Ну а теперь самое время поговорить о русском флоте. Прародитель русского флота Петр I, создавая «продуктовые наборы» на флоте, руководствовался примером Англии и Голландии, естественно, с учетом местной специфики. Первые подвижки по введению питания на судах и кораблях были еще в 1696 году, при осаде Азова. Так, 23 апреля было приказано взять «морскую провизию» - это 1 фунт сухарей, по 2 чарки вина или сбитня, 1 чарку уксуса в сутки, кроме того – 14 фунтов ветчины, 72 осетра, 4 фунта коровьего масла, по 16 фунтов толокна и круп и 2 фунта соли на человека в месяц.
До 1720 года, то есть до написания Морского Устава, нормы пищевого довольствия на флоте неоднократно пересматривались. Так, адмирал Крюйс в письме генерал-адмиралу Федору Голвину от 30 ноября 1704 года пишет: «На всякого матроса по 2 чарки вина или пива вместо них, сухарей, мяса, ветчины, масла, круп, гороху не гнилых и не испорченных, чтоб все было свежее, инако корабельные люди оцынжают или мыт (расстройство желудка) на них найдет».
И тут в пору поговорить, а какие вообще алкогольные напитки использовались в русском флоте (да и вообще в России). И первое, что мы обнаружим – хлебное вино совершенно не равно водке. Больше это было похоже на самогон. Патрик Гордон в 1697 году оставил следующее описание процесса: «В заторный чан, вмещающий в себя 4-5 бочек, кладут 9 квартов или четвериков ржаной муки. Если же к этому подмешать солоду, то лучше. — Затем нагревают воду в большом котле до кипения, и обливают ею ржаную муку, затирая её, как пиво. Массу оставляют стоять целые сутки, после чего прибавляют дрожжей и опять оставляют её стоять сутки для брожения. По истечении этого времени, наполняют бродящей жидкостью маленькие котлы, снабженные крышкою, на которой примазаны хлебным тестом в кружок довольно длинные, плотно закрытые трубки. Перегонку продолжают до тех пор, пока масса в котлах не пригорит, или пока не станет переходить только водянистая жидкость, которую называют раком. Перегнанную жидкость собирают в нарочно подставленных сосудах и переливают в бочку. Перегонять его лучше без хлеба и солода (этим вероятно они хотят сказать что: полезнее перегонять затор без осадка, собирающегося на дне и состоящего из хлебных частиц и солода). Жидкость, полученную при первой перегонке, перегоняют вторично; от чего получается более крепкое вино. Из одной бочки муки (одной четверти) получается 6 ведер вина; выкурка однако же значительнее, если при затирании к ржаной муке прибавлять солоду».
По степени крепости и качеству хлебное вино делилось на следующие градации качества (по возрастающей): «водка», «горячее вино», «зелено вино», «горелка», «ординарная», «винище», «полугар», «сивуха», «кабачное», «запойное», и лучшее — «пенник». В нынешнем понимании «водка» - это этиловый спирт, разбавленный водой. В понимании того времени – это перегнанная брага. Обычно крепость водки составляла 27-30%. Крепостью нынешней водки обладали разновидности хлебного вина от «полугара» (38%) и выше («пенник» – 50%). Базовый норматив крепости был рекомендован лишь в 1817 году, и законодательно закреплен в 1843-м, и был принят как раз 38%. Уже потом, в 1867 году, крепость решили округлить до 40%, при этом 2 лишних градуса закладывались на «усушку, утруску», то есть потребитель получал продукт с гарантированными 38%, а может даже с 42-мя, ну если повезет.
Помимо хлебного вина (как мы с вами выяснили – это примерно 30-процентный самогон) на флот стали поставлять и пиво. До Петра на Руси тоже варили пиво, но не в таких количествах. Царь сделал просто – в 1705 году он пригласил из Шотландии опытных пивоваров, и пиво попало в рацион как армии, так и флота. Чаще всего это был сладковатый эль. После 1710 года, когда была завоевана Прибалтика, постепенно перешли на немецкий вариант пива, который был распространен в этих краях. Наиболее крупные пивоварни Петербурга были сосредоточены на правом берегу Невы, у ответвлений Малой Невки, на возвышенном месте строящегося Петербурга. Разрешенное в 1716 году свободное винокурение для помещиков распространилось и на пивоварение. Это обстоятельство еще больше способствовало росту частных малых и средних кустарных пивоварен. В 1719 году согласно торговому уставу пиво продавалось по 12 копеек за ведро. Петр I всячески способствовал росту пивоваренного производства, а также его качеству. В 1723 году несколько семей охтинских поселян Петербурга вместо работы на Охтинской верфи были приписаны к пивоварне «для обучения в варении голландским манерам пив и ращении солоду». Крупная пивоварня действовала также на территории Адмиралтейства.
В русском флоте при выделке пива сделали одно важное добавление, и опять-таки с подачи Петра I – в пиво стали добавлять…хрен. Во-первых, это делало напиток более ядреным, во-вторых, это избавило солдат и матросов от цинги. Дело в том, что в хрене одно из наибольших значений по содержанию витамина С. Если в лимоне на 100 грамм продукта количество витамина С равно 40 мг, то в хрене – 55 мг. Таким образом, Петр Великий предвосхитил англичан примерно на 100 лет – у них только в начале XIXвека стали добавлять в грог лимонный сок. Понятно, что в 1700-х годах никто о витамине С не знал, Петр просто заметил, что те, кто едят хрен, обычно цингой не болеют, и не раздумывая ввел таким оригинальным способом хрен в рацион.
Третьим напитком, распространенным на русском флоте, был сбитень, или медовуха. Это аналог глинтвейна, просто настоянный на мёде. Обычно его употребляли горячим, добавляя забродивший мед в кипяток с травами, крепость его составляла 4-7%. Однако сбитень долго в рационе солдат и матросов продержался недолго – в Морском Уставе 1720 года основными алкогольными напитками были выбраны хлебное вино и пиво.
Месячная (точнее – 28-дневная) порция матроса была определена так: 45 фунтов (18,4 кг) сухарей, 10 фунтов (4,09 кг) гороха, 15 фунтов (6,14 кг) крупы, в т. ч. 5 фунтов гречневой и 10 фунтов овсяной, по 5 фунтов свинины и говядины (всего 4,09 кг солонины), 4 фунта (1,64 кг) сушёной рыбы, 6 фунтов (2,45 кг) коровьего масла, 7 ведер (86,1 л) пива, 16 чарок (1,97 л) хлебного вина, 1/2 кружки (0,61 л) уксуса, 11/2 фунта (0, 61 кг) соли. Таким образом, на одного матроса в день полагалось 3 литра пива и 70 грамм хлебного вина. Вспоминая англичан и голландцев - согласитесь, дозы явно небольшие. Петр, как человек, который сам любил выпить, понимал, что только (говоря словами Жванецкого) «алкоголь в малых дозах полезен в любых количествах», и выдавать 200 и более грамм водки в день – это получить совершенно небоеспособные экипажи кораблей.
Только больные получили привилегию снабжаться крепким алкоголем в больших размерах – так, по норме лечебного пайка образца 1722 года на человека в день выделялась одна чарка водки (123 грамма) и 1 кружка пива (кружка равна 10 чаркам, то есть 1.23 литра).
Итак, мы рассмотрели снабжение флота алкоголем во времена Петра I. После его смерти была утверждена винная порция, равная, одной чарке (123 мл). Две трети ее выдавалось днем, а одна треть – на ужин.
Естественно, не обошлось на флоте без пьянства. Согласно петровскому Уставу, господствовавшему аж до 1854 года, виновного офицера, допустившего пьянство, лишали месячного жалования, а матросов пороли линьками. Напившегося караульного отправляли на галеры, а за пьянство во время боя и вовсе полагалась смертная казнь.
Некоторые изменения в снабжении произошли во времена Екатерины II. Тогда русский флот, обычно не покидавший пределов Балтики, вышел в дальние походы – вокруг Европы к берегам Греции и Турции, а так же в Атлантику и Тихий океан. Первый же поход в Средиземноморье столкнул русских моряков с эпидемией цинги. Поэтому уже вторая партия кораблей в дальних поход была снабжена «еловым пивом» - на самом деле это водка, настоянная на еловом сусле.
Взят был этот рецепт…. у сибиряков. К сожалению, оригинальной версии его не сохранилось, однако очень похоже делали крепленый еловый напиток в Канаде и США. Так, канадский рецепт 1757 года гласит: «взять верхушки и молодые ветви ели или сосны, замочить в полутора бочках воды, кипятить три часа, процедить, и смешать с половиной бочки перегнанной мелассы. Как только напиток остынет – он готов к употреблению». С учетом того, что меласса первой перегонки – это алкоголь крепостью 40-50%, то, разбавляя ее еловым отваром, получаем напиток крепостью 20-25%.
Делали в России и еловое пиво, которым чаще всего снабжались полярные экспедиции. Рецепт 1796 года: «Взять 4 унции хмеля, полчаса кипятить в 1 галлоне воды, процедить, потом добавить в чан 16 галлонов теплой воды, два галлона забродивших дрожжей, восемь унций елового отвара и половину пинты пивного сусла или эля. Хорошенько размешать между собой ингредиенты, разлить в бочки и поставить в подпол на неделю. Потом разлить по бутылкам. Для приятного вкуса рекомендуется добавлять в каждую бутылку одну ложку патоки. Самое лучшее пиво получается из ситкинской (аляскинской) ели».
В странах Нового Света еловое пиво называется Spruce Beer и производится до сих пор. Еловое пиво или еловая настойка эффективно спасает от цинги, поскольку в разных видах хвойных растений содержится от 55 до 90 мг витамина С на 100 грамм продукта.
Кстати, позже еловым пивом снабжал свои корабли и капитан Кук, правда рецепты он брал в Канаде и США, поскольку еще штурманом плавал там долгое время.
Что касается высшего сословия и господ офицеров, они, особенно в условиях русской зимы, предпочитали алкогольный напиток собственного изобретения, который назывался «адвокат». Е.В. Лаврентьева в книге «Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия» приводит следующий анекдот, относящийся к этому времени: «Известный Барков, придя к Ивану Ивановичу Шувалову, угащиваем был от него чаем, причем приказал генерал своему мажордому подать целую бутылку настоящего ямайского рому, за великие деньги от торговавшего тогда некоторого английского купца купленную. Разбавляя же оным чай и помалу отливая да опять разбавляя, усидел Барков всю бутылку, а потом стакан на блюдце испрокинувши, приносил за чай свое его превосходительству благодарение. Почему, намеряясь над оным сострить, предложил ему сей вельможа еще чаю. На сие Барков: «Извините, ваше превосходительство, ибо я более одного стакана никогда не употребляю».
В «Старой записной книжке» князя Вяземского в разделе «Гастрономические и застольные отметки, а также и по части питейной» помещен еще один подобный анекдот: «Хозяин дома, подливая себе рому в чашку чая и будто невольным вздрагиванием руки переполнивший меру, вскрикнул: «Ух!». Потом предлагает он гостю подлить ему адвокатца (выражение, употребляемое в среднем кругу и означающее ром или коньяк, то есть, адвокатец, развязывающий язык), но подливает очень осторожно и воздержно. «Нет, — говорит гость, — сделайте милость, ухните уже и мне».
У Пушкина «Евгений Онегин», подражая столичному петербургскому бомонду, конечно же, пьет чай с ромом:
Но чай несут: девицы чинно
Едва за блюдечки взялись,
Вдруг из-за двери в зале длинной
Фагот и флейта раздались.
Обрадован музыки громом,
Оставя чашку чаю с ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков.
Однако вернемся к флоту.
Во времена Николая I процесс принятия спиртного на боевом корабле фактически превратился в церемонию. По команде с мостика начальник караула в сопровождении вахтенного, баталера (кладовщика) и юнга спускались в трюм, открывали «винный погреб» и набирали ендову водки. Посудина поднималась на палубу и ставилась на специальный табурет. Боцманы давали сигнал на обед, который начинался у ендовы. Вокруг нее стояли унтер-офицеры, следящие за порядком, а баталер отмечал в своем списке матросов, очередь которых подходила.
Новиков-Прибой, служивший баталером во время русско-японской войны, так описывает процесс:
«Пили водку с наслаждением, покрякивали и отпускали шутки:
- Эх, покатилась, родная, в трюм моего живота!
- Хорошо обжигает.
- А за границей ром будут выдавать. Тот еще лучше.
- Крепись, душа, - залью тебя сорокаградусной.
- За семь лет службы я этих получарок выпил у царя пропасть – более четырех тысяч».
Те матросы, которые от чарки отказывались, получали денежную компенсацию, которая оставалась на их именном счету. И после окончания 7-летней срочной службы матрос получал на руки приличную сумму денег.
Ну а в 1909 году на русском флоте был принят сухой закон, поскольку корабельные медики в газетах и в «Морском сборнике» еще в конце XIX века ратовали за отмену чарки: «Надо всяческими мерами бороться против употребления спиртных напитков, которые в сущности могут быть полезны только как лекарство и должны быть назначаемы как таковое врачом». Вместо алкоголя предлагалось организовывать общества трезвенников и «обратить внимание на развитие спорта, устройство состязаний в виде гимнастических, стрелковых, конных, парусных и других праздников». Естественно, эта мера вызвала недовольство моряков и серьезно сказалась на авторитете царя среди простых матросов.
Что касается Советского флота – винную порцию во флот вернули во время Финской войны в 1940 году. В РККФ существовало два основных напитка – это водка и вино. Вином централизовано снабжались подводники и летчики. Остальные пили водку. Суточная доза водки была определена наркомом обороны СССР Ворошиловым и составляла 100 грамм, вино варьировалось от 200 до 350 грамм в сутки в зависимости от крепости. Важно понимать, что винная порция выдавалась только частям, непосредственно сражающимся на фронте. Тыловые части централизованного снабжения алкоголем были лишены.
После войны доза алкоголя на флоте была урезана и составляла 50 грамм вина на человека в день для подводников и на кораблях, находящихся в дальнем плавании. За исключением особых ситуаций, в советском флоте алкоголь был запрещен, однако пили, судя по разным воспоминаниям, немало. Нередко всё заканчивалось положенными по уставу карами, а иногда и громкими скандалами.
