Сразу после университета я стала «женой декабриста» и уехала жить в деревню на окраине нашей необъятной. Там я устроилась работать учителем в местную школу - интернат. А в довесок мне дали руководство кружком экологической направленности (2 раза в неделю).
Инфраструктура села была небогата: три продуктовых магазина и пекарня. А также ФАП (с вечно открытой должностью фельдшера), церковь (без батюшки), почта, пожарная станция, водокачка, местный клуб и библиотека. Можно сказать, что это описание любой деревушки в России, если бы не одно НО: туда не ходят поезда и самолеты не летают… даже на машине не уехать - дорог нет, сплошные болота.
Единственный транспорт, на котором можно добраться до всех благ цивилизации - вертолет, летающий только 2 раза в неделю. Пассажиромест всего 5. В деревне даже существует аттракцион под названием: “достань билет на вертолет или умри”. Поговаривают, что однажды мужчина обменял квартиру в центре Москвы на 40 минут воздушной тряски в этом МИ-8. Такой вот аншлаг.
Конечно, в такой глуши рабочих мест крайне мало, поэтому основным занятием местного населения являются охота и рыбалка. Рыбачат все: начиная от милой старушки (бывший директор школы), до карапуза, который только учится стоять на ногах. Рыбалка для них - такая же неотъемлемая часть жизни, как для нас, городских, утренняя чистка зубов. На охоту же берут предпочтительно мальчиков, начиная с 4 лет. Девочек не приучают к этому, но и не запрещают, хочешь - поехали.
Мне тяжело представить, что происходит с психикой ребенка, когда в 4 года на его глазах взлетающая в небо птица от громкого выстрела резко падает вниз… Когда я спросила местного мужчину о том, каким образом он учил своего сына охотится, он рассказал мне следующее:
«В первые разы сын просто ходил со мной и помогал тем, что носил тушки до рюкзака. А потом уж я его и ружье держать научил, да стрелять. Но это в каждой семье по - своему, кто-то сразу доверяет.»
Образ жизни таких людей отличается от городского, а ещё, здесь данное слово обязательно выполняют, во что бы то ни стало (это, конечно, не касается своевременного выполнения домашнего задания).
На первых занятиях я столкнулась с огромным непониманием, когда рассказала ученикам о сортировке мусора и о необходимости его перерабатывать.
*Кстати, забыла упомянуть, что интернет в месте дислокации был только спутниковый, и, чтобы стать его счастливым обладателем, необходимо было «продать почку».
Всю свою жизнь эти дети видели огромную свалку на окраине деревни, недалеко от кладбища. Туда выбрасывали абсолютно все: неработающие телевизоры, старую мебель, разбитое стекло, использованную пластиковую тару, сломанные игрушки, строительный мусор и т.д.
Но, все-таки мусор они сортировали, хотя и не знали, что занимаются этим! 😉
У всех в домах имеются печи, а, значит, бумагу они использовали для растопки. Пищевыми же отходами кормили скотину или компостировали. И все же порой на мусорку (в поисках съестного) захаживали самые крупные представители местной фауны - бурые мишки.
В общем, дети там с пеленок растут далеко не в тепличных условиях. И я столкнулась с тем, что ценность жизни здесь… совсем иная. Наверное, это впитывается с молоком матери.
На третьем занятии я рассказала детям о том, какой ущерб окружающей среде наносят выброшенные на мусорку батарейки. В кабинете были преимущественно ученики 7-9 классов.
— «Ребята, всего 1 маленькая батарейка, выброшенная в лесу, загрязняет вредными компонентами зону обитания 2-х деревьев, одного ежика и нескольких тысяч дождевых червей.»
— «И что?», - спросил семиклассник Миша.
— «Представляешь, ты просто кинул батарейку, а в лесу погиб один ежик.»
— «У нас все равно не водятся ежики.»
— «Ну хорошо. А, например, черви?»
— «Ну и что, пусть до$хнут. Мне их не жалко.»
— «А кого тебе жалко из животных?»
— «Никого. Пусть до$хнут, мне без разницы.»
На секунду я задумалась и, в надежде словить понимающий взгляд, осмотрела ребят в кабинете. Только девочки (их было трое) и один мальчик выразили немую поддержку. Остальные были согласны с Михаилом.
Тогда я решила зайти с другой стороны:
— «Смотрите, мы набираем воду на водокачке. Те, кто живет ближе к реке, берут воду там. Одна батарейка загрязняет 400 литров воды. Свинцом, ртутью, цинком и другими тяжелыми металлами. Попадая в наш организм с водой, они начинают разрушать все жизненно важные системы и органы. Получается, что мы губим себя и своих близких», - завершила я свой монолог.
— «И что? Ну умру я раньше, и все. Не страшно», - парировал ученик.
Я попыталась объяснить ценность уже человеческой жизни. Мы беседовали 15 минут. И, хотя Миша (на словах) остался все также непреклонен, я все-таки надеюсь, что этот разговор не прошел зря. Ведь после занятия ко мне подошли два одноклассника Михаила, и сказали «спасибо».
Сложно говорить об ответственном отношении к природе с детьми, для которых см#рть - часть жизни. Ведь даже на мою просьбу задуматься о том, что мы оставим своим потомкам, я услышала: «это их проблемы. Меня уже не будет. Мне по - фи - гу.»
P.S. К сожалению, полный ответ на свой вопрос «как разговаривать со школьниками, для которых смерть - часть жизни», я не получила. Проработала с ними всего год, потом мы переехали. Радует, что не все школьники глубинки разделяют т. зрения Михаила. А наиболее эффективна оказалась работа с младшими школьниками. Но об этом в другой раз.