В XVI-XVII веках идея распространилась в церковной книжности, послания Филофея переписывались в многочисленных рукописных сборниках, при этом редакторы-составители и переписчики иногда строго и точно воспроизводили авторский текст, а иногда допускали "вольности", дополнения, а часто избирали отдельные фрагменты, содержание которых казалось им особенно важным и интересным. Один из современников Филофея, писавший спустя полтора-два десятилетия после него, решился даже вступить с ним в полемику, подвергнуть сомнению прочность "стояния" Третьего Рима. Сочинение этого анонимного автора написано "Об обидах Церкви". "Хотя царство Третьего Рима и стоит верою в православии, но добрых дел оскудение, и неправда умножилась, святые церкви и честные монастыри обидимы <...> Да не будет дивное се жилище беззакония наполнено!".
Ни Василий III, ни Иван Грозный ни разу на эту концепцию не ссылались. Иван IV любил другое сочинение – "Сказание о князьях Владимирских" – о происхождении русских князей от императора Августа. В ней представлена другая парадигма Августа, нежели в построениях Филофея: здесь он – властелин вселенной. Август начал разделять вселенную, и часть ее получил некий Прус, от которого пошла Прусская земля, а далеким его потомком был князь Рюрик, основатель династии Рюриковичей, а позднее и князья Владимирские. Именно эти идеи использовались в ряде случаев в идеологическом обосновании внешней политики Ивана IV. А про Москву как Третий Рим у него нет ни слова.
Важной вехой в истории идеи была эпоха учреждения патриаршества. Уложенная грамота Московского поместного Собора 1589 года, будучи памятником древнерусского канонического права, закрепила на историко-каноническом уровне определение "Третьего Рима". Почти ровно 1200 лет прошло с тех пор, как на II Вселенском (Константинопольском) Соборе (381 г.) столица Восточной Римской империи (именуемой в историографии Византией) получила (в III каноне) почетный титул "Нового Рима". "От пророчества к праву" – этой проблеме было посвящено специальное заседание Римского семинара. В грамоте Московского собора 1589 года формула Третьего Рима изложена от лица Константинопольского патриарха Иеремии II: "<...> твое же, о благочестивый царю, великое Росейское царствие, третий Рим, благочестием всех превзыде".
В XIX веке начинается научное изучение идеи. Впервые послания старца Филофея были опубликованы в "Православном собеседнике" в 1861–1863 годах, тогда-то о них узнала образованная публика (хотя эта публикация еще не была строго научной). Затем можно упомянуть работу В. Н. Малинина "Старец псковского Елеазарова монастыря Филофей и его послания" 1901 года, где Третий Рим рассматривается как эсхатологическая идея по преимуществу. Очень хорошая, кстати, книга, ее стоило бы переиздать.
Именно теперь начинает превалировать акцентировка тезиса об идее Третьего Рима как идее "византийского наследия", при этом сама Византия все более и более выступает с отрицательным знаком, как "презренная Византия"; в значительной степени воспроизводятся представления и оценки британского историка XVIII века Эдуарда Гиббона, собравшего большое количество негативных фактов и анекдотов из ее истории. В труде А. Тойнби, специально посвященном "византийскому наследию в России", названы три составные части этого наследия: тоталитаризм, цезарепапизм, ксенофобия. Вероятно, ему были известны работы Н. А. Бердяева, оказавшие большое влияние и на русскую эмиграцию, и на другие появившиеся на Западе труды. Суждения Тойнби вызвали дружную критику со стороны и его западных коллег, и представителей русского зарубежья (например, Д. Оболенского).
В работе Бердяева "Истоки и смысл русского коммунизма", опубликованной в 1938 году на трех языках, английском, французском и немецком, уже появляется трактовка идей старца Филофея как идей тоталитаристских. А в работе 1946 года "Русская идея" Бердяев пишет: "Империалистический соблазн входит в мессианское сознание", но никак этого не аргументирует. Точнее, он ссылается на русские духовные стихи, но политические идеи не выводимы из духовных стихов.
В истории идеи Третьего Рима в XX веке происходит как будто двойной перевертыш: сначала создается искаженное представление о самой Византии, а затем аналогичные оценки – через ее "наследие" – вписываются, вживляются в идею Третьего Рима, а через нее в русский менталитет как таковой. Следует отказаться от обеих крайностей в современной массовой культуре в отношении к Третьему Риму – и от тоталитаристских страшилок, и от панегирических воинственных построений. И то, и другое – всего лишь слабые человеческие мнения, искривление духовного пространства Третьего Рима. А как сказал анонимный современник Филофея, "всем страстям мати – мнение. Мнение – второе падение".
Подавляющее большинство тех, кто в наши дни публично обсуждает концепцию старца Филофея, вероятно, не прочитали его послание до конца. Заключительная его часть как раз и посвящена тому, как надо прожить период, предшествующий эсхатологическому концу, чем заполнить это историческое время. И он вводит понятие Божественного долготерпения. Господь потому долготерпит и не наказывает немедленно всякую неправду, что дает шанс каждому покаяться и спасти свою душу. Здесь уместно привести слова протоиерея Сергия Булгакова, сказанные в этой связи: "Конечно, никому не дано знать времена и сроки, когда Господь приидет, <...> и неизвестность времени конца истории не отменяет необходимости и обязанности жить, – ответственно и сознательно. Историю нужно прожить и изжить, а не то что кое-как окончить, пройдя чрез нее как чрез мрачный пустой коридор в Царствие Небесное".
по материалам: http://foma.ru/tretij-rim.html