Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 201 часть 10
В субботу утром Татьяна проснулась в половине седьмого. Она встала, стараясь не потревожить мужа, который ещё спал. Но он в полусне прошептал:
— Ты куда это соскочила?
— Как это куда? — надевая на себя халат! отозвалась Татьяна. — Ты забыл, что ли? Сегодня же в горкоме партии прощание с Комаровым.
— Так оно же с двенадцати до часа! — напомнил он ей.
— Правильно. Но мне же надо себя в порядок привести: причёску сделать, ногти подкрасить. Да ещё и сообразить, в чём идти.
— А завтрак кто готовить будет?
— Ванюш, отстань, а, — отмахнулась она рукой. — Видишь, у меня дел сколько? Не до завтрака мне. Что у нас на мне свет, что ли, клином сошёлся? Завтрак-то и Ленка приготовить в состоянии, а уж про тебя так я и совсем молчу.
— А может, в сад рванём, а? Сразу после завтрака с ночево́й.
— Рванём, но после того, как с Комаровым простимся.
— А я вообще идти не хотел.
— Как это не хотел? Ты чего, Вань? Он же второй секретарь. Ты просто обязан его проводить.
— Да никому я ничего не обязан, — фыркнул он и отвернулся.
Татьяна подошла к нему и присела на край дивана. Обняв его, она сказала:
— Я тебя не узнаю, Вань. Ты чего сегодня сам на себя не похож? Уж не заболел ли ты? — озаботилась она, но потрогав мужу лоб, успокоилась. — Температуры нет, всё нормально.
— Разве? А меня вроде как знобит, — ответил он ей, желая остаться дома.
Но жена тут же его раскусила:
— Не прикидывайся, милый мой. Увильнуть от прощания с Комаровым тебе не удастся. Ты понял?
— Понял, — нехотя пробурчал он.
— Тогда шуруй на кухню. Ты же меня любишь?
— Люблю. А при чём здесь это?
— Как это причём? Если любишь, то как любящий муж должен мне завтрак приготовить. Ты ещё не забыл, кто я? — улыбаясь, она игриво взглянула на него.
— Ты царица моя!
— Тогда, — Татьяна показала ему рукой на дверь, — вперёд с песней!
— Так архаровцы же спят?
— Спят, — застёгивая пуговицы на халате, подтвердила она, — но во всю-то глотку тебя же никто горланить не заставляет. Ты тихонечко напевай, Вань. Чтобы у меня хоть немного настроение приподнялось. А то я сегодня как глаза открыла, так на меня уныние напало. Мероприятие-то предстоит ещё-то. А у меня даже платья чёрного нет.
Иван поднялся с дивана и опустил ноги на пол. Спросонья потёр глаза и спросил:
— А зачем тебе чёрное? Ты же не его вдова.
— Не его, но для подчёркивания важности события и из уважения ко второму секретарю горкома партии, оно бы мне точно не помешало.
— Ну знаешь, а не слишком ли ты замора́чиваешься*?
— Да нет! Ну, так и быть, прислушаюсь к тебе и надену чёрный платок.
— Для чего? Чтобы внимание к себе привлечь? — он смотрел на неё, но она молчала. — Оставь эту важную миссию для его законной жены. А иначе, — не договорил он.
— Иначе что?
— А то: я с тобой не пойду.
— Ну и шантажист ты, Ваня. А таким скромным до женитьбы казался.
— А с тобой скромным быть нельзя.
— Это ещё почему? — улыбнувшись, она подмигнула ему, ожидая ответ.
— Потому что тебе самой будет скучно с таким скромнягой, — убирая постельное бельё, ответил он. — Что на завтрак желает царица моя?
— Хлеб с яйцом поджарь, а, — заискивающе попросила Татьяна.
— Ладно, считай, что уговорила!
— Ура-а! — забывшись, громко закричала она и захлопала в ладоши, как девчонка.
— Да тише ты! Тише! — попросил жену Иван. — Архаровцев же разбудишь.
От её крика проснулась дочь. Лена открыла глаза, дотянулась рукой до очков, надела их и лёжа смотрела на паучка, спускающегося с люстры на паутинке.
Наблюдая за ним, она мысленно проговорила свои стихи:
«– Кто живёт у нас в шкафу?
– Познакомься – Тьфутти-тьфу!
Это крошка паучок,
Сам себе сплёл гамачок.
– Здравствуй, крошка Тьфутти-тьфу!
Почему живёшь в шкафу?
– Не люблю я сквознячок,
Паучок я старичок».
Прошка лежал рядом с ней и всё ещё спал. Она поцеловала его в плечо и встала. Накинув халат, пошла умываться. Мать в коридоре вертелась перед трюмо, снимая пластмассовые бигуди с волос.
— Доброе утро, мам! — сказала дочь, проходя мимо неё.
— Да какое оно доброе? Мы же с отцом Комарова идём провожать.
— А ты не ходи, мам.
Татьяна опешила от услышанного и тут же возразила:
— Ага, сейчас вот… Ты хоть думай, что говоришь! Да мне совесть не позволит этого сделать.
— Тебе настроение там испортят, — предупредила дочь.
— Это мне-то? Да пусть только попробуют. Я вмиг всех на место поставлю!
— Как знаешь. Моё дело тебя предупредить, — Лена подошла к ванной и дёрнула дверь за ручку.
— Там отец моется. Решил побриться, но пока щетину не распарит, в ванную ты точно не попадёшь. Так что умывайся на кухне, а потом займись завтраком. Мне отец обещал хлеб с яйцом поджарить.
— Ну, значит, поджарит, когда выйдет.
— Не-а, его ждать надоест, а я уже есть хочу!
— А, может, оладушки, мам?
— Ты издеваешься, что ли, или как? — снимая последний бигуди с волос возмутилась мать. — Я же тебе русским языком сказала: хочу хлеб с яйцом.
— А я оладушки хочу!
— Мало ли ты чего хочешь. Вот доживёшь до моих лет, потом твоя дочь будет все твои хоте́лки выполнять. А пока ты должна меня слушаться и подчиняться беспрекословно.
— Тогда лучше совсем детей не рожать, чем так, — сказала дочь, отправляясь на кухню.
— Вот так значит, да? — следуя за ней возмутилась Татьяна. — Да что ты в жизни-то понимаешь? Накаркала, и Комарова из-за тебя не стало.
— Его не из-за меня не стало, а из-за арматуры, торчавшей из дорожного полотна. Армату́рина ему колесо проткнула, и он улетел в озеро. Напугала ты его песней.
— Как это я его могла песней напугать? — Татьяна вытаращила глаза на дочь.
— А вот так! Как только ты ещё раз пропела:
«Миленьки-и-ий ты мой,
Возьми-и меня-а с собо-ой,
Там в краю-у далёком
Буду тебе женой…**», то он решил, что ты в его жёны метишь, и испугался, что с должности слетит и без партбилета останется. Вот он и сказал, что обещал жене хлеба купить, чтобы тебя не огорчать.
— Откуда ты это знаешь? — у Татьяны затрясся подбородок от нервного перенапряжения, услышав от дочери все подробности того дня.
— Мне во сне всё приснилось.
— Ну, Ленка, ты точно ведьма!
— Не ходи его провожать. Я прошу тебя!
— Как это не ходи? Что я зря, что ли, всю ночь в бигудях спала?
— Я тебя предупредила, а ты решай сама.
— Предупредила она, — Татьяна передразнила дочь. — Ещё только ты меня не предупреждала. Как захочу, так и сделаю. А ты живо умывайся и завтрак готовь, — она посмотрела на свои ногти и скривила лицо, — а мне ещё маникюр сделать надо.
Пояснение:
замора́чиваешься* — утруждаешься, беспокоишься
слова из русской народной песни «Миленький ты мой» **
© 18.05.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 201 часть 11 Повод купить платье будет опубликовано 20 мая 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓