Как-то интересно пишутся записки. Садишься с намерением написать одно, а в результате выходишь на совершенно иную тему. И так практически всегда. Заголовок пишешь, а текст получатся совершенно о другом. Подсознание играет с нами в свои игры. И уже не я вспоминаю, а воспоминания ведут меня.
В результате сокращения штатов и подковерных интриг, моя должность врача-ординатора упразднялась. Как говориться «никто не хотел умирать», а мои разногласия с начальником медсанчасти были хорошо известны в медицинском отделе УВД. Как-то в штабе, меня встретил начальник колонии и сказал, что не хочет моего сокращения. Но своими кадрами занимается медотдел и он ничего поделать не может.
Специалиста им терять не хотелось, поэтому предложено было перебраться на «больничку». Я же «закусил удила» и сказал, что отработаю два месяца и уйду на «гражданку». На меня посмотрели как на больного и отстали.
Уйти на «гражданку», в 80-е, по собственному желанию, было нереально. Но по компрометирующим обстоятельствам – пожалуйста! Ходила такая шутка: «Хочешь уволиться – приди пьяным и разбей бутылку о голову начальника, тогда уволят». О том, что я жду сокращения, быстро разнеслось среди сотрудников. Ко мне неожиданно пришел «ходок», врач из медсанчасти ИТК-2 г. Ангарска. В доверительной беседе, он сказал, что хочет уволиться по «хорошему». Но ему поставили условие - найти замену. Он предложил прийти на его место, а потом, аргументируя тем, что у меня Иркутская прописка, уволиться. Мне это показалось забавным, и я согласился.
Повсеместное сокращение штатов ИТК, в конце 80-х, было вызвано объективными причинами. Влияние демократизации и действия правозащитников достигало апогея. Суды перестали «давать сроки», т.е. сократили применение наказания в виде лишения свободы. По стране было закрыто 200 колоний, ликвидированы ЛТП, сокращалось количество контингента и соответственно, менялось штатное расписание. Из-за снижения наполняемости, некоторые колонии объединяли друг с другом.
Проходили пересмотры дел, ранее осужденных. Было интересно наблюдать, как менялось поведение арестантов. Они позволяли себе нарушения, за которые раньше схлопотали бы штрафной изолятор. Администрация колонии старалась не обращать внимание на демонстративное поведение осужденных, старались не злить зеков. Бунты в колониях были не редкостью, захватывались заложники, сожгли детскую колонию в г. Черемхово, были случаи убийств сотрудников.
На такую ситуацию повлиял и режим содержания в ИТК. Жизнь осужденных обставлялась различными ограничениями. Половина заработка шла «хозяину», работа в зоне не включалась в трудовой стаж, заочно нельзя было учиться, телевизор два часа в день, а программы просмотра выбирало начальство. Эти ограничения умело «подогревались» «отрицаловкой» бытовых зон. Недовольство осужденных и стали причиной массовых неповиновений в конце 80-х.
В ИТК-3 было спокойнее, контингент приучен к дисциплине и субординации. Несколько осужденных «держали голодовку». Ими были поданы жалобы во всевозможные инстанции, на незаконное осуждение и чтобы подстегнуть процесс они шли на крайние меры.
На моих глазах пришел на «зону» бывший начальник отряда, за взятку. Говорили, что «взял» чуть ли не десять рублей. Плюс, злоупотребление служебным положением. Срок пять лет. Отсидел спокойно года два. Потом начал писать, прокуроров было полно, помогали грамотно оформить. Доказал невиновность. Перед освобождением зашел в медсанчасть поговорить. Он был мускулистый, загорелый, очень уверенный в себе. А когда пришел с этапа, был тень - тенью, в общем-то, потерянный. Он показал зековскую кепку - «пидорку». Говорит: «Возьму с собой, подарю тому, кто меня посадил». Не позавидовал я тому злодею.
Надо сказать, что пребывание в колонии не на всех сказывалось отрицательно. Некоторые закалялись, матерели. Забегая вперед, скажу, что работая на «строгом» режиме», ко мне обращался рецидивист, который просил помочь ему похудеть. «Меня, - говорит – жена не понимает. Как срок заканчивается, так я вес набираю».
Сажали в начале 80-х сотрудников внутренних дел с «огоньком» и азартом. «Шконки» в три этажа стояли. Были и отъявленные негодяи, но были и те, кто пострадал от того, что кому-то продвинуться было надо по карьерной лестнице. Они прекрасно знали за что «сели», видимо и сами по натуре такими были.
Пришел по этапу, заместитель начальника колонии ИТК-2 по оперативно-режимной работе, Пельных (фамилия изменена). Он был на учебе в Москве и в это время ему «сплели лапти». Поступило заявление в прокуратуру со свидетельскими показаниями. И взятки, и злоупотребление служебным положением, в общем, весь «ментовский» набор. Из Москвы отозвали, быстро осудили и на пять лет в ИТК-3. За весь срок, у него была только одна запись в медкарте, при поступлении. Сидел спокойно, ничего не выпрашивал, жалоб не писал. Наверно с воли, ему помогали, все-таки местный. Через пять лет его реабилитировали, «за отсутствием состава преступления».
Так вышло, что к моменту моего перевода в ИТК-2, полностью реабилитированный и восстановленный в должности, получивший компенсацию за пять лет отсидки, появился на службе Пельных. Наша встреча была неожиданна, как для него, так и для меня.
Я вышел из медсанчасти и направлялся к выходу. Навстречу, в расстегнутой шинели, шапке набекрень, зековской походкой шел заместитель начальника по оперативно-режимной работе. Узнав меня, у него видимо, дыхание сперло. Ну, никак он не ожидал встретить врача из зоны, где «оттоптал» пять лет. Мы сухо поздоровались и разошлись в разные стороны.
По дороге в Иркутск, я думал, как повлияла зековская закалка на бравого подполковника. Выйти из зоны можно, но перестроить сложившиеся стереотипы мышления и поведения, процесс, требующий времени.
Дня через два, подошел ко мне зек-санитар и лыбится: «Доктор, за вас «кум» интересуется очень». «А чего ему надо?» - спрашиваю. Я прекрасно знал, что «черти» из обслуги исправно «стучат» на оперативную часть. Но они вынуждены всем угодить, чтобы на должности удержаться. «Спрашивает, о чем вы говорите. И не болтаете ли про него». «А как он сам на зоне держится?» - интересуюсь я. «Да, как, сидит в кабинете и песни блатные под гитару поет!». «Врешь, наверно» - не поверил я. «Век воли не видать. И распальцовку делает и чифирит, все как положено. Перед нами, чего ему стесняться». «Ну, скажи, что задание выполнил. Говорю про него, что он достойно срок оттянул. Косяков не было». Зек заулыбался: «А смотрящему что сказать, он тоже интересуется». «Да повтори, то же самое, пусть успокоятся».
Постепенно интерес к моей персоне, прекратился. Видимо информация удовлетворила и «кумчасть», и блатных.