Вчера я начала писать статью про великую пианистку Веру Лотар-Шевченко. Первую часть можно прочитать здесь, а сейчас продолжим.
Я остановилась на том, что Веру, также как и её мужа, арестовали на 13 лет и отправили в лагерь, расположенный под Нижним Тагилом. Сказать, что этой хрупкой женщине, с её нежными руками было тяжело, значит, не сказать ничего. Ей приходилось рубить лес, таскать огромные деревья - совсем не женская работа. Но кого это интересовало в те времена? Провинился перед властями - значит, искупляй свою вину.
Впрочем, какую-то часть своего заключения Вера провела на кухне: за мытьём тарелок ( в ледяной воде) и приготовлением пищи. Смягчить годы заключения ей помог талант: все знали, что она талантливая пианистка и старались беречь её.
Заключённые даже вырезали ей кухонным ножом на нарах клавиши, а по вечерам наблюдали за тем, как она беззвучно играет на них. Некоторые даже утверждали, что слышат музыку во время её игры.
А ещё все 13 лет она писала письма своему Владимиру. Это много позже она узнала, что пишет в пустоту, что муж давно погиб, в первый же год после ареста. Представляете, сотни отправленных писем тому, кого давно нет в живых? Плакать хочется, как представлю это.
В одном из писем, пытаясь подбодрить себя и мужа, она пишет:
"Володя, мы ещё будем жить настоящей жизнью"
Потом ей сказали, что муж умер. И у неё был лишь один вопрос: почему нельзя было сказать раньше? Все эти годы неведения, она находила силы работать на лесоповале лишь потому, что представляла, что вот выпустят их, они встретятся и снова заживут счастливой жизнью. И вдруг - его, её самого родного человека в мире нет в живых долгие годы, а она только узнала об этом...
Как она выдержала, одному Богу известно. Без мужа, без детей, без музыки. Испытание не для слабых духом.
На свободу
Тринадцать лет она провела в лагере. В 1954 году она вышла на свободу, но с поражёнными артритом руками. Удивительно, как потом она такими руками могла играть такие великие мелодии? Видимо, и в самом деле талант.
Хотя сама Вера Августовна давала такое объяснение:
Музыка - она не в пальцах, а в голове"
Выпуская её, власти предупредили, что она не имеет права жить в столице и крупных городах, только в маленьких городках. Что ей оставалось? Лишь ехать в Нижний Тагил.
И вот идёт она по улице, только что освободившаяся, в пыльной телогрейке. И вдруг видит надпись "Музыкальная школа". У Веры сразу же появились силы. Она ворвалась туда, прошла в директорский кабинет и стала слёзно умолять директора, Марию Николаевну Машкову, позволить ей сесть за рояль. Мария Николаевна не могла не отреагировать на такую слёзную просьбу.
Разрешение было получено. Веру посадили за рояль и вышли из комнаты, прикрыв за собой двери.
Долгий час она сидела в полной тишине, не смея прикоснуться к клавишам. Она боялась, что её огрубевшие пальцы отвыкли выводить мелодии, огрубели, что она сфальшивит... Для неё, пианистки до мозга костей, это было бы огромной катастрофой.
Но вот она решилась. Первое робкое прикосновение к клавишам и вот уже пространство вокруг наполняется дивной мелодией, которую она выводит на рояле. Стоявшие за дверью люди даже заплакали, ведь они прекрасно понимали, откуда она вернулась.
Вера играла всю ночь, целых 8 часов. А потом уснула, положив голову на клавиши.
Новая жизнь
Наутро директор этой музыкальной школы, на свой страх и риск, взяла Веру на работу в качестве иллюстратора. Нет, не того, который рисует картинки к книгам. Просто в то время ещё не было магнитофонов, поэтому преподаватели рассказывали про те или иные музыкальные сочинения, а Вера исполняла их на рояле..
Жизнь начала налаживаться. С первой зарплаты Вера взяла в аренду концертный рояль, со второй - заказала у портнихи длинное платье с разрезом. А ещё через пару месяцев купила соболиную шубу. Словом, несмотря на годы, проведённые в лагере, она осталась женщиной до мозга костей. Даже не так- француженкой, влюблённой в моду, платья, элегантность.
Кстати, спустя несколько лет, когда её честное имя обелили, когда ей вновь разрешили выступать на большой сцене, произошла забавная история, связанная с этим самым платьем.
Вера Августовна сидела в гримёрке Уральской консерватории, где она через несколько минуть должна была играть Шопена и туда заглянула ведущая концерта. Наслышанная о том, что эта пианистка провела в лагере 13 лет, ведущая ожидала увидеть перед собой оборванку в грязной рваной одежде, а увидела элегантную даму, одетую лучше. чем она сама.
Позже Вера с улыбкой сказала:
«Она думает, я из Тагила. Она забыла, что я из Парижа»
И этим всё сказано. Она так и осталась парижанкой, которая обожала новые платья, сумочки и шляпки. С одеждой в её жизни вообще связано много курьёзных ситуаций. Одна такая связана с шубой.
Как-то Вера возвращалась домой поздней ночью. Вдруг её догнали двое мужчин и приставили к горлу нож:
"Снимай шубу, быстро".
Многие так и поступили бы, но Вера, у которой это была первая за долгие годы её, а не с чужого плеча, одежда, возмутилась: "В каком смысле снимай шубу? Это моя первая одежда после годов заключения в лагере!".
Бандиты сразу изменили тон:
"Так ты сидела? А где? Кто был начальником?".
Слово за словом, они нашли много общих знакомых. После этого бандиты проводили её до дома и сказали, что в этом городе никто её больше пальцем не тронет, словом не обидит. Иначе будет иметь дело с ними.
Долгожданное признание
Чуть позже Веру взял на работу тапёром тогда ещё начинающий режиссёр Владимир Мотыль:
Кстати, с ним они стали самыми настоящими друзьями и пронесли эту дружбу через всю жизнь. Это с неё он писал образ Полины Анненковой-Гебль в фильме "Звезда пленительного счастья". Она вообще умела вдохновлять.
Спустя какое-то время Веру пригласили солисткой вначале в Свердловскую, затем Барнаульскую филармонию. А в Барнаульской филармонии её игру услышал журналист "Комсомолки" Симон Соловейчик. В 1965 году она написал о ней статью "Пианистка", и тогда о нелёгкой судьбе Веры Августовны узнал весь Советский Союз.
После этого ей наконец улыбнулась удача, она получила признание. За то, чтобы услышать её игру, боролись концертные залы всей страны, ей писали письма поддержки и восхищения, просили автографы, приглашали на телевидение. А она мечтала лишь об одном: играть, играть, играть. В её мире не было ничего важнее, чем музыка.
А ещё Веру пригласили жить и работать в Новосибирском академгородке: в качестве солистки Новосибирской государственной филармонии. Здесь, в выбитой для неё двухкомнатной квартире, она и прожила последние 16 лет своей жизни.
В её доме всегда было много гостей, которые также, как и она были влюблены в музыку. Она не терпела одиночества, ей нравилось быть в центре внимания. В такие моменты она снова возвращалась в детство, время, когда на их вилле давали званые обеды, когда были живы папа и мама, а она была маленькой девочкой, в жизни которой пока не было тяжёлых испытания и была лишь она, её любимая Музыка.
Это вообще были счастливые годы. Она выступала не только в Новосибирске. С концертами её приглашали в Москву и Ленинград, другие крупные города. У неё было лишь одно условие к организаторам концертов: первый ряд всегда должен быть свободным. Эти места были предназначены для тех, кто вместе с ней отбывал в лагере, кто был рядом в те страшные годы, годы беспросветного мрака и отчаяния.
Звали ей вернуться и во Францию, но она каждый раз отказывалась. Она говорила:
"Это было бы предательством по отношению к тем русским женщинам, которые поддерживали меня в самые трудные годы в сталинских лагерях"
Неприветливая страна, отнявшая у неё мужа, стала для неё Родиной. А ведь секретарь французского посольства лично уговаривал ей, обещал, что в первый год после возвращения она сможет гастролировать по всей Франции, а потом будет выступать по всему миру. И она отказалась со словами:
"Зачем возвращаться! Мне и здесь хорошо"
И это несмотря на то, сколько испытаний испытала она здесь.
Чем всё закончилось?
Умерла Вера Августовна 10 декабря 1982 года. Ей было 83 года. Её могила находится на Южном кладбище Новосибирского Академгородка, и на ней постоянно появляются цветы.
После её смерти про неё не забыли, ей имя прочно вошло в историю музыки. Теперь в день её смерти в Новосибирске проходит конкурс лауреатов конкурса ей имени.
Её судьба стала основой для фильма "Руфь" (1989 год), главную роль в котором сыграла Анни Жирардо. А в 1991 году свет увидел документальный фильм "мы ещё будем жить настоящей жизнью", в котором с настоящей любовью рассказана история этой гениальной пианистки.
Женщины, в жизни которой была лишь музыка. Даже надпись на её могильной плите гласит:
«Жизнь, в которой есть Бах, благословенна»
Когда она играла, весь мир для неё переставал существовать. Она не видела и не слышала ничего вокруг, в эту минуту была лишь она и её музыка. Она была по-настоящему талантлива, это был величайший дар.
Она была бриллиантом среди пианисток, и ни одна женщина до сих пор не смогла сыграть так, как играла она, Вера Августовна Лотар-Шевченко. Даже я, далёкая от мира музыки, восхищаюсь ей, сумевшей стойко перенести все испытания и не изменить себе. Низкий поклон этой восхитительной женщине.
Берегите себя и верьте в свой талант.
С любовью, ваша Лаванда.