Премьера спектакля "Можно попросить Нину?" (12+) по одноименному рассказу классика отечественной фантастики Кира Булычева, создателя культовой "гостьи из будущего" Алисы Селезневой, прошла 13-14 мая в Приморском краевом театре кукол. Хотя постановка была приурочена к 78-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне, "датским" этот спектакль точно не назовешь. Как сказала и. о. директора краевого театра кукол Лидия Василенко на открытой для прессы репетиции накануне премьеры, этим спектаклем театр хотел отдать дань памяти трагическим событиям, связанным с блокадным Ленинградом. Спектакль, поставленный молодым режиссером Виталием Дьяченко, рассчитан в основном на взрослую аудиторию и войдет в вечерний репертуар театра. Обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов побывал на премьере и теперь делится с читателями своими наблюдениями, впечатлениями и мыслями.
"Стандарт" для короткого метра
В 1963 году Аркадий и Борис Стругацкие написали социально-фантастическую повесть "Трудно быть богом" (12+), которой суждено было стать одним из ключевых произведений русской литературы ХХ века. В 1964 году повесть была опубликована. И почти сразу в стране неожиданно появился новый вид сонета, называвшийся "Прощальный сонет Цурэна". Основным правилом его написания сонета было то, что он должен был начинаться со строки "Как лист увядший падает на душу". В повести говорилось, что именно этот сонет читал Цурэн Правдивый, стоя на палубе корабля, который увозил его в метрополию.
Попытку дописать "Прощальный сонет Цурэна" предпринимали многие поэты, известные и не очень. На мой пресвященный взгляд, не получилось ни у кого. Если у читателя есть охота и время, он может убедиться в этом сам или опровергнуть мой вывод — сонету Цурэна Правдивого в Интернете посвящено много сайтов и отдельных страниц.
Как утверждает один знаток, в 1980-х годах написание продолжения сонета Цурэна было одним из вступительных заданий для абитуриентов филфака ЛГУ, а в МГУ написать продолжение сонета предлагали претендентам на вступление в литературную студию университета. В 1990-х годах проводились конкурсы на продолжение сонета. Словом, "Прощальный сонет Цурэна" стал неким культурным феноменом для многих поколений стихотворцев.
Нечто подобное, хотя и в менее скромных масштабах, произошло с рассказом классика отечественной фантастики Кира Булычева "Можно попросить Нину?" (12+, другое название — "Телефонный разговор"), написанным в 1970 году, а опубликованным в 1973 году.
Загадочная история про то, как герой рассказа, 40-летний Вадим Николаевич, разговаривает по телефону с 13-летный девочкой Ниной, живущей в Москве в 1942 году, стала, выражаясь джазовым языком, своеобразным стандартом для отечественных кинорежиссеров короткого метра.
В Сети можно найти несколько экранизаций рассказа, профессиональных, полупрофессиональных и любительских. Я посмотрел практически все, благо были выходные, и, надо сказать, не пожалел о потраченном времени, поскольку получил немало пищи для размышлений. Ведь экранизация — это не просто перенесение событий книги на экран, что на самом деле практически невозможно (за редким исключением, например, таким, как экранизация булгаковского "Собачьего сердца" (12+), снятая Владимиром Бортко). Экранизация — это почти всегда интерпретация того или иного литературного произведения. Не стал исключением и рассказ "Можно попросить Нину?", загадочный и поэтический, реалистический и фантастический одновременно.
Тест от Тарковского
Ища информацию о "Зеркале" в Интернете, наткнулся на такое воспоминание Андрея Тарковского:
"У меня был случай. Когда я монтировал в картине "Зеркало" испанскую хронику 38-го года: проводы детей на советский пароход, так у меня был один кадр, который никак не монтировался. Он был очень хорош сам по себе: революционный испанский солдат с винтовкой стоял на корточках перед своим ребенком, тот горько плакал. А солдат его целовал, и тот, обливаясь слезами, уходил за кадр, а отец смотрел ему вслед. Но этот кусок, куда бы мы его ни монтировали, всюду выпадал. Я пришел в отчаяние и просто хотел понять, в чем дело. Я попросил монтажера собрать весь материал — все, что было взято из фильмохранилища. И когда посмотрел, я вдруг с ужасом увидел, что таких кадров несколько — три дубля. То есть в тот момент, когда ребенок заливался слезами, оператор просил его повторить то, что он сделал: еще раз проститься, обнять, поцеловать. Этот кадр не влезал в монтаж. Потому что в нем поселился дьявол и никак не мог примириться в той среде, в которой находился, в среде искренности. Я его выбросил".
Попробовал с этой точки зрения взглянуть на спектакль "Можно попросить Нину?". Постановку можно упрекнуть в каких угодно грехах: в затянутости "видеотеатральной" части, в каких-то технических нестыковках, присущих еще не обкатанным постановкам, но не в том, что спектакль находится вне "среды искренности". Тест от Тарковского он прошел. Спектакль — искренний. Наверное, на данном этапе это — главное.
… Сидя в зале театра кукол на спектакле "Можно попросить Нину?", я вдруг вспомнил, что ведь когда-то здесь был Большой кинотеатра "Приморье". В 1983 году мы с женой смотрели здесь странный по тем временам фильм Георгия Данелии "Слезы капали", сценарий которого написали Александр Володин, сам режиссер и Кир Булычев.
В начале того фильма на экране появлялось волшебное зеркало, которое создал злой тролль из сказки Ханса Кристиана Андерсена "Снежная королева" (6+).
Зеркало отражало и преувеличивало всё плохое и дурное. Однажды оно разбилось на миллионы мельчайших осколков. Один из них попал в глаз Павлу Ивановичу Васину, жителю небольшого городка Зареченска. И он мгновенно начал видеть в родных, друзьях, знакомых и сослуживцах одни пороки. Всё прошло и он стал прежним, только когда заплакал. Пусть из жалости к себе, но заплакал.
А осколки того зеркала до сих пор летают по всему свету, и в мире есть немало людей, которым такой осколок попадает в глаз.