Еще в самом конце тридцатых годов осталась Устинья одна с шестерыми детьми, мал мала меньше на руках. Годы были трудные. А муж, работающий в Райпотребсоюзе, где занимался распределением продовольствия по району, познакомился с молодой, но уже разведенной и с детьми, дочкой начальника из области, закрутилась у них любовь. Вот он и уехал с нею.
Попал по распределению, (ходатайству нового тестя), куда-то далеко на Дальний Восток. А жену с детьми просто бросил на произвол судьбы. Приезжал однажды, хотел старшую из дочерей, Анну, забрать. Даже взял. Ей тогда было лет 5-6.
Она из воспоминаний детства запомнила лишь, что плыли они на корабле, но не знает по морю или реке. Помнит, как в каюте пахло копченой колбасой, (а дома у матери они таких деликатесов никогда не пробовали. Ели картошку, капусту).
Здесь же чего только на столе не было. Но новая жена отца сильно орала на неё, давала лишь маленький кусочек, а остальное прятала.
Чтобы ребенок не взял ничего без спросу, колбасу подвешивала к потолку. Эта колбаса под потолком с таким опьяняющим запахом на всю жизнь так и осталась самым ярким воспоминанием детства.
Не помнит как и почему, но очень скоро отправили её назад к матери с чужими людьми. Как привезли и кто - не помнит.
Но Устинья поднимала сына и 5 дочерей сама. Младшую не уберегла. Остались из шестерых детей пятеро.
Очень бедствовали, дети с детства работали, помогали матери. Анна, вернувшись домой, таскала огромные вёдра с водой летом на рынок, там продавала эту воду металлической кружкой желающим попить в жаркую погоду.
Носили тяжелый уголь, который собирали в районах шахт и тоже продавали.
Зимой ходили в поля, собирали оставшиеся колоски, выкапывали картошку, которая оставалась в земле после сбора урожая.
Анна помнит, как болели потрескавшиеся и промерзшие руки после поисков нескольких клубней в промерзшей земле - вначале ковыряли землю палками или железками, потом руками нащупывали среди комьев замерзшей земли мелкие клубни.
Как потом эту мерзлую картошку мать натирала на терке не дав ей оттаять, а уж потом уже оттаявшую жижу лепешками наливала на сковородку без масла. Соскребали эти "оладьи" и ели.
Впечатление было, что едят кусочки стекла, но сладкие на вкус. Так и выживали.
Но все девочки окончили школу, а старший сын даже поступил учиться и стал экскаваторщиком.
У всех уже были свои семьи и, в общем-то, жили небогато, но уже не бедствовали. Всё страшное осталось позади.
От бывшего мужа и отца с тех пор не было ни слуха, ни духа.
Никогда не прислал даже какой-то весточки, не говоря уже о том, чтобы помочь.
И вот вдруг однажды, когда Устинье было уже за 70, она жила вместе со старшей дочерью Анной, помогала воспитывать её троих детей, старшая из которых уже была сама замужем и имела сына, и вдруг пришла телеграмма...
Александр, бывший муж Устиньи, сообщал о своём приезде и просил встретить на вокзале.
И ведь адрес как-то узнал!
Устинья была шокирована, даже дар речи потеряла. А Анна и плакала и смеялась, потом, набросив лишь шаль на плечи и в комнатных тапочках выскочила на улицу (зимой!) и побежала в сторону вокзала. Её вовремя вернули и заставили одеться.
В общем поселился отец тоже у Анны. Устинья была категорически против, но дочь и внуки всё уговаривали её.
А он всё жаловался на свою вторую жену и целыми днями без конца рассказывал, какая она подлая, как обижала его и настраивала своих детей против него.
Как они жили, он всю жизнь так и проработал в торговле. То складами заведовал, то большим начальником был.
Всё было в его руках, даже в самые трудные для страны годы не бедствовали. Всё было.
Так как все продукты проходили через его руки, то был он очень уважаемым человеком. Все несли ему подарки. Было всё.
Мёд огромными флягами в сарае, в подвале разная рыба, икра, колбасы, в ящиках, как картошка, полно яблок.
Как скупал у местных охотников пушнину, переправлял большими партиями "на материк", зарабатывая баснословные деньги.
Жена вся разодетая. Наряды из-за границы привозили, вся в мехах, золоте, бриллиантах и других драгоценных камнях.
И всё то, тварь неблагодарная, недовольна! А дети её его вообще ни во что не ставили.
А когда мать заболела и умерла, а он уже давно не работал и не мог по-прежнему снабжать всех, то её детки его и выставили из дома лишь с малюсеньким чемоданчиком.
Отобрали всё.
Вот он и вернулся к своей жене и детям...
Устинья с ним не хотела даже разговаривать, ходила мрачнее тучи, но дочь всё пыталась успокоить её - ну куда ж его теперь денешь? Не на улицу же выгонять.
Но вот эти его бесконечные рассказы о его благополучной и богатой жизни уже всем было слушать невмоготу.
А тут ещё и внуков стал обижать, то одному, то другому подзатыльник отвесит, то орать на них начнёт. Уж очень они его раздражали.
И вот тут-то Устинья не выдержала, не могла больше терпеть всё это.
Собрала ему его чемоданчик и сказала, чтобы он убирался.
Он заказал переговоры с сыном. Тот сказал, что не может принять его.
Другие дети ответили то же самое.
Когда Устинья выпроваживала его, он сказал:
- Так что же мне теперь, старику, как собаке, под забором помирать?
- А собаке и смерть собачья... - ответила Устинья и выставила чемодан за порог.
Пробовал он поселиться у сына, но тот не принял. Куда уехал и где остался - так никто и не узнал...
ИВ
Советую прочитать: