Что-то тяжелое повисло в воздухе. Люди уже не могли радоваться, как раньше. Им снились плохие сны, и одолевали плохие предчувствия. Некоторые пессимисты предсказывали войну, но над ними смеялись. Нет, о войне никто не думал, никто её не хотел. Кому она может быть нужна?
Но вот, война неожиданно разразилась. Неожиданно народы, которые только что жили по-соседски, сделались злыми, плохими, стали врагами. Люди, годами жившие рядом, в той же стране, но принадлежавшие к другим народам, стали шпионами, предателями и вредителями. Это происходило день за днём.
Молодые люди нарядились, украсились, как ярмарочные быки, пели удалые песни, каких раньше не пели, чувствовали себя ужасно важными и пыжились, как фазаны. Девушки находили их чудесными и бегали за ними. Мир сошел с ума. Мужчины, затянутые в тяжелую униформу цвета хаки, выпячивали грудь и говорили громче, чем всегда.
Они собирались большими и маленькими группами на вокзалах для погрузки в длинные товарные поезда, полные солдат. Жёны, матери, дети, невесты прощались с ними. Они долго смотрели на отъезжающих, может быть, видя их в последний раз.
Отъезжающие были рассеянными, нервничали и не хотели быть в центре внимания. Они рассматривали других солдат, уже находившихся в товарных вагонах, прибывших из отдалённых областей. Когда солдаты садились в вагоны, начинался душераздирающий плач. Плакали провожающие. Солдаты, наоборот, пели громко и вызывающе.
В Белый дом пришел полицмейстер. На его красноносом лице, как пики, торчали усы. Его должны были все бояться. Он маршировал такой прямой, как будто в его позвоночнике был спрятан зонтик. Он был неприступен. Речь его была отрывистой. Он пришел, чтобы зарегистрировать лошадей. Ядвига сунула ему в руку пятирублёвку, которая сразу исчезла. Его рука была привычна к таким манипуляциям.
Это произошло так автоматически, что здесь, по мнению Бобика, в полном смысле слова правая рука не знала, что делает левая. Но монета возымела целительную силу. Спина стала мягче, глаза добрее и голос ласковей. Он прошел на конюшню и зарегистрировал лошадей. Необузданный Рольф и весёлая Игрунька должны были отправиться на войну. Никакие мольбы не помогали. Приказ есть приказ.
Ядвига, Бобик и Вера попрощались с лошадьми. Лошади чувствовали, что происходит нечто важное, и нежно кивали головами. Потом их вывели из конюшни и отправили к другим лошадям, которые тоже были конфискованы.
Бобик и Вера плача бежали за лошадьми, сколько хватило сил. Потом остановились и грустно смотрели вслед удалявшемуся табуну.
Следующим, кого забрала война, был Александр. В неудобной форме он выглядел ещё массивнее, чувствовал себя неуютно и поэтому комично важничал. Фрося повисла у него на шее и безутешно плакала: «Проклятая война! Кто только её затеял?!». ─ Ядвига и Бобик были того же мнения.
Саша Тарлецкий оделся капитаном. Он выглядел красиво и чувствовал подъём. Маруся его высмеивала. Он, индивидуалист, стал теперь заурядным. Только дядя Иван оставался генералом, как и был, и сохранял своё хладнокровие. Он ничего хорошего не ждал от войны, но принял её так, как принимают болезнь, рождение или смерть. Он насмехался над важничаньем и преувеличенным патриотизмом, и избыточно враждебными чувствами к противнику, считая это признаком незрелости и глупости избыточно эмоциональных людей, которые слишком легко бросались в авантюры.
Карлушу тоже забрали, только не в солдаты. Он был немцем, а значит, мог быть опасным врагом. Его неожиданно схватили в московской квартире и препроводили в бутырскую тюрьму. Ядвига узнала об этом и разыскала его. Ей удалось благодаря раздаче денег на водку, ежедневно передавать ему в тюрьму хорошую провизию. Он сидел в одной камере с двумя убийцами, приговорёнными к пожизненному заключению. Те не понимали, почему иностранец стал преступником из-за того, что он иностранец. Но пути Господни неисповедимы для всех. Почему бы и иностранцам не стать плохими людьми?
Ядвига регулярно посещала Карлушу. Его друзья и должники отвернулись от него, и через них невозможно было облегчить его судьбу. Когда стало известно, что его сошлют в степи, Бобик и Вера смогли прийти к нему попрощаться. С замиранием сердца прошли они через мрачные ворота в угрожающее здание. Они преодолели много зарешеченных коридоров и вошли в маленькое помещение. Карлушу привели люди в униформе.
Рядом всё время сидел молчавший человек. Карлуша похудел и был бледным. От вызывающей манеры держаться ничего не осталось. Он отчужденно спрашивал, как у них дела, как друзья, как жизнь. Они отвечали. Им было жаль его. Он полностью изменился. Он пошарил по своей шее и достал маленький медный крестик, висевший на засаленном шнурке. Бобик и Вера наблюдали это с удивлением. Карлуша прежде всегда смеялся, когда они шли в церковь. Он считал религию «вздором», суеверием, чем-то для дураков. И вот, он носит крест.
─ Я его высоко ценю, его мне подарил сосед по камере. Он убийца. Он убил человека и никогда не выйдет из тюрьмы. И вот, он решил, что меня нужно защитить, ─ и Карлуша с нежностью посмотрел на крошечный предмет. Ядвига, Бобик и Вера были потрясены. Тут человек в униформе проговорил хриплым голосом:
─ Ну, хватит, время вышло.
Карлуша поднялся сразу и без возражений. Они попрощались. Он никогда ещё не был таким сердечным, как теперь, во время своего падения. Они смотрели, как его уводили. С тяжелым сердцем уходили они из этого мрачного здания, где жило несчастье.
Через некоторое время стало известно, что Карлушу этапируют в Енотаевск, в киргизские степи Поволжья. Долгое время о нём не было никаких сведений. Потом пришла весть, что он там совсем больной и за ним некому ухаживать.
Ядвига пришла с письмом к Бобику.
─ Что мне делать? Он болен и беспомощен, и он там один. Я должна ему помочь. Я поеду туда и буду за ним ухаживать.
─ А что будет с нами всеми, мама?
─ Господь вас не оставит. Тебе уже двенадцать. Ты займёшь моё место. Я уверена, что ты справишься лучше меня.
─ Я попробую, мама. Но, ради Бога, сделай, чтобы на это время не приходила бабушка. Она здесь всё поставит на уши. Очень тебя прошу!
─ Я уже об этом думала, она ведь не ладит с няней и Фросей. Обещай мне, что в случае затруднений ты попросишь совета и помощи у дяди Ивана. Он добрый и бескорыстный друг.
─ Но мама, тебе совсем не надо туда ехать, вы же разведены! Он ведь принёс тебе столько горя и унижений!
─ Как ты можешь так говорить, Бобик! Он же в беде! И ты прекрасно знаешь, что в таком случае нужно помогать. А разведены мы или нет, здесь не играет роли.
─ Как же мы будем узнавать что-либо друг о друге, когда письма идут две недели в одну сторону? Я придумал. Мы каждый день в десять вечера будем выходить на улицу, и посылать наши мысли на Полярную звезду Большой Медведицы. Она стоит над нами и одновременно будет над тобой. И мы будем знать, что наши мысли там встречаются на Большой Медведице.
─ Да, Бобик, это чудесная мысль, мы так и будем делать.
И каждую ночь в парке в Гиреево стоял двенадцатилетний мальчик и смотрел на созвездие Большой Медведицы, и посылал своей далёкой маме добрые помогающие мысли, и рассказывал про свои радости и горести. А в тысячах километров от него, в южной песчаной киргизской степи, стояла молодая женщина и смотрела на то же созвездие.
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич