Кузнецов выполнил эту Директиву, о чем историки упоминают как укор Павлову.
Ну, а раз Кузнецов выполнил эту Директиву, то, наверное, немцы прогрызали оборону Кузнецова как минимум 3 дня?
Ответ — нет!
Немцы прошли оборону Кузнецова легко и быстро. К обеду основные боевые порядки приграничных войск ПрибОВО были прорваны.
А этот факт сам по себе и является доказательством того, что Директива от 18 июня 1941 года оказалась непригодной для отражения агрессии Германии.
Вопрос:
А может быть, в этой Директиве было что-то другое, не касающееся обороны и подготовки к этой обороне? Ну раз Кузнецов «все делал по инструкции, а он не полетел»…
Тогда логичнее эту Директиву засекретить.
Ну, а теперь рассмотрим другие документы.
Рассмотрим шифровку командира 125-ой стрелковой дивизии от 19 июня 1941 года:
«По агентурным данным и данным перебежчиков, в районе Тильзит сосредоточено до семи дивизий германских войск.
С нашей стороны мер оборонительного характера, гарантирующих от нападения мотомеханизированных частей, не предпринято, и достаточно немцам пустить один танковый батальон, как удерживаемый гарнизон может оставаться захваченным врасплох. Внутренний наряд и патрули могут только предупредить части, но не обеспечить. Полоса предполья без гарнизонов войск немцев не задержит, а пограничники могут своевременно полевые войска и не предупредить. Полоса предполья дивизии находится к госгранице ближе, чем к частям дивизии, и без предварительных мероприятий по расчету времени немцами будет захвачена раньше вывода туда наших частей.
Докладывая о создавшейся обстановке на границе, прошу:
1. Дать указания, какие мероприятия сейчас я могу провести в жизнь, гарантирующие от неожиданного вторжения мотомехчастей немцев, или дать мне право самому разработать план мероприятий, но средств дивизии для этого мало….
4. Разрешить мне вывести для работы в полосу предполья не два батальона, предусмотренные директивой округа №00211, а четыре».
Обратите внимание, что в данном рассекреченном документе отсутствуют пункты «2» и «3».
Что там есть такое? Наверное, что-то про патроны. Немного этот вопрос проясняет ответ командующего ПрибОВО.
А Кузнецов ответил (надо полагать, что согласно требованиям Директивы от 18. 06. 41 г.), наложив следующую резолюцию:
«Боевых патрон на руки не выдавать, но подготовить их выдачу. Для окончания работ предполья выдвинуть три батальона. Больше поддержки. Силы и средства у Вас есть. Крепко управлять, смело и умело все используйте. Не нервничать, а быть по-настоящему в полной боевой готовности».
Вывод:
ну, во-первых, речь шла про патроны, раз начальник про них ответил.
Во-вторых, Кузнецов просит подчиненного «не нервничать», а по сути, не поддаваться на провокации.
А как тут не нервничать, если по сути войскам запретил занимать предполье Укрепрайона (на данном участке было предполье). Более того, немцам до него было ближе, чем нашим солдатикам от своих казарм.
Занервничаешь тут.
Можно только с лопатами работать в предполье.
Ну да, «Линия Молотова» всё еще строится.
Вывод:
Кузнецов, опираясь на положения Директивы от 18.05.41г. запретил занимать боевые позиции. Заранее.
Значит, и Директива запрещала поднимать войска для занятия оборонительных рубежей. А мы помним, что «Линия Молотова» и так занимала крайне невыгодное расположение для обороны страны, так как располагалась на «ленточке границы», за редким исключением (на участке 125-ой сд).
Хотя, как исходный рубеж для атаки — это было очень даже удобное расположение.
Но раз уж построили в зоне досягаемости даже мелких немецких пушчонок, то дайте Директиву, чтобы наши войска копали окопы вне зоны досягаемости немецкой артиллерии с сопредельными территориями. То есть дайте указания строить оборону на расстоянии 30-60 км от границы, согласно положениям Полевого устава 1939 года.
Про положения ПУ-39 относительно строительства Линии Молотова я подробно расписал в первой книге исторического романа «Лейтенант Старновский».
Далее.
На этом неугомонный командир 125-ой стрелковой дивизии не успокоился и начал… Начал эвакуацию семей комсостава. Что тут началось!
Как говорится, агентура сработала оперативно…
Сразу же последовал окрик от самого Г. К. Жукова. От начальника Генштаба!
Он шлёт гневную шифровку:
«Приказать командиру дивизии Богайчуку дать шифром ЛИЧНОЕ объяснение народному комиссару обороны, на каком основании он произвел эвакуацию семей начальствующего состава дивизии. Народный комиссар считает это актом трусости, способствующим распространению паники среди населения и провоцирующим на выводы, крайне нежелательные для нас…»
Обратили внимание на самую последнюю фразу? Она показательна, и она дает основания полагать, что базируется на требованиях Директивы от 18 июня 1941 года — «провоцирующим на выводы, крайне нежелательные для нас…».
Каково? «Для нас», то есть для СССР.
Это и есть то самое пресловутое требование «на провокации не поддаваться»…
Далее имеется вот такой документ:
«Выписка из приказа штаба Прибалтийского особого военного округа
19 июня 1941 г.
1. Руководить оборудованием полосы обороны. Упор на подготовку позиций на основной полосе УР, работу на которой усилить.
2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.
Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и (в) основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности.
В районе позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями.
3. Особое внимание обратить, чтобы не было провокации и паники в наших частях, усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку.
4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией – тоже по плану оборонительного строительства.
5. Штабам, корпусу и дивизии – на своих КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.
6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелета госграницы немецкими самолетами.
7. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения.
Настойчиво сколачивать подразделения на марше и на месте.
Командующий войсками ПрибОВО генерал-полковник Кузнецов
Начальник управления политпропаганды Рябчий
Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов».
А это вообще сама суть дела — «Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы».
Вот когда немцы нападут, тогда и будем ехать на машинах и бежать пешим порядком под бомбами и снарядами в окопы и на боевые позиции, согласно п. 2, «чтобы не было провокации» согласно п. 3.
Вот и все, что нужно знать по вопросу о Директиве от 18 июня 1941 года.
Вот только очень хочется знать, а что на самом деле есть в этой Директиве такого, что не дает возможности её опубликовать?