Напомнили мне о маленьком городке на севере Тверской области. Бывают такие места, которые вроде бы ничем и не примечательны, однако всплывают в памяти светлым образом, оставляя в душе ощущение воздушного умиротворения. Одно из таких – Весьегонск.
Первое упоминание о населенном пункте Весь Егонская датируется 1447, вопрос о дате зарождения, впрочем, открыт, а город в любом случае один из древнейших на Тверщине. Но что за странное название?
Со второй частью топонима разногласий вроде бы нет. Егон с финно-угорского "иогги" переводится как "река", егонская, стало быть – речная. С первым всё сложнее – большинство историков считает, что Весь образовалось от фино-угорского племени весь, которое заселяло здешние места, есть версия будто слово означает "большая семья", совсем экзотический вариант – "весь" это "мамонт" (предлагается переводить название как "усыпальница мамонтов"). А если по-русски, то Весь – деревня, Егонская – речная, на мой взгляд, самое логичное толкование. Расположилось поселение на реке Мологе, при впадении в неё Рени.
Заселение здешних территорий славянскими племенами началось достаточно мирно еще в 6-7 веках, свободного места было много (и сейчас немало), хватало всем. К 12-13 вв. в северный край начали доходить отголоски княжеских междоусобиц, частенько выливавшиеся в кровопролития и разорение деревень.
В 1238 году на Весьегонских территориях состоялась очень крупная битва, исследователи часто сравнивают её по значимости с Бородинским сражением. Славяне потерпели сокрушительное поражение от армии хана Батыя. Эта битва унесла жизнь князя Юрия, и вместо него землями стали править татаро-монголы. Жизнь и развитие мест замерли надолго, какое-то движение началось только после смерти Батыя. Тогда новгородские купцы даже стали проводить здесь ярмарки, непопулярные впрочем у жителей из-за дороговизны. Преодолели застой только к 15 веку.
Земли Весь Егонские получил к тому времени М.Ф Сабуров, предположительно, наградой за военные подвиги. Жена его Олена, после смерти мужа, передала Весь Егонское в ведение недавно построенного в Москве Симонова монастыря. И не просто так – между 1445 и 1453 Василий Тёмный подписал грамоту, по которой село и округа бессрочно освобождались от княжеских повинностей, и передал ее архимандриту Симоновой обители Терентию. Наследник царя Иван 3 грамоту подтвердил, чем закрепил переход всего населения под почти неограниченную власть монастыря.
Михаил Фёдорович Сабуров (ум. 1464)— костромской землевладелец, боярин и дворецкий при великом князе московском Василии Темном и его сыне великом князе московском Иване III. Из рода Сабуровых, сын Фёдора Ивановича Сабура, родоначальника рода.
В период междоусобной войны (1436—1453) между Василием II Темным и Дмитрием Шемякой вначале перешел служить к Шемяке. Однако в 1447 году вернулся обратно на сторону Василия. Став боярином и дворецким, сохранив эти должности и при сыне Василия Иване III.
Незадолго до смерти постригся в монахи в Симонове монастыре под именем Мисаила. Умер в 1464 году.
Имел дочь, выданную за князя Ярослава Васильевича Оболенского.
Материал из энциклопедии Руниверсалис
Весь Егонская дождалась своего расцвета в веке 17. Во-первых, при секуляризации церковных земель весьегонцы освободились от монастырского гнёта (а церковные крестьяне, на мой взгляд были наиболее бесправными изо всех крепостных).
Во-вторых, в 1776 указом Екатерины 2 село преобразовано в уездный город Тверской губернии Весиёгонск, а несколькими годами позже был утвержден герб – в верхнем красном поле герб Твери, т.к. относился он к Тверскому наместничеству, в нижнем "...рак черный в золотом поле, которыми воды, окружающие сей город, весьма изобилуют…" Впоследствии несколько раз менялся, сейчас остался только рак. Не могу сказать, изобилуют ли им окрестные воды ныне, но это единственный в стране городской герб с раком.
Тогда же был утвержден план регулярной застройки. Широкие прямые улицы, резные наличники домов, купола церквей... начался золотой век Весьегонска.
Промышленность в уезде практически отсутствовала, с сельским хозяйством тоже было не очень – не чернозёмы, основным занятием являлся лесной промысел – лесодобыча и сплав плотами по Мологе. Большинство горожан работало на купеческих барках, перевозили по реке разные товары. Глухие леса давали большое количество шкур животных, ремесла развивались соответствующие – кожевенное, скорняжное. Разумеется, все связанное с деревообработкой – столяры, плотники, бондари. В реках изобиловала рыба (ее и сейчас немало), ещё один из основных промыслов рыболовство.
Как и многие другие северные поселения, Весьегонск в основном был деревянным, каменные здания можно по пальцам пересчитать, нередко случались пожары, бывали и опустошительные, выжигавшие до трети Весьегонска.
Город был торговым и довольно богатым, сказывалось выгодное расположение на торговом пути по Мологе. На ежегодные ярмарки съезжались купцы со всей страны, на пристани швартовались пароходы. Бывало, что число приезжих превышало число жителей. Перед революцией в городе были мужская и женская гимназии, больница, народный дом с функцией театра, синематограф "Форум"... жизнь потихоньку налаживалась, даже провели уличное освещение, не везде, не всегда, но и в этом лед тронулся. Особой гордостью весьегонцев был городской сад – в нем танцплощадка, струнный квартет по вечерам, зимой заливали большой каток.
Гоголь упоминал Весьегонск в "Мёртвых душах": "И пишет суд: препроводить тебя из Царевококшайска в тюрьму такого-то города, а тот суд пишет опять: препроводить тебя в какой-нибудь Весьегонск, и ты переезжаешь себе из тюрьмы в тюрьму и говоришь, осматривая новое обиталище: «Нет, вот весьегонская тюрьма будет почище: там хоть и в бабки, так есть место, да и общества больше!" Деревянный острог тогда стоял у Городского сада, а к концу 19 века по проекту архитектора Томишко (автор, помимо прочего, "Крестов" в Петербурге) построили каменную пересыльную тюрьму с пристроенной часовней. Это одно из немногих зданий, доживших до наших дней. Закрыли заведение после смерти Сталина, в здании обосновалась поликлиника. К слову сказать, в бытность исправительного учреждения на первом этаже в числе прочего была тюремная больница. После переезда поликлиники тюрьма пустует. Сейчас она в частной собственности и продается совсем недорого (с учетом исторической и архитектурной составляющих), владелец большой оригинал, сделал целый сайт для продажи одной тюрьмы.
Однако, вернёмся в прошлое. Первая церковь в Веси Егонской появилась явно в стародавние времена, ещё при обращении в христианство тех самых весь. На начало 20 века в городе было 5 храмов и 5 часовен.
В первой половине 18 века сгорели при пожарах деревянные Богоявленская и Петропавловская церкви. На их месте срубили Ильинскую, а в 1742-58 на месте деревянной Ильинской возвели на берегу Мологи на средства прихожан каменную пятиглавую Богоявленскую, позже появилась колокольня. Рядом с собором, стараниями весьегонского купца была построена богадельня. После обретения статуса города Церковь стала городским собором.
Одновременно с началом регулярной застройки на самой возвышенной части города – Соколовой горе – стал складываться храмовый комплекс. В 1777 сюда перенесли построенную годом раньше рядом с Богоявленским собором деревянную Троицкую церковь. Рядом с ней в начале 19 века возвели каменную пятиглавую Казанскую, через десять лет появилась отдельно стоящая колокольня, которую впоследствии соединили с храмом. В советское время церковь закрыли, пару лет в ней размещался физкультурный зал, потом архив, электростанция, на колокольне – пожарная каланча. В 60-е два яруса колокольни разобрали, вероятно тогда же и забросили здание.
В 1868 перестроили в камне Троицкую. Ее тоже закрыли, сначала здесь был кинотеатр, в 55 переехал архив. После ремонта в 70-х к архиву добавилась машиносчетная станция. В 2000 году возвращена верующим, службы проходят в летнее время, холодная, стало быть.
Соколова гора располагается в юго-восточной части современного Весьегонска. На этой возвышенности над рекой Мологой, по легенде, охотился на лебедей и уток в XV веке государь всея Руси, Иван Грозный. Охота была соколиная. В её честь место и получило своё название.
В 1823-44 торжокский купец и местный крестьянин возвели на новом кладбище города каменную пятиглавую церковь Рождества Богородицы. По пределам её чаще называли Козьмодемьянской или Кирика и Иулиты (да и построили её рядом с деревянной часовней Козьмы и Дамиана и Кирика и Иулиты 1686г)
На новом кладбище в другом конце Весьегонскав 1869 году появилась клетская часовня, которую через 4 года было дозволено обратить в церковь Иоанна Предтечи. Пристраивали, надстраивали, обшивали тёсом, результат дошел до наших дней. Как я поняла, эту церковь не закрывали никогда.
Из старых часовен сохранилась только при пересыльной тюрьме, если считать ее сохранной.
После развития железнодорожной сети (а Весьегонск в этом плане цивилизация обошла стороной), роль речного транспорта сильно уменьшилась. Регулярное судоходство по Мологе прекратилось и снова наступило затишье, город стал заштатным и можно сказать захолустным.
Число весьегонцев, оставивших свой след в истории города, да и страны огромно. Я с удивлением узнала, что американский Санкт-Петербург основал как раз уроженец Весьегонского уезда. Русский дворянин, председатель земской управы и предводитель дворянства Весьегонского уезда Петр Алексеевич Дементьев, а Америке оказался случайно. В 1881 году после убийства императора Александра II и обвинения в связях с народовольцами он принимает решение уехать в США. Он обосновался во Флориде, занялся знакомым делом – лесозаготовками, да решился на прокладку железной дороги от реки Сент-Джонс до Мексиканского залива. 8 июня 1888 года первый поезд достиг берега полуострова Пинеллас, где Питер Деменс (как называли его в Америке) построил железнодорожную станцию, гостиницу и пирс. Новое поселение он назвал Санкт-Петербург в честь российской столицы, и этот день считается днем основания города.
После революции к Весьегонску подвели железнодорожную ветку (один вагончик и сейчас бегает до Овинище 2 раза в неделю), которая имела стратегическое значение во время гражданской войны. Перегон Овинищи-Весьегонск включен в список объектов историко-культурного наследия как одна из первых железных дорог, построенных советской властью. А вот здание вокзала сгорело в 90-х, да так и не восстановлено до сих пор.
Все, о чем я так долго и нудно рассказывала касается, в основном, города, которого нет...
Половодье случается каждый год во многих местах нашей необъятной страны. Река Молога затапливала почти все улицы Весьегонска, глубина затопления доходила до 2 м. Жители передвигались на плотах и лодках, называли свой город "Северной Венецией" и категорически отказывались переселяться повыше. Как знать, может быть это предопределило судьбу.
В 1939-41 годах, при строительстве Рыбинской ГЭС, город попал в зону затопления. Людей, конечно никто не утапливал, 700 только жилых зданий перевезли силами крестьян и заключенных, что-то растеряли по дороге. Была норма – одна лошадь тащит в среднем 3,5 бревна, но крестьяне, жалея кормилицу, частенько одно теряли. Таким макаром потеряли, например, дом народного просвещения полностью . Однако считаем, жителей переселили.
Каменные строения при переселении разбирали на кирпичи, но использовали их для фундаментов, туда же пошли и могильные плиты – переносить захоронения никто не предлагал, 2 кладбища оказались на дне. Старый город на 94% ушел под воду не сразу. Еще пару лет весьегонцы сажали огороды на прежних местах, только в 43 собрать урожай уже не получилось – водохранилище наполнилось. Почти каждый год вода отступает и обнажаются контуры улиц с остатками фундаментов, а вот тех, кто еще помнит остались единицы.
Незатопленными остались только несколько окраинных мест. Сразу отменился статус города, он стал поселком и не центром района. Но городу все же повезло. Для Рыбинского водохранилища было затоплено 740 населенных пунктов, большинство из которых никуда не переносили, просто расселили жителей.
Прозвучавшее громким выстрелом слово "война" в первый же день привело весьегонцев к военкомату. 14, 5 тысяч жителей района сражались на фронтах Великой отечественной, почти половина не вернулась домой. В 1975 перед административным зданием вырос мемориал "Землякам-весьегонцам, погибшим в боях за Родину в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г."
Со временем всё вернулось на круги своя, в 1949 Весьегонск снова стал районным центром, в 1953 городом. Только теперь язык не повернется его так назвать – деревня деревней, но однако ж...
Соколова гора... На берегу Мологского залива Рыбинского водохранилища руины Троицкой церкви, современная граница города. Сразу за ней начинается затопленный город. На мой взгляд, это преступление, несмотря на живописность. Представляете, какой будет вид, если её восстановить...
Рядом Троицкая, которой повезло больше.
В другую сторону идёт город. Новое селение формировалось вдоль старой проселочной дороги к железнодорожной станции. Улицы по-прежнему прямые и широкие, но при переезде дома утратили самобытность, изюминку – мезонины, резные наличники не переехали, получился Весьегонск весьма обыденным, типовой застройки. Есть несколько исключений, только подчеркивающих правило, но с архитектурной точки зрения город небогатый. Это полностью компенсируется людьми, весьегонцы удивительные люди и большие молодцы. С учетом транспортных сложностей (дороги здесь, ну, так себе дороги) они активно стараются развивать свой родной городок.
Одно из немногих работающих предприятий — винный завод. Основан он в 1914 году купцом Ефремовым, назывался "Клюквенный". В советское время лидировал по выпуску плодовых вин, пользовавшихся спросом даже во Франции. Тогда кроме клюквенных, брусничных, черничных, рябиновых вин, выпускал черёмуховое. Очень бы хотелось попробовать, надеюсь, возродят. В 90-е все как у всех, новая жизнь с 2006. Виноградное делают из сусла, главная фишка – вино из клюквы. Обалденно вкусное вино.
Проводят экскурсии с дегустацией, но если дегустировать утром, то весь день свободен, у нас было громадье планов, не стали. Спасибо этому заводу, Весьегонск считается (не знаю, кем и где) центром алкогольного туризма — прямо так и написано в местном ресторане.
Весьегонцы не только возродили завод, но и организовали единственный в России Фестиваль клюквы, не знаю, стал ли он традиционным, но идея интереснейшая.
В бывшем колбасном заведении купца Логинова, избежавшем участи большей части города сейчас краеведческий музей. Сиреневый цвет намекает на хорошую коллекцию экспонатов, по закону подлости, в нем был выходной день. Весьегонская библиотека началась в 1863 году, не могу сказать, историческое ли здание занимает, но так и манит заглянуть.
Конечно, обязательно надо увидеть удачно перенесенный из затопленной части дом известного весьегонского врача Абрама Исааковича Немировского, его окна в деревянном кружеве, балкон. Такой же удачливый и кружевной домик, в котором жил человек будущего Расцветаев Борис Андреевич (писать про него не стану, и так уже роман получается, но советую поинтересоваться). Здание бывшей Земской управы всё так же из затопленного города. Интересно и советское наследие – кинотеатр, скульптуры. Если бы все это отреставрировать! (Все фотографии из интернета).
Развивать город стараются в сторону туризма, охота в почти заповедных лесах, отличная рыбалка, практически море, чистый как слеза воздух, инфраструктура на уровне. Вот бы еще дороги…
По большому счету, искушенному любителю старины и истории в Весьегонске мало интересного, но в воздухе что-то такое разлито — хочется вернуться… Там очень хорошо дышится...
Извините, получилось длинно, но этот городок, затерянный на просторах страны, манит к себе чем-то необъяснимым.