Купец, разведчик и по характеру своему отъявленный авантюрист, Эмилий Павел уже на пятый день по возвращению в свой дом, заскучал. Ничего не радовало его в нём. А ведь этот дом располагался в уютном уголке Халкедона и сам по себе был выстроен со вкусом и на него потрачено было не мало средств.
Обычно летом Павел предпочитал спать не в опочивальне внутри дома, а в своём тенистом и ухоженном саду. Если погода была ясная, то ему устанавливали широкое ложе под его любимым развесистым платаном. Вот и сейчас он проснулся от того, что солнечный лучик скользнул по его лицу.
Эмилий Павел широко зевнул и огляделся. На его груди лежала чья-то рука. Тонкая и изящная. Явно женская. Павел убрал её с груди и приподнялся на локтях. Рядом с ним лежала одна из его наложниц, юная каппадокийка, которой ещё не исполнилось и пятнадцати лет. Она, как и все её сородичи, была жгучей брюнеткой, и её густые и слегка волнистые длинные волосы разметались сейчас по ложу.
Павел вспомнил, что вчера он решил именно с ней разделить ночь. И что из этого вышло? А то, что эта ночь у них оказалась чрезвычайно бурной, и наложница-каппадокийка не раз доводила его до изнеможения, и под утро он был окончательно опустошён.
Сразу по возвращению в Халкедон он устроил со своими друзьями симпосиум, а по-простецки говоря обычную попойку, на которую были приглашены и местные гетеры. Отдохнули и развлеклись они с друзьями на славу. Ну а вот на следующий день он от этого симпосиума отходил.
Затем, на третий и четвёртый день, он захотел устроить для себя новое развлечение. Уже не приглашая никого.
Он провёл две следующих ночи сразу с тремя своими «козочками», то есть с наложницами, которых не видел несколько месяцев, пока плавал на север к варварам.
Его две ночи напролёт развлекали по очереди совсем юная каппадокийка, чуть постарше фракийка, и гораздо опытнее, но по-прежнему соблазнительная и умеющая как никто другой исполнять его желания армянка, которая в его доме находилась дольше всех. Она была у него лет восемь, никак не меньше.
И получается, что вторую и третью ночи дома он опять не сомкнул глаз. Наложницы его старались. Они проявляли необыкновенную прыть и оказались как никогда пылки. Так что на пятые сутки Эмилий Павел был едва-едва живой.
Но даже после этого несколько затянувшегося и совершенно разнузданного загула из его головы не выходил образ дочери верховного вождя роксоланов.
Дочь Фарзона запала Эмилию Павлу в душу. Он действительно влюбился в неё. Кажется, как какой-то мальчишка. И ни вино, ни разнузданные ночи с наложницами и искусными гетерами, не могли хоть как-то заглушить это чувство.
Образ прекрасной Савлеи не выходил из головы Эмилия Павла.
А через полторы недели Эмилий Павел получил извещение, что его к себе затребовал наместник Вифинии, проконсул Варен Руф.
И на следующий день Эмилий Павел вынужденно вновь оставил свой дом в Халкедоне и отправился в столицу Вифинии, в город Никомедию.
***
Варен Руф, как обычно, выглядел неважно, но на этот раз, казалось, по-особенному был каким-то болезненным. «Э-эх, совсем уже разваливается этот старик,» - подумал про себя с некоторым злорадством купец и по совместительству разведчик Эмилий Павел.
Варен Руф заговорил:
- Мне стало известно, что роксоланы передумали нападать на князя Драговита и его карпов…
- Этого не может быть! – глаза у купца от удивления расширились, и он не смог скрыть недоумения.
Варен Руф в ответ изобразил на измождённом и морщинистом лице подобие язвительной улыбки:
- Однако это так! Призываю в свидетели Юпитера и остальных Олимпийцев!
- Но я же прекрасно знаю Фарзона! – попытался возразить проконсулу Вифинии Эмилий Павел. – Я знаю его давно! И я видел, как загорелись его глаза, когда ему пообещал восемьсот тысяч ауреусов. И потом, он же мне поклялся…Он даже на Тамасидаву при мне отправил своих воинов!
- Значит он тебя обманул. И клятва его ничего не стоит… - вновь усмехнулся проконсул. – Он же – варвар! А я всегда говорил и буду говорить: варварам нет веры! Ни в чём!
Эмилий Павел был уже совсем обескуражен. А Варен Руф тем временем продолжил:
- И теперь уже известно стало, почему Фарзон, предводитель роксоланов, не выполнил своё обещание…
- Почему? – переспросил упавшим голосом Павел.
- Его дочь вышла замуж за старшего сына и наследника князя карпов, - ответил Руф.
Эта новость окончательно добила Павла. Он несколько минут ничего не мог сказать.
Варен Руф недовольно переспросил:
- Ну-у-у, что ты замолчал? Что скажешь теперь? Поручение Божественного Траяна ты так и не выполнил!
Эмилий Павел собрался с силами и произнёс:
- Ничего ещё не потеряно. Я думаю, что ещё всё можно исправить…
- И каким же образом? – недоверчиво усмехнулся Варен Руф.
Эмилий Павел лихорадочно размышлял и, наконец-то, озвучил своё предложение:
- Мне следует немедленно направиться в ставку Фарзона! Но не с пустыми руками… На этот раз я должен иметь под рукой… в десять раз больше, чем сто тысяч (то есть миллион) золотых ауреусов!
Услышав это, проконсул Руф даже привстал со своего места. Его лицо исказилось. Но не замечая этого, Эмилий Павел продолжил:
- Я ещё постараюсь всё исправить, проконсул! Клянусь благосклонностью Юпитера и всех остальных Олимпийцев!
Проконсул Варен Руф тяжело вздохнул и жестом костлявой и постоянно дрожащей руки дал понять, что он согласен выдать требуемую фантастическую сумму, ну и что аудиенция закончена.
***
Сборы Эмилия Павла были не долги, и вскоре он вновь направился к северному побережью Понта Эвксинского, туда, где располагалась ставка верховного вождя кочевников-роксоланов.
Море благоприятствовало плаванью, и Эмилий Павел без особых приключений добрался до устья Борисфена, в нижнем течении которого и располагалась главная ставка роксоланского племенного союза.
Триремы подошли к причалу. Но только с одной из них, с передовой, над которой развевался флаг с имперским гербом, сбросили трап.
Эмилий Павел сошёл по трапу первым.
***
Фарзон удивился неожиданному появлению в его ставке римского купца и разведчика Эмилия Павла, однако вскоре ему уже всё стало понятно.
Павел на этот раз приплыл на двух триремах, и просто завалил верховного вождя подарками. Тут были и золотая посуда, и драгоценные камни, и различные перстни, и искусно сделанные римскими и греческими ювелирами ожерелья, и очень дорогие парфянские ковры. Однако больше всего вождя роксоланов поразили доспехи, выполненные из чистого золота. На них ушло не меньше четверти таланта благородного металла. Впрочем, после того, как Павел все эти дары вручил, он заговорщически заметил:
- Великий вождь, предводитель всех сарматских племён, от Данувия и до реки Ра и Гирканского моря (это было, конечно же, явное преувеличение, потому что восточной границей роксоланов являлся Танаис, однако Павел сейчас Фарзону откровенно льстил), это не всё, что ты от моего повелителя, Божественного Марка Ульпия Траяна, сейчас получишь… Я ещё кое-что привёз… Но это я оставил пока в Ольвии…
Услышав всё сказанное, Фарзон напрягся. Его явно заинтриговали последние слова римского купца.
По лицу Фарзона было видно, что вождь воинственных кочевников пытался предугадать, что же ещё ему может вручить ушлый римлянин. Ну а что римляне потребуют за все эти необыкновенно щедрые дары, не сложно было догадаться.
- И что же в Ольвии ты оставил?.. – переспросил Фарзон.
Эмилий Павел не стал затягивать с ответом:
- В Ольвии тебя дожидаются золотые ауреусы…
Фарзон не вытерпел и переспросил:
- И сколько?
- В десять раз больше, чем сто тысяч (так в древности те же римляне называли миллион).
Услышав эту цифру, верховный вождь роксоланов сглотнул от волнения слюну. Он встал, нет, даже не встал, а соскочил с трона, прошёлся по шатру, забыв на время, что он в нём не один, обошёл шатёр на два раза, затем вернулся и присел уже не на трон, а на ковёр, совсем рядом с купцом, и после этого вкрадчиво и тихо спросил:
- Ну а что император Траян хочет?
- Что он хочет? Да всё того же… - ответил верховному вождю Павел.
- Мда-а-а…- Фарзон погладил свою бороду. – Но ты же знаешь, наверное, Павел, что я породнился с князем карпов. И моя дочь сейчас находится в Тамасидаве… Она же стала женой старшего сына карпского князя.
- Я это знаю… - кивнул головой римлянин. – Впрочем, выбор за тобой. Я предложил… А ты – решай! – безапелляционно ответил Эмилий Павел.
***
Драговит с основной частью воев и дружиной ушёл в сторону земли, занимаемой родом Бужан. Он должен был пройти через перевал Орлиный и соединится с Децебалом, и уже с ним вместе сразиться с легионами Траяна под стенами Сармизегетусы, а здесь, в Тамасидаве, князь оставил за себя старшего сына.
Воиславу было поручено охранять рубежи карпского племенного союза, и помимо этого ещё присматривать за действиями Хвалимира и его приспешников и дружков. Этот интриган всё время плёл какие-то козни против князя, да ещё как выяснилось, он даже уже завязал отношения не только с кочевниками роксоланами, но и с Южной империей. Хвалимир был коварный и достаточно опасный тип, однако просто так к нему нельзя было подступиться и его не просто было сковырнуть, а всё потому, что это немедленно бы вызвало раскол среди карпов. У старейшины рода Дулёб хватало тех, кто его рьяно поддерживал. Так что за этим Хвалимиром постоянно необходимо было следить и держать с ним ухо востро.
Но пока что всё вроде бы было более-менее спокойно.
И тут в Тамасидаву заявился брат Савлеи, старший сын верховного вождя роксоланов, как всегда заносчивый и самоуверенный Тагасий. Он сразу же захотел встретиться с сестрой.
Савлея сидела у очага на их с Воиславом половине княжеских палат, когда заявился её брат.
Тагасий подошёл к сестре, склонился над ней и неожиданно поцеловал её в щёку. Необычно ласково и нежно.
- А ты что одна? – спросил он сестру. – Где твой ненаглядный?
- Он объезжает северную землю, не знаю точно, что там произошло, но вроде как к нему прибыли оттуда люди и пожаловались на своих соседей. Какая-та меж них ссора разгорелась, и муж направился рассудить кто из них прав, а кого следует примерно наказать.
- И когда твой Воислав вернётся?
- Ну я не знаю, - пожала плечами Савлея. - Обещал через пару недель, может раньше… А ты с чем пожаловал?
Тагасий демонстративно вздохнул, сделал печальное лицо и произнёс:
- А у меня неважные вести…
- Что-то с отцом?! – встрепенулась Савлея. – Говори!
- Да… - и Тагасий на своём лице изобразил ещё большую печаль.
- Ну что ты медлишь?! Что тянешь?! Говори, что произошло?! – выпалила девушка.
Тагасий вновь вздохнул и произнёс:
- Отец в тяжёлом состоянии… Не знаю, что теперь с ним будет. Он упал неудачно с коня… Это всё случилось на охоте. Конь отца оступился…
Продолжение следует.
Черновик на сайте: https://vbartash.kz/draft_books.php?db=draft1
Книги Дакия в огне: https://vbartash.kz/books.php?p=book1 И https://vbartash.kz/books.php?p=book2
Одноклассники автора: ok.ru/...443