Жили где-то за границей леса
Скунсы, обожающие власть,
И на лес смотрели с интересом,
Но боялись попросту напасть.
А в лесу царил медведь-хозяин:
Строг, авторитарен и суров,
От Сосны до самых до окраин
Управлялся так, что будь здоров!
И жила у леса на опушке
Группировка белых обезьян,
С виду безобидные зверюшки,
Но по жизни был у них изъян:
Очень уж они любили гидность,
Вот им и не нравился медведь.
Так они, пока ему не видно,
Стали меж собой ломать комедь
И друг дружке на ухо шушукать:
«Станем скунсовыми протеже!
На опушке не Медвежий угол,
А почти Скунсляндия уже.
Мы на скунсов мордами похожи,
Даже пахнем так же, как они.
Значит, заграница нам поможет».
Тут, послушав этой болтовни,
Скунсы им доставили печеньки
И варенья целых полкило,
Даже нарисованные деньги:
«Как же вам, ребята, повезло!
Нам медведь в лесу уже не нужен!
А давайте все на одного!
Пусть он только вылезет наружу,
Забросаем шишками его!»
Поздно догадались бандерлоги,
Что за ними – не богатыри.
Выманил медведя из берлоги –
Побеждай! А если нет – умри!
Скунсы сами воевать не стали:
Умным ни к чему такая прыть.
Обезьяны были не из стали,
Но пытались как-то победить.
То, доказывая, кто всех круче,
Воспроизведут мартышкин труд,
То такую бучу отчебучат,
Что потом и сами не поймут.
Победить они, конечно, не сумели,
К скунсам потеряли интерес
И решили, что на самом деле
И опушка – это тоже лес.
Скунсы до сих пор имеют планы,
Но у них уже давным-давно
Вспоминать о белых обезьянах
Строго-настрого запрещено.