В 2012 году вышел фильм «Хроника» (англ. Chronicle) — супергеройский фильм режиссёра Джоша Транка, снятый в стиле найденной плёнки и являющийся его режиссёрским дебютом. Кинематограф, без сомнения, хоть и обладает серьезными преимуществами перед литературой, все же питается во многом ее идеями. Свежесть подачи драматического сюжета в жанре псевдодокументалистики очень быстро теряет своё очарование, и мы просто наблюдаем за очередной частью интриги. Для хроники не хватает философии бытия.
Хроника — это литературный жанр, излагающий исторические события в их временной последовательности. Хроникальность присуща многим текстам культуры. От мифологических историй и преданий до фантастических романов. Эпоха не только запечатлена в хронике в самых значительных, воссоздающих ее неповторимый облик картинах, время движет сюжет этих произведений. Не случайно их называют «художественными летописями эпохи».
Самым значительным в этом плане стал жанр романа-хроники.
Роман «Красное и черное» Стендаля имеет подзаголовок «Хроника XIX века», что говорит о намерении автора отразить картину нравов разных слоев общества сквозь призму внутреннего мира отдельно взятого человека, молодого плебея, наделенного наполеоновскими амбициями. Стендаль пишет «Роман — зеркало», который начинается с короткой заметки «К читателю», где упоминаются события Июльской революции 1830 г, именно они «дали всем умам направление», предполагаемый ход истории.
В эпиграфе первой части романа: «Правда, горькая правда. Дантон» именно горькая правда о том, что никогда плебею не изменить сословных предрассудков. Единственное, чего достиг Жульен Сорель – был казнен не как простолюдин, но и в этом не его заслуга, а блистательной маркизы де ля Моль.
В русской литературе особое внимание следует уделить «Истории одного города», это летопись истории условного российского города Глупова и хроника правления гротескных, омерзительных и устрашающих градоначальников. В этом тексте критики часто видят фантастическую сатиру на историю России, но за этим смыслом скрывается ещё один: книга Щедрина — о «русском неизбывном», о внеисторических, роковых чертах национальной ментальности. Начинаясь как фарс, к финалу «История одного города» достигает размаха эсхатологической антиутопии.
Книга Салтыкова-Щедрина не утратила своей актуальности. В 1990-е современный писатель Вячеслав Пьецух опубликовал два продолжения «Истории одного города» — повести «История города Глупова в новые и новейшие времена» и «Город Глупов в последние десять лет».
Уже к ХХ веку жанр романа-хроники казалось бы исчерпал свои возможности, именно поэтому Р. Бредбери не без юмора назвал «Марсианские хроники» «нечаянным романом». Известны также авторские определения «троюродный брат романа» и «сборник рассказов, который делает вид, что он — роман». По всей видимости, источник этих споров связан с «искусственной» природой создания «Хроник», коротких историй и эпизодических новелл, включая ранее опубликованные в литературных журналах во второй половине 1940-х годов рассказы. Фантаст предвидел появление не только некоторых современных технологий, но и связанных с ними социальных проблем.
— Мы не разрушим Марс, — сказал капитан. — Он слишком велик и великолепен.
— Вы уверены? У нас, землян, есть дар разрушать великое и прекрасное.
Есть и романы-хроники в кинематографе:
История Италии первой половины ХХ века рассказана через судьбы двух героев, родившихся в один и тот же день и час в 1900 году в области Эмилия. Один — внук латифундиста, богач, другой — внук батрака, но классовые различия не мешают детям дружить. Смерть дедов — символическая смерть XIX века, патриархального, феодального, в котором их внуки еще могли играть вместе. Гигантская фреска Бернардо Бертолуччи повествует о судьбе двух итальянских семей на фоне бурных событий ХХ века. Бертолуччи смотрит на историю Италии с высоты птичьего полета, он один из немногих режиссеров, способных снять монументальные, но не мертвые, насыщенные эмоциями массовые сцены, уловить движения человеческих масс, как любимые им классики советского кино.
Именно поэтому хроника требует не только высокого мастерства художника, но и глубокого философского осмысления важнейших событий истории и современности.
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед
доцент Департамента СКД и Сценических искусств ИКИ МГПУ
