Смешная и немного наивная мелодрама «Девчата» входит в число самых топовых фильмов советской эпохи, а также считается одной из лучших работ режиссера Юрия Чулюкина.
Понаблюдать за приключениями бойкой поварихи Тоси в исполнении Надежды Румянцевой в 1962 году собирались полные кинозалы – 34,8 млн человек. И, как минимум, еще столько же зрителей познакомились с картиной и пересматривали ее уже посредством современных стриминговых платформ.
Более чем за 60 лет существования киноленты ее успели разобрать на цитаты и кадры. Однако не утаились от зоркого зрительского глаза и небольшие киноляпы, присутствующие, наверное, в любом киношедевре. Именно об этих «недочетах» мы сейчас и расскажем в материале «Кинопробы».
Профессор кислых щей
Первым делом, когда Тося Кислицына приезжает в общежитие уральского леспромхоза «Бодровского», зрители вместе с остальными центральными персонажами фильма узнают о «пятерках по борщам». И получала она их за время обучения в кулинарном училище в Симферополе, дипломом об окончании которого она хвалится новым соседкам.
Да и всевозможные вариации приготовления картофеля советская девушка навряд ли бы узнала в те годы где-то кроме профильного учебного заведения. Более того, Тоська хвастается достижением совершеннолетия и наличием паспорта. Тогда почему в фильме она продолжает учиться, да еще и по школьным учебникам?
Вспомните: главная героиня каждый вечер проводила за домашними заданиями из вечерней школы. И когда Илья Ковригин в исполнении Николая Рыбникова приносит Тосе билеты в первый ряд филармонии, в руках влюбленной девушки виднеется книга с упражнениями по химии. Крупным планом. Когда же старшие подруги во главе с «мамой» Верой (Нина Мельникова) пытаются ее не пустить на концерт, девушка в запале говорит:
«В детдоме воспитывали, в училище воспитывали. Сюда приехала – нет, опять воспитывают. Что, одни задачки решать? Да пропади они пропадом ваши задачки!».
Ответ на эту «несостыковочку» можно найти в первоисточнике – повести Бориса Бедного «Девчата», которая в 1961 году прославила труд писателя. Согласно книге, Тоська образования не имела. После выпуска из детдома она сначала отработала в колхозе, а затем стала домработницей. И только спустя время ей удалось устроиться на предприятие на Севере, тогда она и пошла получать знания в «вечерке».
Однако учебники фигурируют во всех ключевых эпизодах повести, поэтому главная героиня и в кадре периодически появляется за книгами – режиссер не стал окончательно перекраивать сценарий.
Билеты-фениксы
Стоит отметить, когда Вера, Анфиса, Надя (Инна Макарова) и Катя (Люсьена Овчинникова) не хотели отпускать Тосю в клуб с Ильей, в запале ссоры они порвали билеты. Но по приходу влюбленных на концерт, Ковригин спокойно предъявляет их контролеру, и держит эти же билеты в руках на крупном плане, называя их места.
Там еще осталось немножечко варенья?
Не менее интересные «метаморфозы» происходят уже во время первого чаепития Тоси с позаимствованными из чужих тумбочек продуктами. Сначала банка сгущенки постоянно меняет свое местоположение на столе в зависимости от угла съемки, а затем и вовсе пропадает из кадра.
«Терзают смутные сомнения» и по поводу центральной фигуры всей ее трапезы – той самой половинки батона, которые девушка обильно поливает толстым слоем варенья из банки с надписью «Клюква». При этом прекрасно видно, что на столе присутствует еще и полная закрытая баночка «Сливового». Однако со сменой кадров постоянно меняются местами и тары со сладким угощением. А с внезапным приходом соседок по комнате, закрытое «Сливовое» вдруг пустеет на половину. После чего к себе в тумбочку его уносит «злая» Анфиска (Светлана Дружинина).
Что ничье, то наше
К слову о тумбочках. В продолжении сцены та же самая Анфиса упрекает Тосбку в воровстве:
«Всю жизнь о такой соседке мечтала! Это кто ж тебя научил по чужим тумбочкам лазить, а?».
Только вот, если повнимательнее присмотреться – банку компота и варенье героиня берет с общего стола, куда еще несколькими минутами раньше принес Ксан Ксаныч (Виктор Байков). Да, она до этого понюхала флакончики чужих духов на тумбочке, провела рукой по чужим подушкам, вытащила и обратно убрала в шкатулку торчащее кружево, после чего достала из своей сумки пластинку и начала слушать на граммофоне. Но внутрь чужих тумбочек – не заглядывала. К тому же, откуда детдомовской девчонке знать, что нужно спрашивать разрешения, чтобы взять продукты с общего стола?
Избушка, повернись ко мне передом!
Избушка, в которой располагалась столовая для рабочего класса, выглядит изнутри и снаружи абсолютно по-разному. С внешней стороны, справа от входной двери, можно разглядеть маленькое окошко. Когда же повариха оказывается внутри – оно превращается в два внушительных окна.
Когда же к концу фильма столовая перебазируется в более оснащенный вагончик, начинается новая «чехарда», но уже с сервировкой стола. Сначала обиженная на Илью Тося забирает с его стола пустую тарелку с хлебом, хотя в предыдущем кадре она была переполнена нарезным батоном. Однако еще через мгновение хлеб снова появляется перед Ковригиным без участия поварихи. И пока он ест гречку, за соседним пустующим столиком то появляется, то исчезает еще одно блюдо с хлебными ломтиками.
Еловый вопрос
Новый вопрос относительно столовой возникает после того, как новоиспеченная повариха бродит по лесу в поисках еловых веток для растопки печи. Да, охапку девушка собрала немалую. Но каким образом этого количества веточек должно хватить для растопки поварской печи – не понятно.
Тем более, что в столовой день изо дня беспрерывно готовятся завтраки, обеды, ужины, греется вода для мытья посуды, да и просто для питья. Плюс, необходимо отапливать помещение. Ворох еловых веток закончился бы, пожалуй, еще на этапе варки огромной кастрюли супа.
Еще одна загадка – почему же сотрудники лесопилки не могли натаскать воды и нормальных дров для повара? Да, после первой ссоры с Ковригиным, неугодную повариху могли перестать снабжать материалами для топки. Но ведь собирать хворост на делянку Тося ходила еще до этого инцидента.
Лес рубят – шапки летят
И все же, вернемся все к той же делянке, где Илья валил лес со своими товарищами. А парень-то оказывается, фокусник. Объясним: когда он заносит пилу над стволом дерева, на нем – обычная меховая шапка, что была у каждого мужчины в СССР. Но окрикивая через мгновение замеченную среди елок Тосю, головной убор на персонаже превращается в настоящую ушанку. При этом, пилу главный герой из рук не выпускал.
Газета, меняющая название
Ближе к концу фильма приезжий фотокорреспондент делает фотографию Ковригина для местной газеты. И спустя пару кадров портрет Ильи красуется на стенде в пермском издании «Чусовской рабочий».
Когда же Тося через пару секунд выкупала в ларьке все экземпляры печатной прессы, она спросила у продавщицы: «У вас есть «Лесоруб» сегодняшний?», указывая на стену с «Чусовским рабочим».
Круговорот предметов в кадре
Заметим, что не только шапки, валенки, хлеб и банки со сгущенками хаотично перемещаются в кадре или меняют свой вид. То же самое происходит в фильме и с гитарой, что сначала висит на стене в комнате девочек, а потом оказывается уже лежащей на кровати.
Меняют свою скрутку и одеяла, которые приносит в начале картины комендант в исполнении Михаила Пуговкина: сначала они сложены «прямоугольничком», а затем –закручиваются друг в друга. А когда Тося залезает на ящик с гвоздями, чтобы подслушать разговор соседок, на нем явно видна надпись «35 кг». Во-первых, весят такие гвозди килограмм 40, а во-вторых, откуда столько сил в такой маленькой и хрупкой девушке? Не фильм, а сплошной немой вопрос.