С Валентиной мою жену Татьяну свела судьба по совместному преподаванию английского языка в Плешке[1]. Что на ее факультете, что на Валином у них было полно студентов родом с Северного Кавказа. Валю студенты плохо понимали, да и как они могли ее понимать, если она, являясь дочерью советского генерала говорила на совершенном русском языке, а студенты еле говорили на нем? После окончания учебной пары, в зависимости от расписания, либо Валентина, либо Татьяна заходили друг к другу в аудиторию, чтобы потом вместе пойти обедать. Как-то в преддверии 8 марта, пара у Татьяны закончилась первой, и она зашла за Валентиной. В аудитории все замерло, студенты растворились в своих тетрадках, и только Валька сидя за кафедрой, одетая в коричневое платье крупной вязки с прической «а-ля атомный взрыв», вещала на все помещение. - Все пишем! В этом предложении мы используем глагол to be, ибо мы хотим описать местоположение чего-либо, состояние чего-либо или то, чем является этот предмет или человек! – декл
С Валентиной мою жену Татьяну свела судьба по совместному преподаванию английского языка в Плешке[1]. Что на ее факультете, что на Валином у них было полно студентов родом с Северного Кавказа.
Валю студенты плохо понимали, да и как они могли ее понимать, если она, являясь дочерью советского генерала говорила на совершенном русском языке, а студенты еле говорили на нем? После окончания учебной пары, в зависимости от расписания, либо Валентина, либо Татьяна заходили друг к другу в аудиторию, чтобы потом вместе пойти обедать. Как-то в преддверии 8 марта, пара у Татьяны закончилась первой, и она зашла за Валентиной. В аудитории все замерло, студенты растворились в своих тетрадках, и только Валька сидя за кафедрой, одетая в коричневое платье крупной вязки с прической «а-ля атомный взрыв», вещала на все помещение.
- Все пишем! В этом предложении мы используем глагол to be, ибо мы хотим описать местоположение чего-либо, состояние чего-либо или то, чем является этот предмет или человек! – декларировала Валька.
- Валентина Михайловна, а что такое «ибо»? – протянул руку студент по фамилии Асрян.
- Не спрашиваем, Асрян, а записываем, ибо мы хотим описать местоположение или состояние чего-либо. – осадила его Валя.
Студенты опять зависли.
Рукой Валя пригласила Татьяну к себе за кафедру и предложила согнуться ближе к ней.
- Таньк, хочешь сырковую массу? - спросила она полушепотом.
- Сырковую массу? – почти в ужасе переспросила та. - Нет не хочу.
- Зря отказываешься, масса свежайшая, только утром в магазине рядом с институтом купила, – сказала Валя и нагнувшись за кафедру зачерпнула заранее заготовленной чайной ложкой сырковую массу и отправила себе в рот.
- Чем у тебя студенты заняты? Почему такая тишина? – поинтересовалась Татьяна.
- Я их погрузила в сабжанктив муд (subjunctive mood[2]), - дожевывая ответила Валентина.
- В какой муд ты их погрузила? – рассмеялась Татьяна.
- В сабжанктив! – невозмутимо парировала Валька.
- Они у тебя «to be» не знают, а ты их в subjunctive mood погружаешь. Давай уже вынимай их оттуда и пойдем в деканат, там уже стол накрыт, пора праздновать. – предложила педагог.
- Ху из рэди (who is ready[3])? – громко на всю аудиторию спросила Валя, вынув голову из-за кафедры после того как закончила с сырковой массой.
Студенты низко прижали головы к партам еще ниже. Татьяна ушла в деканат.
В деканате женщины разговорились, кто как будет отдыхать на майские праздники. Валька предложила поехать в Египет. На том и порешили. К сожалению, перевалив пятидесятилетний рубеж Валя стала реже замечать на себе взгляды мужчин. Да, она располнела, ее некогда третий размер слился с плотным телом воедино. Да, волосы уже не те, свои слегка поредевшие кучеряшки она периодически сбрызгивала хной и для закрепления оборачивала голову целлофановым пакетом, полагая, что это придаст волосам натуральный цвет, а она ведь близка ко всему натуральному. Конечно Валя часто вспоминала, что когда она была как говорится «в соку», то приезжая в дома отдыха или санатории по путевкам, которые полагались ее отцу, она, будучи уже разведенной могла «зацепить» любого мужчину, затерявшегося в пучинах отдыха. Жертва изначально барахталась, пыталась всплыть на волю, но крепкие Валькины объятия и ненасытная любовь делали свое дело, и мужчина сдавался, по крайней мере на одну неделю, или три дня, правда это было не его решение, как обычно, думали о себе эти особи. Теперь все уже не то, и не так, но мысли, что где-то внутри у нее теплятся угли нерастраченной любви, и которые могут вспыхнуть в любой момент жарким пламенем, никак не оставляли ее в покое.
И вот наступил долгожданный отпуск, мы купили путевки в Хургаду в четырехзвездочный отель Cataract Resort. Валька решила «пойти в бой» уже в очереди регистрации на рейс в аэропорту Внуково.
- Везет тебе, Танька, ты с мужем летишь, а я – одна-одинешенька! Никто не обогреет, не обнимет, не поцелует… - вздохнула она.
- Что там тебя греть? Египет находится в Африке, там жара несусветная! – подколол я ее.
- Ну ты же понимаешь, о чем я, - поправила свою грудь Валька, - одиночество -это грех, и я хочу, чтоб мне этот грех отпустили.
И видимо заметив того, кто сможет, по ее мнению, это сделать, она обратилась к ближайшему мужчине приятного вида, стоящего с нами в очереди.
- Добрый день! А у Вас тоже Катаракт? – имея в виду египетский отель, спросила Валька, слегка почесывая свой мясистый нос.
- У меня? Слава Богу у меня нет никакой катаракты! – и мужчина в ужасе, подхватив свой чемодан, на всякий случай отошел в конец очереди.
- Да, думаю отпуск будет на славу, - засмеялся я.
Когда мы стали заселяться в один смежный номер, то подошли с чемоданами к лифтам. Один лифт остановился на нашем этаже и в нем находились люди.
- Good day! Could you be so kind and tell me where the elevator is going?[4]– Обратилась Валя к двум немцам старше 50-лет. Пока она делала соответствующее лицо и задавала вопрос лифт закрылся, и немцы уехали.
- Валя, почему ты не зашла в лифт? - спросил я ее.
- Я обратилась к ним на чистейшем английском с целью узнать, куда движется лифт, - ответила Валентина.
- А почему так долго формулировала мысль? Лифт уже уехал. – спросила Татьяна.
- Ну и что, что лифт уехал, а ты бы как спросила?
- Очень просто - Up or down? – продемонстрировала Татьяна вопрос подкрепляя его жестами руки верх и вниз.
- Подумаешь, лифт уехал, зато мой королевский английский остался с ними, - заключила Валентина.
В течение всей недели мы видели Вальку только на обедах. На завтраках мы не встречались, т.к. Валька, по ее рассказу, вставала в 6 утра и уходила пляж поклоняться богу Солнца - Ра. Расстелив полотенце на песке, она вставала на колени и возносила руки к небу, чтобы таким образом воссоединиться с природой. Особенно это выглядело красочно, когда она покрасила волосы хной, нацепила на голову пакет и пошла воссоединяться. После воссоединения она шла на завтрак, а мы еще спали. Валькина охота распространялась большими волнами, сети были раскиданы повсюду, поэтому на ужине мы ее только один раз видели, в день приезда.
Сидели спокойно и ужинали, вдруг, в какой-то момент, Валька стала так отчаянно облизывать чайную ложку, что мы подумали с ней, приключилась какая-то беда и в связи с этим, у нее перекосилось лицо.
- Валя, что с твоим лицом случилось? Почему тебя так перекосило, у тебя что инсульт или ты ложку не проглотила часом? – оторопело спросила подруга.
- Тихонько посмотри назад, за тобой сидит мужчина импозантного вида, слегка седовласый и весьма симпатичный! У него волосы как бы поддернуты инеем. Так я хочу сегодня его пригласить на дискотеку. – сказала она, накручивая прядь себе на палец.
- Такой мимикой ты отпугнешь этого Деда Мороза, а не соблазнишь его, - предположил я.
- Вы ничего не понимаете, сейчас я читаю книгу «Как стать стервой», том второй. В этой книге написано, что если тебе понравился незнакомый мужчина, то нужно ему дать это понять. К примеру, надо сексуально облизывать ложку, как бы подавая ему посыл интимного характера, что ты готова на все – процитировала Валентина.
- Валя, там есть ключевое слово «сексуально», а не так как будто ты пытаешься преодолеть нервный тик, - давясь от смеха заключила Татьяна.
- Смейся-смейся, вот увидишь, вечером он будет мой.
Вечером мы увидели.
На дискотеке музыка рубила так, что у нас чуть не порвались барабанные перепонки. Всю свою жизнь влюбленная в бальные танцы и музыку Татьяна не смогла вытерпеть и десяти минут этого бита. За эти десять минут мы не увидели седовласого, но зато увидели в центре зала Вальку, которая видимо вдохновленная посылами бога Ра, в соседстве с двумя молодыми парнями арабского вида выписывала своей пятой точкой реверансы с завидным постоянством, не попадая в ритм.
Через несколько лет, один из тех двоих танцевавших в отеле египтян приехал в Москву жить, и поселился в квартире у Вальки. Потом они расписались. Ее дочь стала сильно ревновать свою мать к этом арабу, всей силой показывая, как она его ненавидит. Один раз даже нагадила ему в ботинки. Потом влюбилась в него, но это уже совсем другая история.
[1] Плешка – так в народе называли Российскую экономическую академию имени Г. В. Плеханова в Москве
[2] Subjunctive mood – (англ.) – сослагательное наклонение
[3] Who is ready? – (англ.) Кто готов?
[4] Good day! Could you be so kind and tell me where the elevator is going? – (англ).Добрый день! Не могли бы вы быть так любезны и подсказать мне куда едет лифт?
Константин Ив.