В 1970-м вышел на экраны потрясший тогда музыкальный фильм «Песни моря», с песнями Дэна Спатару и Ларисы Мондрус. Музыка и песни — вот, пожалуй, главные «герои» советско-румынского музыкального фильма «Песни моря». Самодеятельный музыкальный коллектив румынских студентов мечтает принять участие в предстоящем фестивале эстрадной песни в Сочи. Фильм показывал красивую жизнь под красивые песни, и костюмы на радостных и приветливых киногероях сидели идеально элегантно. На «Песни моря» я сходил столько раз, на сколько хватило денег. Все таки билет на взрослый фильм стоил двадцать копеек, а рубль был тогда для малыша состоянием.
«Пой, моя гитара, пой!» - эта песня Дэна Спатару, румынского Алена Делона, была целой программой жизни, действия, успеха и счастья. «К долгожданной гитаре я тихо прильну, осторожно и бережно трону струну», или «Я гитару настрою на лирический лад и знакомой тропою уйду в звездопад», и наконец: «И гитара взовьется, как сердце мое!» - в сознании подростка вспыхивали гигантские, космические образы. Культовое отношение к гитаре записалось в сознание и подсознание. Мамины пластинки были затерты и пришли в негодность. Мне было десять лет, молодая жизнь ждала события. Событие произошло в 1973-м, когда мне подарили маленький транзисторный радиоприемник в очень удобном кожаном футляре с ручкой для переноски.
Приемник простоял без дела полгода. В 1974 году от скуки я включил приемник и повертел ручку настройки волны. Уверенный прием, чистый сигнал, хорошее качество звука, все-таки рижский завод. Вдруг в комнате зазвучала песня, точно с первого такта, с первого аккорда, с первого слова: «Тропинка в лесу запахла весной…», а была как раз весна. Каждое слово песни поднимало и расписывало целый кусок моей жизни, фракталы эмоций воспроизводились достоверно точно. Ритм схватил и удерживал, увлекая. По коже пошли мурашки. Звучала новая песня ансамбля «Самоцветы» - «Не надо печалиться, вся жизнь впереди» и по коже бежали мурашки от синхронного осознания этой правды: «Я молод, вся жизнь впереди,все желаемое будет получено,все неудачи, трудности и разочарования остаются в прошлом, потому что впереди будущее. Впереди – огромная, бесконечно большая жизнь и исполнение желаний. У меня все впереди! Я богат молодостью и возможностями предстоящей жизни!!!». Песня стала жизненной программой. Это было волшебство, это было событие, это стало преображением. Произошел квантовый скачок в иное измерение. Мир зашатался, был зыбким и парил, как нагретый воздух.
А потом была фигня. И дальше была фигня: разговоры про урожаи, пятилетки и перевыполнение планов и поездки Генерального секретаря. Раз за разом яподходил и крутил ручку, надеясь найти и услышать еще раз полюбившуюся песню, от которой мурашки шли по коже, но она не находилось. Приемник был оборудован диапазонами длинных, средних и коротких волн, что выгодно отличало его от большинства советских образцов, где были оставлены только длинные и средние волны, на которых вещали только советские станции. В диапазоне КВ вещали иностранные станции и большинство приемников в СССР по этой причине не имели КВ диапазона. На моем «Спутнике» оказались самые нужные диапазоны КВ-волн: 25, 31 и 41, по которым вещали западные радиостанции. Как то ночью, крутя ручку настройки волны, на одной из этих волн я услышал заветные и путеводные слова: «Вы слушаете Голос Америки из Вашингтона. Начинаем субботний концерт рок-музыки». Чудо повторилось. Ритм, краски звука, чужеземный вокал - все гипнотизировало, забирая душу подростка навсегда. Концерт шел полтора часа, с перерывом на новости. С этого дня, при любых обстоятельствах, в течение следующих десяти лет я обязательно слушал субботний концерт рок-музыки. Ведущие называли ансамбли, рассказывали про исполнителей. Все услышанное навсегда записывалось в память, а позже и в специальную тетрадку-конспект, которая очень пригодилась в профессиональной деятельности диск-жокея и пригождается и сейчас - ведь меня научили не просто получать кайф от музыки, а рассуждать о ней, думать о ее значении. Шумелки, глушилки, трещотки КГБ, портившие передачу, я скоро научился обходить. Если шел шум и треск в диапазоне 41, я перекручивал тюнер на 31. Если и там шумели, переходил на КВ 25. Это был настолько редкий для приемников диапазон. что заглушки там не шумели почти никогда. Я занялся пристальным изучением эфира, в ночные часы, когда меньше помех. Обнаружил «Радио Швеции» на русском языке, Би-Би-Си, «Немецкую волну», «Радио Свобода». Я составил подробное расписание всех передач всех этих станций. Получился подробный конспект-расписание, по часам и волнам. В любое время суток я знал, какая зарубежная станция что передает. В начале приходилось залезать на крышу пятиэтажного дома, для более уверенного приема. Компанию в прослушивании субботнего концерта поп-музыки составлял друг из пионерского лагеря. Это было очень романтично: вдвоем, под ночными звездами, слушать на крыше проповедь рока и личной свободы из США. На ночном небе мерцали далекие и яркие звезды, по радио пели далекие и яркие звезды западного рока. Нам было по 12 лет и мы лежали на крыше, глядя в ночное небо и чувствуя себя микрочастицами волшебной космической звездной ткани.
Позже я обнаружил на приемнике гнездо для подключения наружной антенны. Наружная антенна усиливала и улучшала сигнал многократно. Вместе с приятелем мы стали немного разбираться в антеннах и сделали своими руками довольно неплохую антенну-мачту, закрепив ее на крыше в нужном положении, настроив на оптимальный прием «Голоса Америки». Провод от антенны спустили через этажи в мою комнату, просверлив отверстие в оконной раме. Теперь можно было слушать радио в любую погоду, в любое время года, прямо в доме, возле электророзетки, без батареек, через электропитание. Вдобавок, наличие розетки позволяло включить магнитофон. Магнитофон у приятеля был, «Дайана Э-29», только не было хороших записей и мы начали писать с иностранного радиоэфира. Первой удачей была запись хитов Suzi Quatro из недавно вышедшего альбома «Your Mamma Won`t Like Me». Гипнотические пассажи Сюзи Куатро неделями после прослушивания звучали в моей голове. Записали и новинку - «Богемскую Рапсодию» Queen, с подробным анализом комментатора. Сознанию подростков открылся найденный ими новый мир, особый творческий космос, новое измерение для жизни духа. Но магнитофон был у только друга, он делал записи у меня, оставляя аппарат на день-два, чтобы я потряс своих родственников скрежетом Сюзи Куатро, например, но потом уносил домой. Я начал выпрашивать магнитофон у своих родителей. По решению матери, которую мне удалось уговорить, к окончанию 8-го класса и полного курса художественной школы, мне подарили мой первый магнитофон «Романтик-3».
Модель выбирал папа, он выбрал модель, которую можно переносить. Покупая мне магнитофон, папа хотел перехитрить меня и купить магнитофон для дома, чтобы слушать на нем Высоцкого, под видом подарка он внес магнитофон в дом для себя. Но все-таки магнитофон стал именно подарком сыну: как оказалось, вместе с магнитофоном мне купили и хобби, и профессию, и ремесло, так как все названное я накрутил на магнитофонах. Я вцепился в магнитофон, не отпуская его ни днем, ни ночью. Я оседлал его и больше не слезал с магнитофонов в течение следующих 30 лет, дойдя в итоге до профессиональных студийных и многоканальных моделей Hi Fi с плюсом.
Первая модель имела скорость 4, для записи речи, и скорость 9, для записи музыки, монофоническую систему звука. В комплекте с магнитофоном шла одна пленка с записями «Гостелерадио», и одна чистая, на 270 метров. Как сказал папа: «Тебе этого хватит надолго». Записи на эту пленку с иностранного эфира собрались за неделю и я попросил еще пленки, чем немало удивил папу. Через пару месяцев я уже собрал свою первую коллекцию записей в маленьком черном геологическом ящике для проб. Черный ящичек для проб был наполнен бобинами по 270 метров и обклеен названиями иностранных городов, вырезанных из газетных заголовков: Лондон, Париж, Нью-Йорк, Берлин, Токио, Гаага, Амстердам. Вроде как музыка оттуда. Подростки с их молодой энергией безграничного потенциала реально являются микрочастицами волшебной космической ткани, прядками всемирного гобелена космоса, своего рода волшебниками. Когда я вырезал из газет названия иностранных городов, олицетворяющих мечты, мама стала собираться за границу! Министерство геологии объявило конкурс на вакансию инженера химика-аналитика для работы в Алжире. Желающие были во всех городах СССР, и в Москве, и в Ленинграде, повсюду. Требовалось пройти тест на минимальное знание французского языка и профессиональное собеседование. Тут то и оказалось, что среди всех соискателей инженеров-химиков моя мама говорит по-французски лучше всех! Сработали родовые гены бабушки-дворянки. На два года мама улетела в Алжир, через Париж, напрямую самолеты не летали. Алжир был покрыт культурным влиянием Франции. Французский язык, французские журналы, французские телеканалы, кассеты и пластинки французских компаний грамзаписи. Мама уже знала, что я фанат поп-музыки, и писала в письмах, как ходила на концерты Демиса Руссоса и Джо Дассена, как выглядели эти концерты. Сообщала о появлении волшебной музыки на волшебных инструментах – синтезаторах, от которой кружится голова, имелся в ввиду дебют француза Жана Мишеля Жарра.
Прикосновение к Западному миру, к западному образу жизни ни для кого в СССР не проходило бесследно и для многих людей стало определяющим в направлении жизнедеятельности. Владимир Высоцкий подростком два года вместе с отцом и мачехой жил в Германии, именно там он научился играть на фортепьяно, впервые прикоснулся к музыке. Пожив ребенком в том мире, он успел осознать ценность личности и сам стал навсегда выдающейся личностью, супергероем для СССР. Музыкальный критик Артемий Троицкий вырос в Праге, там прошло все детство Артемия, там он напитался европейским свободомыслием и образованностью, эту проповедь вольного духа и ума он привез в СССР и активно проповедывал сам - посредством пропаганды и распространения рок-музыки. Моя мама в середине 70-х посылала и привозила пластинки, кассеты и аппаратуру (магнитофоны BASF, Grundic, микрофоны) и я стал коллекционером, и в итоге – диск-жокеем и звукорежиссером. Два года отрочества, как раз когда формируется мировоззрение, я провел под культурным влиянием Франции, через маму. Вы можете сказать, что такие случайности не имеют важного значения. Но я считаю, что они становятся направляющими вехами на жизненном пути.
Если Вас не захватывает одухотворенный звук электрогитары, баланс голосов, четкая и подробная детализация звучания инструментов, идеальное качество компрессии для каждого из них, подобранное умелым звукорежиссером, вряд ли вы поймете меня. Я не претендую быть интересным кому бы то ни было. Я описываю ту музыкальную волну, которая в прошлом веке появилась, прошла по всему земному шару, навсегда изменив культуру, искусство, образ жизни всех народов всех стран мира. Моя биография оказалась тесно связана с историей культурной и социальной жизни своего времени, поэтому я не ограничиваюсь констатацией личных биографических фактов, вообще не придаю им особого значения, а делаю наблюдения и выводы относительно прожитой эпохи и ее событий, что уже может быть интересно широкому кругу лиц. Тогда я жил в СССР и меня накрыло, как миллионы соотечественников, новым звуком. Но мне повезло особенно: я застал как самое начало волны новой музыки, так и ее расцвет, спад и конец. О чем и рассказываю сейчас.