— Правда же? Думаю, это что-то русалочье. Оно ведь как. Сирены — это не про общаться, это про манипуляцию. Завлечь, околдовать, сделать что-то, что тебе не надо. Разбиться о скалы, например, мда. Сломать себя. Люди по большей части и так надломлены в разной степени. А сирены зовут... Зовут и обещают, что болеть не будет. Ну, так у трупа вообще ничего не болит, это правда. Не подкопаться.
А русалочье, это слушать. Людям нравится со мной общаться, потому что у них есть ощущение, что их слушают и слышат. Об меня разбиваются их усталость, горечь, страх... Разбиваются и уходят на дно. И на какое-то мгновение они чувствуют свободу. Как если бы прямо сейчас в лицо подул свежий бриз, а слуха коснулся шелест волн...
И ты стоишь на пустынном пляже. А ноги ласкают волны, и пена остаётся на коже, и брызги на лице. И сверху наползают облака. Наползают и прячут в этом уютном мире себя-одного.
Обман — не может же быть всё так просто? — в том, что русалки никогда не остаются.
