Рассказывает легендарный теннисист.
В 2009 году знаменитый советский и российский теннисист, лидер сборной в Кубке Дэвиса, победитель семи турниров ATP, включая один «мастерса», полуфиналист «Ролан Гаррос» Андрей Чесноков дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. В материале ниже – рассказ Чеснокова о травмах и легендарной победе над Михаэлем Штихом в полуфинале Кубка Дэвиса.
- Узнают вас на улицах, Андрей?
- Редко. Иногда чувствую: человек признал, но виду не показывает. Просто изучает. Прежде у меня были длинные волосы, а сейчас мало что осталось.
- Помните свой последний матч в качестве профессионального теннисиста?
- 2000 год. Прошел квалификацию в небольшом «фьючерсе», в финале проиграл бельгийцу Норману. В третьем сете. В те же времена играл в чемпионате России, клубные матчи во Франции…
- Удачно?
- Обыгрывал сотых в мировом рейтинге. Они видели, что уступают ветерану, - очень расстраивались. Спрашивал их: «Когда у вас следующий турнир?» - «Все, это последний матч». - «Почему?» - «Тебе проиграли».
- Кафельников рассказывал, что его добило поражение от Южного: «Если уж Мише проигрываю - пора уходить».
- Меня добили травмы. Сначала сломал ногу в Филадельфии. Травма была ужасная - пересаживали кость из бедра на голеностоп. Почти год на костылях. Вернувшись, разорвал сухожилие на руке. Опять собрался, вернулся, но свой же партнер во время матча зарядил мне ракеткой по руке. Новый перелом. Дальше приключилась драка со стрельбой в Днепропетровске: мало того, что две пули в меня всадили, так умудрился пальцы на руке сломать о чью-то физиономию.
- Приключения, однако.
- Вот след от пуль на животе. Как вам?
- Впечатляет. К этой истории еще вернемся. А пока скажите: собственные матчи пересматриваете?
- Год назад поставил диск с полуфиналом Кубка Дэвиса против Штиха. Свои матчи стараюсь не смотреть - почему-то щемит внутри. Чувствую - все в прошлом. Очень жалко.
- Лучшая часть жизни позади?
- Нет, у меня и сегодня прекрасный период. Занимаюсь картинами, антиквариатом и от этого кайфую. Я стал мудрее. Способен оценивать. Для меня Сафин, например, ребенок. Он не понимает, что рано заканчивает с теннисом. Даже при условии, что теннис ему надоел. Ладно, это его жизнь. Решил уйти - пускай…
- Кафельников тоже закончил рано.
- Кафельников закончил вовремя. Он многого достиг в теннисе. А у Сафина было все, чтоб достичь еще большего.
- Почему с Сафиным вы как тренер поработали недолго?
- Мне нравилось с ним работать. Но его агент через пару месяцев решил, что Марат может найти что-то лучшее.
- Что было в этой работе самым тяжелым?
- Заставить Марата идти на тренировку и вкалывать.
- Он ленивый?
- Все мы ленивые. Просто некоторые умеют говорить себе «надо». Мне, допустим, тоже нужен был человек, который мог поднять на работу.
- Тренируете вы для души? Или для денег?
- Скорее первое. Мне кажется, это моя стихия. Еще очень хочется открыть теннисную академию.
- Когда-то вы были готовы вложить в эту идею все заработанное.
- Нынче снова сильно задумался на эту тему. Но в одиночку такой проект не потянуть. Нужна команда.
- Вашу игру против Штиха многие назвали «подвигом».
- Когда ты вырываешь уже проигранный матч, отыгрываешь девять матчболов на чужой подаче - что-то героическое в этом есть. Впрочем, подвиг - когда люди шли на фронт и возвращались инвалидами. А у меня - так…
- Чем этот немец был не похож на всех остальных?
- У Штиха была очень интересная подача. Не разберешь, куда посылает мяч - вправо или влево. Игрок, который на корте умел все. Выйти к сетке или остаться на задней линии. Его невозможно было просчитать. Он не давал ритм, как вся испанская школа: задняя линия, накручивание до потери пульса… Год спустя в «Берси» я столкнулся с Борисом Беккером. Он сказал: «Знаешь, после того матча Штих не может играть». Михаэль выиграл еще турнир в Голландии, но это был уже другой Штих. Психологически поражение его надломило.
- С самим Михаэлем говорили?
- Периодически пересекаемся. Я ни разу не напоминал ему о том полуфинале. А минувшим летом на «Ролан Гаррос» Штих неожиданно сам заговорил: «Помнишь девять матчболов?» Но я сразу постарался увести его от беседы на эту тему. Зачем человека нервировать?
- Тапочки, в которых вы выиграли этот матч, достались Южному.
- Миша недавно мне сказал: «До сих пор храню твои тапочки». Надо было ответить: если не нужны - охотно заберу назад. Не представляю, как они у Южного очутились. После того матча меня все хотели растащить на сувениры. Эмоции хлынули через край, себя не контролировал. Кому-то ракетку подарил, кому-то денег дал. Тренер плакал, моя бывшая жена тоже, стадион орал как сумасшедший. Все были в восторге.
- От кого узнали, что Ельцин за матч против Штиха вас представил к ордену Мужества?
- У меня и в мыслях не было, что могу получить награду. Многие почему-то думают, что Ельцин меня сделал Героем России. Вручил мне орден Тарпищев перед игрой с каким-то венгром. После награждения собраться на корте я так и не сумел. Сгорел очень легко.
- Надевали орден потом хоть раз?
- Нет. Знать бы, где он лежит. Кажется, в парижской квартире.
