Источник: Коллективный сайт RSUTE
Все-таки удивительно, какая волшебная взаимосвязь складывается между нами и нашими домашними животными за дни, проведенными вместе! Какая тонкая светлая ниточка с годами все крепче привязывает нас друг к другу. Чем больше времени мы вместе, тем больше принимаем друг друга. Со временем нам легче становиться понять и простить друг друга, принять характер, привычки, в том числе и те, за которые нам, как хозяевам становиться потом стыдно и мы, как у настоящих членов своей семьи, как у своих родных детей случается, просим у них прощения. Порой без слов, без всякого мяуканья, чирикания или скуления, становиться понятны простые желания маленького домашнего существа, который, хоть и ведет себя часто как глупенький ребенок, попрошайничает, плачет, хитрит, дерет обои и мебель, но всегда старается показать свою преданность и любовь, проявить свою ласку.
В детстве
Понимание и принятие нашего домашнего кота Ричарда, таким, какой он есть, со всеми его хитростями, преданностью и беззаветной любовью, пришло ко мне далеко не сразу. Понадобились годы, чтоб выскрести из себя частички лени, брезгливости, грубости, нежелания понять.
За все мое детство у меня был только один раз маленький, откуда-то с улицы пришедший в наш подъезд совершенно тощий котенок. Был он очень мал, такого невзрачного серо-белесого цвета и очень жалобно мяукал в подъезде, лежа у батареи площадки первого этажа и умирая с голоду. Детское сердце мое дрогнуло, и я, не спросив родителей, принес его в нашу квартиру. Имея весьма смутное понятие, что с ним делать, я пытался напоить его молоком, налив в никелированную миску прямо из бутылки, стоящей в дверке холодильника. Но толи молоко было слишком холодное, толи котенок не был приучен, есть из миски, пить молоко он тогда не стал. Недолго думая, я давал ему все подряд, начиная от кусочка селедки и заканчивая вареной колбасой, которую он ел жадно, ворча не то на себя, не то на колбасу. Наевшись, он лег, подобрав под себя передние лапки, и заснул, закрыв глаза. Я был счастлив, накормив маленькое существо! Что и говорить! Я не понимал, что кроме удовольствия игры с котенком есть еще обязанности. Я играл с ним до вечера, пока не пришли с работы родители. Мама долго объясняла мне, что за ним надо следить, кормить-поить, убирать «кошачьи дела», менять песочек в кошачьем туалете. А потом, от него будет везде шерсть, ободранные обои от точения коготков. Кто все это будет убирать? Мама с папой все время на работе, а когда приходят уставшие, им не до этого! Помню, что я обещал за ним ухаживать, менять песок в туалете, но… Как только выяснилось, что котенок совершенной не был приучен к туалету, и вытирал попу свою о коврик в прихожей, приговор для него был однозначный. Сейчас и не помню, что мне сказали. Толи отдали его кому-то, толи он сам ушел в случайно открытую дверь, но больше я его не видел. Я имя то не успел ему дать, а его уже не стало в моей детской жизни.
Еще помню, что когда-то в детстве мне удалось уговорить маму взять домой маленького щенка, если я буду хорошо учиться. Наши знакомые раздавали щенков своей ощенившейся суки, непонятно какой породы, и я уговорил взять одного к нам. Щенок помню, был совсем маленький, с обвисшими ушами, светло коричневого цвета, с добрым таким, очень жалостливым выражением на грустной мордочке. Мы с сестрой Валентиной назвали его Татошкой. Первый день прошел хорошо, как мне показалось тогда. Щенок жадно кушал все, что дадут. Лакал из железной никелированной миски воду, писал и какал, где придется и когда захочется. Я ходил за ним с тряпкой и вытирал все его щенячьи дела, всем своим видом показывая, что я настроен серьезно. Но когда надо было ложиться спать, щенка со мной в комнату положить не дали, закрыли его в ванной, поставив туда миску с водой и едой. Маленький щенок, которого только что забрали от мамы, привыкший спать рядом с ней в компании своих братьев и сестер, остался совсем один. Он скулил все ночь. Несмотря на то, что я просыпался несколько раз, ходил гладить и успокаивать его. Но он опять оставался один, а я шел спать. Я, в сущности, сам еще ребенок не знал, как это остаться одному, в темной холодной ванной комнате, и не понимал, почему же он все время плачет. Родителям эти переживания тоже были в тягость, но щенка в кровать брать было все равно нельзя. В итоге, после трех бессонных ночей щенок оказался на улице. Я не мог поверить, так был потрясен, что, придя домой после школы, кинулся искать щенка по улице, бегал по соседним дворам, и нашел его прибившимся к небольшой стае бездомных собак около контейнеров с мусором. Сколько радости было во мне, когда я увидел, что щенок узнал меня, радостно затявкал и затряс ушами, перебирая лапками, не решаясь бежать ко мне. Я принес его обратно домой, кормил и играл с ним весь день. Родители смотрели на меня большими, удивленными глазами. Папа о чем-то серьезно говорил с мамой целых пятнадцать минут. Но… на следующий день после школы щенка опять не было. На все расспросы мне сказали, что щенка отдали обратно маме собаке, что родители тоже переживают, но я пока не готов, чтоб дома был щенок. Вот подрасту, буду хорошо учиться, ну и тому подобное. Все то, что слышал каждый ребенок, которому не давали завести щенка или другое домашнее животное. Тогда я сделал выводы, которые были в принципе правильными, но все равно по-детски наивными. Во-первых, домашние животные, это не только удовольствия от общения и игры, но и ежедневный труд по уборке иногда наделанных некстати «щенячьих дел», что животные не игрушка и надо с ними заниматься, а дети этого не понимают. Во-вторых, не всегда родители разделяют восторги своих детей, если дома появляется животное, которое требует внимания.
Я не был в претензии к своим родителям ни тогда не сейчас. Я понимаю, что у того, у кого не было в детстве щенка или котенка, тот не имеет представление о радости общения с этим младшим членом семьи, другом молча все понимающим, а видит только одну сторону этих отношений, а именно необходимость убирать, чистить, заниматься этим существом, тратя свое время, силы. В общем, домашних животных у меня в детстве, кроме аквариума с цветными, красивыми и молчаливыми рыбками, так больше и не было. Ну, рыбки – это отдельная история.
Хана, и еще раз Хана
Вообще надо сказать, что к собакам я относился осторожно. Лет в 7 на меня напала пара бродячих собак. Покусали за ноги не сильно, поцарапали ладонь клыком. Как ребенок я понял тогда, что не все собаки добрые к детям, дают себя погладить и виляют в ответ хвостом. Чувство страха осталось во мне надолго, пока в моей жизни не появилась удивительная собака Хана. Хана была боксеркой белого цвета, от которой отказались все те, кто разбирал помет щенков мамы Ханы. Белая боксерка, с небольшими, тигровыми пятнами на теле и удлиненной мордой получилась не совсем стандартной по породе. Жила она в квартире у отца Алены, Михаила Михайловича, моего тестя. Однажды Алена пришла ко мне на работу в конце летнего дня, и на поводке в ее руке была эта собака. День был жаркий, Аленина была очень серьезна. В спортивной маечке и джинсах в обтяжку она кружили мне голову, моя вселенная начала формироваться вокруг этого нового центра внимания. С Ханой все было проще, она, быстро определив для себя, как это обычно делают собаки, к какому полу я отношусь, и как ко мне относится ее хозяйка, все для себя поняла и не мешала нам своим присутствием.
Это было настоящее свидание. Алена была вроде как с собакой на прогулке, и в то же время со мной на свидании. Мы гуляли в парке, Хана носилась, то убегая по лужайке вперед, то опять возвращаясь, постоянно оглядываясь на Алену. Алена же то одевала на нее поводок, то опять отпускала побегать. Солнышко играло зайчиками на мутных стеклах давно закрытого кафе «Лето», бросало на утоптанную в парке тропинку блики сквозь листву деревьев и путалось в ветках. Легкий ветерок играл листьями тополя, меняя цвет их с зеленого на серебристый. Не чувствуя усталости, мы шли и шли по парку, через мосты, перекинутые над покрытыми тенью оврагами, зарослями кустарника, где щебетали птицы. Не помню, о чем мы разговаривали. Точнее тогда мы разговаривали обо всем. О том, о чем нам можно было говорить, не задумываясь над сказанным. Живя только тем, что тогда сближало нас. Мы прошли по склону парка, где слева стояли деревянные домишки. Направились к выходу, и… Помню, как Алена неожиданно прервала разговор, бросилась за Ханой с криком «Нельзя Хана! Фу!». Тут только я увидел, как забежавшая вперед боксерка, встала в атакующую позу, подняв правую переднюю лапу, и уже бросилась на пару белых гусей, мирно купавшихся в теплой лужице посредине грунтовой дороги. Алена оттащила собаку до того, когда она попыталась схватить птицу и прикрепила поводок к ошейнику. «Вот такая собака!», говорила она мне расстроившись немного. «Так нормальная, спокойная! Но стоит увидеть кошку, или вот этих!» показывала она на удирающих к лазу в заборе гусей, «Сразу бросается! Причем не лает, не предупреждает, а сразу кидается в атаку!». С виду совершенно спокойная, ни разу не залаявшая за всю нашу прогулку собака, подружившаяся на площадке стадиона со спокойным, покрытым густой черной шерстью огромным водолазом, оказалась хищником, точнее охотником! Хотя в дальнейшем, сколько раз я встречал Хану, она ни разу не проявляла никакой агрессии в отношении тех людей, который принимала за свою семью, но кошек все равно не любила и гоняла их нещадно.
Мое более близкое с Ханой, знакомство, после которого я начал понимать, что такое собака в доме, в семье, что она для семьи и что для нее семья, значит, началось после того, как Хану привели к нам «пожить на две недели», так как у тестя (извините, папы!) дома начался ремонт полов. Было лето, и Алена посоветовала мне вечером гулять с Ханой. На прогулке, она почти все время рвала у меня из рук поводок, обнюхивая каждый куст и дерево на улице и во дворе дома. Рвалась куда-то вперед, оглядывалась на меня, вопрошая взглядом, что это я так медленной тащусь? Как-то я не выдержал и побежал, отцепив поводок от ошейника Ханы. Я бежал как мне казалось быстро, пока не посмотрел на собаку, которая бежала рядом с слева, совершенно не напрягаясь, и даже как-то, как мне показалось, с ленцой перебирая лапами и облизываясь. Здоровья этому животному было не занимать. Алена очень любила Хану и прощала ей многое. Помню, как в коридоре постелили ей коврик для сна. Но каждое утро Хана оказывалась спящей на диване, стоящем в зале. Ну, понятно, диван то был помягче коврика в прихожей! Ждала пока мы уснем, и тихонько, не цокая лапами, заглядывала к нам в дверной проем спальни любопытной мордочкой. Спим мы или нет. Ладно, говорила Алена, пусть уж спит и мы делали вид, что не слышим как она забиралась на постеленную для нее накидку на диване. Почти каждое утро Хана не успевала вовремя с него «смыться». Вставал рано, и Хана видя меня, спрыгивала с дивана, и тут, же усаживалась на коврик в коридоре, всем своим видом давая понять, что в действительности она здесь и спала всю ночь, а там на диване - мне это просто показалось! Она отворачивала морду, и косила на нас правым карим глазом, делая вид, что не слушает наши подшучивания.
Однажды мы взяли ее с Аленой в лес на Илеть и чуть ее не потеряли. Лес для собаки, это океан всяких запахов и море свободы и удовольствия. Возможности погрызть всякие ветки и свободой носиться там, где вздумается. Хана, как всегда, забегала вперед в пределах нашей видимости и возвращалась обратно к нам, пока мы шли к крутому берегу Илети. Один раз она, не сдержавшись от соблазнительного резкого запаха заболоченной лужи у дороги, залезла в нее по самый нос. Видимо, для собак это какое-то особое удовольствие. Плюхнуться вот так вот в застоялую лужу с тиной и ряской, и вылезти из нее зеленоватого цвета, со стекающей с боков водой, с болотным запахом, а потом носиться по лесной дороге, залезая в траву и валяясь то одним боком, то другим, согнув к себе передние лапы. Так вот, перед наступлением сумерек, пошли мы с Аленой вдоль берега, посмотреть красивые места вдоль берега реки. Дошли до песчаного пляжа и стали возвращаться обратно в лагерь. Когда шли обратно по тропе, петляющей вдоль берега, внезапно у ног Алены зашипела змея. Алена от неожиданности заверещала, а Хана, воспринимая это как нападение на хозяйку, бросилась на уползающего под корягу противника. Возможно, что гадюка только хотела, предупредила Алену, чтоб та не встала на нее случайно в сумерках, но так как Алена закричала, Хана, не раздумывая, бросилась ее защищать. В итоге змея укусила Хану в морду, которая и уже через несколько минут сильно распухла и укушенная щека опустилась так, что часть пасти открылась, показывая зубы. По всему видно, что Хане было очень плохо. Она затихла, перестала носиться. Тяжело вздыхая, легла недалеко от костра. Вся наша компания, видя это, засуетилась вокруг «собаченьки»! Благо у меня с собой были капсулы эссенциале форте, которые дали Хане, так как яд в первую очередь бьет по печени. Переживания длились несколько часов, пока стемнело. В какой-то момент мы вдруг услышали чавканье за бревнами, невдалеке от костра, где стояла открытая банка со шпротами. Хана очень аккуратно, чтоб не порезаться языком об острые края банки съела все шпроты из середины банки. Над стоянкой повисла тишина, и через несколько секунд Алена выдохнула с радостью в одно только слово: «Ожила!». Вся стоянка зашумела, все начали хвалить Хану, что она, дескать, молодец, справилась, что мол, и змеиный яд ее не берет, ну и тому подобное, включая глажение, чесание собаки за ухом продолжалось еще минут пять. Я смотрел на Хану и удивлялся. Опухоль на щеке явно уменьшилась, она, хоть и слаба, но смотрит на нас уже не таким тусклым взглядом, поочередно переводя мордочку на говорящего про ее что-то человека. Тогда я удивился, насколько иммунитет животных превосходить человеческий, позволяя животным без проблем пить из грязной лужи на улице, грызть часами сломанную ветку дерева, перепачканную в земле, или вот так вот перенести укус гадюки..
С тех пор я раз и навсегда изменил свое отношение к собакам, да и ко всем домашним животным. А с Ханной было еще много приключений, начиная от катания на ее спине моей маленькой дочери, похищение со стола жаренного куриного окорочка, ее купания в Волге. Жаль, что щенков от Ханы так и не получилось. Характер был у нее очень серьезный. Но больше всех Хану характеризует случай, который рассказал тесть. По молодости ее лет он часто брал ее на охоту. Но последние годы ее жизни у Михалыча Хана перестала охотиться. Не только перестала, но и стала мешать бить дичь! Как только Михалыч вскидывал ружье для выстрела, она вставала на задние лапы, а передними опираясь на ствол ружья, мешала сделать выстрел. Умнейшая собака поняла с возрастом, что такое охота, что значить убийство животных! Михалыч вздыхал, все повторяя: «Ну, пропала собака!». Хана хоть и была боксеркой, не уступала охотничьими навыками породам для охоты. А теперь вот все. Михалыч пожалел Хану, отдал ее жить другу в деревню. Мало того, что Хана перестала брать дичь, ей еще и тяжело было жить в двухкомнатной квартире тестя. Больше мы ее не видели.
Как-то я вспоминал о ней, и во сне она приходила ко мне. Вышла из темноты комнаты, посмотрела на меня человеческим понимающим взглядом, вздохнула и развернувшись ушла туда, откуда пришла. Лишь в уходящую фигуру я успел подумать, не сказать, а подумать: «Приходи к нам еще, Хана!». Умнейшая была собака! Смотрит на тебя почти человеческими глазами, и кажется, вот-вот заговорит. Я ее так и запомнил навсегда, ее взгляд, как она умела подойти к тебе и ткнутся в руку влажным носом, или положив морду на колени тихо так, по-человечьи вздохнуть.
В нашей жизни недолго была еще одна собака. И звали ее конечно Хана. Помесь немецкой овчарки с непонятной породой, с непропорционально большими ушами. Алена называла ее «кроличья овчарка». Конечно, мы ее назвали Ханой. Трехмесячного щенка (возраст определили в ветеринарной клинике примерно) принес домой сын Миша. С дороги в школу, он вдруг неожиданно позвонил, сказал, что в школу опоздает, потому что на дороге щенка машина переехала. Алена, сама страстная собачница, разрешила опоздать в школу, но обязательно увезти щенка в ветеринарную клинику. Щенку наложили гипс на передние лапы, ходить она не могла, хромала, а значит, и выжить на улице тоже не смогла бы. Скорее всего, просто бы погибла. На какое-то время это несчастное ушастое существо было решено оставить в клинике. Надо сказать, что Миша проявил в этой истории не дюжие организаторский способности. О щенке узнал весь класс. В Telegram открыли группу, что-то типа, «помоги щенку, попавшему под машину», где Миша отчитывался о состоянии пострадавшей собаки, весь класс переводил Мише деньги на лечение и корм, для этого хвостатого существа, за которые ставший вдруг взрослым и очень ответственным, мой сын отчитывался, сколько и на что потратил.
Время шло, девочка-щенок выздоравливала и ходила прихрамывая. Держать в ветеринарной клинике ее больше не могли. Семья смотрела на меня каждый вечер с ожиданием. Как я мог им отказать? Конечно, эту «собаченцию» взяли к нам домой, купив ей предварительно все, что было нужно. У нас был корм, миски, которые стояли в другом месте от мисок кота Ричарда. Клетка, чтоб не «шлялась» по квартире, пока мы были на работе, даже игрушки и капроновые косточки, чтоб не скучала и грызла их. Удивительно сколько энергии проявила для этого Алена и Валентина с Мишей. Спокойно относящаяся к коту, Алена жалея собаку очень к ней привязалась и полюбила, занималась с ней как мамочка с ребенком. А Хана сразу начала считать ее своей мамой и не отходила от нее ни на шаг, пока Алена была дома, ходила за ней хромая из комнаты в комнату и поминутно заглядывая ей в лицо, или тыкаясь влажным носом в колено.
Надо сказать, что все усилия по кормлению и лечению Ханы не прошли даром. Щеночек росла, становясь все крупнее. Да и умом не была обижена, быстро понимая, что к чему и кто какое иерархическое положение занимает в нашей семье, она сместила кота Ричарда на младшее последнее место, поставив себя по важности сразу за детьми, а точнее на уровне детей. Конечно, у нее был свой характер, как у всякого живого существа, свои привычки. Так, например, она систематически гоняла нашего кота, несильно покусывала его, давая понять, что она его главнее. А может быть ей раньше приходилось конкурировать с кошками за пищу, и поэтому она привыкла гонять кошек? Бедный наш кот Ричард перешел на жизнь на верхних полках нашей квартиры, куда Хана не доставала. А когда он попадался ей, не успевая подпрыгнуть после коротких перебежек по полу на стол или диван, она его покусывала за шею или за заднюю лапу, и он жалобно мяукал, прося у нас защиты от этого свалившегося откуда-то на его голову чудовища. Но никогда, даже загнанным в угол, кот не шипел на нее и не царапал ее своими когтистыми лапами. Мне было жаль Ричарда, и я гонял Хану от него, чтоб не обижала кота, ведь он тут поселился раньше ее. Она меня побаивалась. Все норовила спрятаться за Алену. Спрячется, за ее колени, а потом высовывается мордочкой, косясь на меня обманчиво-жалобным взглядом. Да и гулять по утрам она ходила только с Аленой. Все наши попытки выйди с ней погулять, заканчивались быстрым деланием собачьих дел на клумбе, и тут же она бежала к подъезду. Хочу домой! Алена говорила, она боится, что ее опять оставят на улице, бросят и ее сытный домашний мир рухнет. Может быть и так. Хана спала на полу, рядом с диваном, со стороны Алены, каждый раз пытаясь подвинуться к ней все поближе. В итоге утром мне не раз приходилось наблюдать такую картину. Алена спит, а Хана забралась с передними лапами к ней на диван, а задние лапы и половина туловища свисают на пол, на ночную подстилку. Может быть, спать в такой позе ей было неудобно, но видимо очень хотелось быть поближе к «мамочке»!
Хана росла быстро, просыпалась и ходила с Аленой на прогулку часов в пять утра. Было заметно, что Алене доставляет удовольствие любовь этого существа. Жизнь ее с появлением Ханы изменилась, глаза блестели, энергия била через край. Она рассказывала, как много людей гуляет утром с собаками. Кого они встретили в сквере, какие у них собаки, что вытворяла ее подопечная. Время летело быстро. Со временем мы стали замечать, что приветливые с нами соседи начали спрашивать, а что, не завели ли мы дома собаку? Очень слышно утром как она спрыгивает на пол и как цокают по полу ее лапы. Хана правда выросла, окрепла, хотя были ростом и пониже чем породистые немецкие овчарки, зато хитра была чрезвычайно. Да мы и сами поняли, надо принимать решение, что дальше. Животное дома – не игрушка, тем более, такое как собака. Учитывая, что нас большее время дня не бывает дома, Хану приходилось закрывать в клетке (где, кстати, иногда, оказывался и кот, вместе, с ней спящий), что очень ее ограничивало. Со временем, мы решили, что для нее же лучше, если бы она росла в частном доме у хороших хозяев.
По объявлению пришла молодая пара. Мы дали Хане лучшие рекомендации, глаза у Алены были на влажном месте, и она все время повторяла, что так ей, конечно, будет лучше. Мы отдали с Ханой все ее кормушки, еду, клетку и одеяло, которое служило ей подстилкой, и Хана с новыми хозяевами уехала от нас на лифте… примерно на неделю. Новые хозяева отнеслись тогда к Хане, как к новой живой игрушке. Фактически за ней ухаживала мама молодого человека, которая очень переживала, что эта собака перекопала ей весь огород на участке частного дома. В итоге новые хозяева признались, что не справились и попросили вернуть собаку нам обратно. Собаку вернули. Алена и дети бросились ей на встречу. Хана прыгала от радости, облизывая детям руки и с опаской косясь на меня. Но после того как я раскрыл ей объятия и сказал: «Ну, давай, иди ко мне!», она на секунду посмотрела на меня удивленно и недоверчиво, затем пригнула ко мне, радостно виляя хвостом. Похоже все ее прежние обиды на меня, мои заступничества за кота, окрики и угрозы были забыты. Хана так радовалась, что пока прыгала меж нами, что от радости надула на коврик в нашей прихожей. Конечно, мы сделали вид, что ничего страшного не произошло. Это рандеву было таким радостным, что целый день в нашей квартире только и слышно было, что Хана такая, Хана молодец и тому подобное.
Несмотря на то, что Хана вернулась домой, проблемы никуда не делись.
Благополучно решить вопрос с Ханой помог мой хороший знакомый Сан Саныч, брат у которого занимался содержанием собак. Он искал девочку – овчарку для своих растущих щенков. В результате, в один прекрасный момент в нашем доме появился брат Сан Саныча с девушкой-собаковедом. Людей, влюбленных в свою работу и в собак мне раньше не приходилось видеть, а эти были профессионалы, которые с ходу дали Хане характеристику, обнадежив нас сказали, что такая шустрая собака им подходит. Мы отдали им все вещи Ханы и проводили их до машины. Алена была очень грустна, хотя место, которое определили для Ханы, было хорошее, люди были добрые и понимающие, а служба у Ханы была ответственная. В общем, Хана наша была при деле, кастрировать ее никто не собирался (что было возможно, если б ее оставили дома), против чего я был с самого начала. Какое-то время новые хозяева Ханы присылали нам ее снимки и даже видео, показывая, что Хана успешно влилась в коллектив и растет. Но затем, мы решили, что не надо бередить рану. С Ханой все в порядке. Нужно просто помнить, что в нашей жизни было, когда спасенного нашими детьми и Аленой после наезда автомобилем щенка удалось выходить, немного вырастить, поделить с ней вместе минуты радости и заботы, и отдать ее (что делать?) в хорошие руки и в хорошее место, туда, где она была очень нужна.
До Ричарда и до второй Ханы у нас жил маленькие волнистый попугайчик Рома. Ромка был очень дружелюбный, компанейский попугай, давал себя погладить по спинке, при этом важно задирал хвост и затихал, чуть дыша и кося «попугайским» влажным глазом. Ему прощали все. И погрызенные плинтуса, перья с пухом, вылетающие за пределы его клетки. Но больше всех он дружил с сыном Мишей. Бывало, Ромка садился на башенный кран Миши и с восторгом весело чирикал. Иногда летом, в теплые дни мы ставили клетку с Ромой на балкон и отрывали дверку. Ромка летал по балкону, гулял по оконному подоконнику, щипал доски обшивки. А когда проголодается, то сам возвращался к себе в клетку, поклевать корм из кормушки и попить воду из поилки, затем, чтоб обратно выйти за пределы клетки и гулять, пока совсем не стемнеет. Добрый Ромка, часто тихонько садился Мише на плечо, когда тот делал уроки, и с видом пиратского попугая тихонько так пощипывал его за мочку уха или за воротник футболки. Не больно так, а скорее приятно. Миша хоть и ворчал: на него «Ну, Рома!», но не гонял от себя. И Ромка гулял по столу с учебниками, аккуратно ступая, ничего не переворачивая или сдвигая с места. Мы, просматриваем старое видео, вспоминаем о маленьком добром крылатом существе, так недолго бывшего с нами.
Уже при жизни у нас кота Ричарда, желтого волнистого попугайчика Фиби нам подарил брат Алены, дядя Женя. Скандальная была дама. Когда была меленькой то еще ничего, а как подросла, то верещала с утра до ночи. Погладить себя не давала, кусалась так сильно, что на пальцах оставались царапины. Никого не признавала. Разбрасывая перья из клетки, верещала даже рано утром, скандаля по любому поводу и требуя для себя женихов, большую клетку, свободы попугаям. Единственного кого уважала Фиби - нашего кота Ричарда. Стоило ему устроиться поближе к клетке, как Фиби как будто подменяли. Она тихонько ворковала ему какие-то свои «попугайские песенки», и совсем легонько пощипывала его за его кошачьи усы. Ричард лежал рядом с клеткой с закрытыми глазами, явно наслаждаясь общением. Как-то неосмотрительно я поставил клетку с кричавшей на всю квартиру Фиби рано утром на балкон, где в открытое окно дул приятный прохладный утренний бриз. Забыл про нее совсем. А днем температура поднялась до тридцати пяти градусов и Фиби, получив тепловой удар, улетела навсегда к своим предкам. Грустная история! Миша и Валентина долго еще потом считал меня виновным в смерти птички. Очень ее жалели. Но что делать, есть, наверное, и моя вина. Прости меня маленькая скандальная крикливая но наша птичка.
Самые теплые, самые дорогие чувства вызывают у нас воспоминания о нашем дорогом коте Ричарде. Самого нашего долгожителя из всех наших домашних животных, которые были в нашей семье. Принесли домой в 2010 году. Весной у нас умер волнистый попугайчик Рома, живший с нами три года. Последнее время он жил у Валентины Петровны, бабушки Алены. Там же и умер. Брать еще одного попугайчика мы не захотели. Нам всем хотелось тогда чего-то большего, теплого, кого можно было погладить, кто мог выразить свои эмоции. Тогда и решили, что нужно взять котенка. Не знаю, от каких знакомых принесли к нам домой, в нашу старую квартиру на третьем этаже, этого маленького котенка. Меня Алена и дети успокоили, что к туалету он приучен, что он вообще-то длинношерстный британец из порядочной семьи. Раньше я никогда не слышал о длинношерстных британцах, решил согласиться. Котенок серо-пегой расцветки оказался шустрым и сообразительным. С самого начала, как только его поставили на пол, он убежал и спрятался за диваном. Первые три дня двигался только по плинтусу, прячась за мебель и незаметно подкрадываясь к миске с едой и водой. Показали ему, где место для его кошачьих дел, он и это понял сразу. Больших неприятностей с запахом нам не оставлял. В общем, произвел впечатление порядочного, сообразительного котенка, и был принят в нашу семью на полное обеспечение. Тем более что постепенно он все смелее и смелее начал ходить по квартире и даже залезать на ночь к нам в постель, мурлыча, уверенно вышагивая своими маленькими лапками и всем своим видом показывая, что он не любит одиночества и ему нужно обязательно спать с нами. Забирался на кровать и ухитрялся устраиваться в изголовье или ложился у плеча и долго мурлыкал, закрыв глаза и поджав под себя передние лапки.
Вообще, думаю, нас породистым котом ввели в заблуждение. Хотя, в крови у Ричарда, безусловно, была благородная кровь британских придворных котов, какой-то перс явно вмешался в процесс его появления. То, что Ричард был из британцев, было понятно с его детства. В бытность свою маленьким котенком, это было не так заметно. Он забирался на подоконник обшитого деревом балкона нашей старой квартиры, и вышагивая по нему доходил до полок, загруженных всякими вещами. В конце прогулки он соскальзывал, грохался на дощатый пол, поднимался с видом, что ничего не произошло, и шел дальше. Казалось, сейчас он одернет свой костюмчик, и скажет: «Я в полном порядке, сэр!». Когда Ричард стал подрастать, он вытянулся в длину, чем-то напоминая таксу из детского мультфильма. Ричард появлялся в освещенной комнате из прихожей, заворачивал за угол, и нам казалось, что его длинное тело долго огибает угол двери, а лишь потом из полумрака прихожей, в освещенном зале появлялись его задние лапы и задранный к верху хвост. Казалось, что он вот-вот он скажет человеческим голосом: «Добрый вечер, сэр!». Все эти его достоинства укрепили нас в мысли, что Ричард был все-таки британцем. Миша, когда был еще мал, говорил бабуле Любе: «Ричард у нас сосиска!» «Почему сосиска?» удивлялась бабуля. «Потому, что он длинный как сосиска!» хихикал довольный сам собой Миша, намекая, что кот у нас вырос скорее в длину, чем в ширину. Хотя, слегка приплюснутая мордочка его говорила о наличии в роду перса, но длинная, свисающая с живота роскошная, шелковистая шерсть и пушистые штаны, явно предназначались для того, чтоб кошки этой породы не мерзли на каменных полах рыцарских замков Британии.
Котенком он шалил как все маленькие котята, но никогда не переходил какой-то понимаемой им самим красной линии, за которой ему пришлось бы с нами проститься. За исключением двух-трех случаев, он никогда не совершал туалет в неположенном месте. А в случаях, когда совершал, думаю, виноваты были мы сами. Что поделаешь, надо вовремя было менять кошачий туалет и держать двери, где расположен кошачий домик, открытыми. Я не считаю те его лужицы на покрывале кровати, случившиеся тогда, когда Ричард уже был болен, и далеко не молод. Это все понятно и прощается. Он никогда не делал таких вещей из вредности! Я не говорю о подранных в прихожей обоях, дверных косяках и мебели. Точить когти – обычное дело для котов. Надо было давно подобрать ему когтеточку, но все руки не доходили, да и потом, Ричард нашел в квартире два места, где стал этим заниматься и от чего страдал старый комод и балконная рейка. Других мест он обычно не трогал. Правда иногда это была ручка холодильника, но это было скорее связано с привычкой дежурить у холодильника, выпрашивая пищу дополнительно. Став старым и забывчивым, Ричард часто просто устраивался у холодильника, с ожиданием, когда откроется его заветная дверка, совершенно забывая, что кушал еще пять минут назад. Ну, под старость это бывает не только с котами.
Котенком Ричард любил нашу стиральную машину с фронтальной загрузкой. Стоя на задних лапах и упершись передними лапами в стекло люка загрузки белья, он мог долго смотреть, как за стеклом мелькает в процессе стирки, перекладывается разноцветное белье, а иногда старательно двигал лапами по стеклу, не отрывая взгляда от кругового движения. Мой сын Миша говорил: «Ричи белье помогает стирать!». Уходил лишь тогда, когда уставал, и это становилось для него интересно. Но у нас появилась стиральная машина с вертикальной загрузкой, и Ричи больше никогда не помогал нам «стирать белье».
Постепенно его присутствие в нашем доме стало настолько привычным, что нам его стало очень не хватать, если он в дождливую погоду отлеживался на кровати, не встречая нас у дверей с работы. Обычно он уже сидел на коврике в прихожей, когда мы открывали входную дверь. И сразу же начинал тереться об ноги. Или же мы заходили, а он, проспав, не успевая нас встретить, бежад из спальни. Спинка его изгибалась, и мяукал он таким извинительным тоном, что в интонации слышались слова «Простите меня, сэр! Проспал!». Его опоздание тут же ему прощалось и компенсировалось какой-нибудь «вкусняшкой». Очень быстро Ричи научился мяукать так, что у него практически получалось произнести слово «мама». Не всегда это было четко, часто звучало и «маума» и «мяумя», но он старался передать свое обращение к нам как член нашей семьи, слыша, то же, что слышали и мы, обращаясь к Алене чаще называя ее мамой. Ричард также слышал это и пытался говорить с нами, говорить желая иметь общее с нами всеми.
Ричард рос с нашими детьми. Росли дети, взрослел Ричард. Пусть по-кошачьему своему возрасту был он постарше, но до последних дней своих очень любил их, играл с ними, носился по прихожей, снося все на своем пути, а когда грустил, ложился на коврик и обнимая передними лапами еще теплую, пахнущую ребенком кроссовку, ложился на нее щекой и дремал. Как ночной хищник, он за ночь несколько раз менял лежанку для сна, часто будил дочку Валентину или кого-либо из нас, чтоб обязательно его погладили. А наглаженный уходил опять спать или носиться по ночной квартире, играя сам с собой.
Два или три раза Ричарда стригли, когда наступало лето, и он изнывал от жары. В одно из жарких лет он даже залезал в самый угол ванной комнаты, тяжело дыша и высовывая язык. Стригли его в ветеринарной поликлинике, оставляя не стриженной голову с гривой волос, и чулочки на лапах с кисточкой хвоста. Без своей пышной волосатой шерсти Ричи выглядел как лорд, который лишился своих пышных камзолов и плащей и остался вдруг в одном нижнем белье. Худой, дрожащий, плохо ориентирующийся в комнате после наркоза, он еще несколько дней приходил в себя, лакал воду из миски и редко кушал свой кошачий корм. Придя в себя, он опять постепенно обрастал шелковистой, лоснящейся шерстью, становился все более привычным Ричардом. Казалось пушистая шерсть, придавая ему объем, не только прячет его худобу, но и создает иллюзию массы.
После стрижки в очередной раз Валентина заметила, что кот оставляет красные капельки на полу. Несколько дней пришлось давать коту лекарство. Больше решили его не стричь, так как стрижка похоже вызывала у кота стресс, возможно, в том числе и от наркоза или от обращения с ним в больнице. Валентина категорически была против. Было решено его вычесывать, так как волос от него было так много, что в наших комнатах не было место, где бы ни встречались его шерстяные шарики «перекати-комнату». Кроме того, ветеринары жаловались, что наш тихий, спокойный кот очень агрессивен, шипит и кусается. Это было тоже плохо, так как стресс у котов может привести к различным заболеваниям. При вычесывании он тоже шипел, но это уже скорее от усталости и не кусался, а скорее имитировал укус, так как вычесывала его все больше Алена, а уж она, то его любила как дитя малого, что он, конечно же, чувствовал и укусить ее не мог никак.
Отращивание шерсти коту на зиму приводило к тому, что со временем от него разило тем самым животным запахом, который вызывает такой ужас у хозяек, борющихся за чистоту и стерильность в доме. Поэтому Ричарда приходилось мыть, чего он очень не любил. Определяя по одному ему известным признакам, что его обязательно сегодня будут мыть, кот пропадал из нашего поля зрения. Его решительно невозможно было найти в тех местах, где он обычно находился. Если в другие дни Ричи нежился на нашей кровати, пока мы его не видели, или занимал мягкое кресло около компьютера Алены, а бывало без зазрения совести, носился по всей квартире, раскидывая обувь в прихожей, то в этот день кота не было видно. Невидимка Ричард даже ухитрялся кушать, не будучи кем-то замеченным. Но…в итоге он все равно был пойман, в полотенце доставлен в ванную комнату. Что думает кот, который не любит, да что скрывать, просто боится воды? Я не знаю, что думал Ричард о воде, в момент, когда Валентина поливала его шерстку из душа, выглядел он в тот момент не очень хорошо. Жалобное мяуканье Ричарда было больше похоже на тихие рыдания несчастного существа, вынужденного смириться со своим неизбежным. Это грустное, и одновременно полное отчаяния мяу говорило о страхе утонуть в этой ванной. Как можно лить на меня воду, если я ее обычно пью? Ричи делал такую несчастную мордочку, так жалостно смотрел в глаза, что сердце любого человека дрогнуло бы. Любого, но не Валино! Обращаясь с ним как с маленьким, хнычущим ребенком, Валентина ловко придерживая Ричи полотенцем, мыла его кошачьим шампунем, смывало водой, в которой периодически появлялись желтые кошачьи струйки, вызванные его бесконтрольным страхом перед водой. Валентина смотрела на него и удивлялась: «Посмотрите на него, надул как маленький!». В итоге, после душа кот был вытерт насухо, насколько это было возможно, и отпущен на свободу с выплатой компенсации в виде хрустящих кошачьих подушечек из зеленого пакетика. А уже через несколько минут, совершенно успокоившись, начинал себя вылизивать где-нибудь в теплом, спокойном месте, подальше от ванной комнаты. Я смотрел на Ричарда и не мог себе представить, как он так быстро переменился из несчастного, мокрого и жалобно мяукавшего кота в это чрезвычайно довольное собой, пушистое существо, так важно усевшегося на моем письменном столе и греющего голову под настольной лампой. Жмурясь и улыбаясь чему-то про себя одними краешками тонких, скрытых шерстью губ.
Принимая его в свою семью, мы только со временем понимали, что это мы были приняты в его кошачью семью. Сколько ума и изобретательности, невероятной актерской игры было проявлено при прошении пищи! Сколько терпения в минутах сидения перед холодильником, который Ричард наверняка воспринимал за этакий волшебный ящик, откуда бесконечно появляется его еда. Та самая, вкусная, в пакетиках. Сколько кошачьего гипноза было в его глазах, когда он с такой жалостью, и одновременно с таким достоинством садился напротив и смотрел в глаза своим строгим, желтоватым взглядом.
Ушел от нас Ричард очень неожиданно. Немного раньше мы замечали, что кот наш стал постоянно просить у нас, чтоб мы его приласкали, погладили. Спасть ложился в теплом месте у батареи. Последние несколько дне выглядел уставшим и больным. В свой последний день Алена обратила внимание, что днем кот ушел спать на кровать Миши и проспал там целый день и вечер. И когда я пришел с работы не вышел меня встречать, что было очень необычно для него, так как с моим приходом начиналась кормежка. Пока я умывался, в ванную зашла Алена и упавшим голосом, в котором удивление смешивалось с горечью, сказала: "Ричард умер!". Кот лежал на Мишиной кровати полукругом обхватив подушку. Казалось он спит, если бы не раскрытые, наполненные невыносимой болью глаза, которые смотрели снизу, словно не находя кого-то, чтоб попросить о помощи или сказать свое последнее кошачье "прощай". Оскал боли оголил клыки и казалось, на мордочке Ричарда застыла маска боли.
Несколько часов моя дочь Валентина просидела гладя остывающее тело любимого кота, пока не пришел ветеринар. Врач понюхал запах из пасти Ричарда, определив ацетон и поставил диагноз резкого обострения почечной болезни, вызвавшей болевой спазм и остановку сердца. Посочувствовав нам, он сказал, что такое часто бывает у всех кошачьих, и ушел, забрав Ричарда для совершения церемонии похорон. Квартира наша опустела на одно маленькое, но такое любимое и героическое существо. Еще долго нам мерещилось в сумерках прихожей, что вот-вот войдет Ричард из темноты на свет и сядет перед нами, смотря на нас желтым, серьезным взглядом.
Удивительно, как на твоих глазах проходит с годами жизнь домашних животных. Жизнь их короче, и мы может наблюдать, как они из таких резвых и бесшабашно игривых малышей постепенно взрослеют, становятся более серьезными, иногда менее общительными, часто желающими просто побыть одному, но всегда скучающими о нас и ждущими нас, для того, чтоб сказать о своей любви и привязанности. Чтоб запрыгнув к нам на колени, показать, что они нам полностью доверяют свою жизнь, и уверены, что мы для них высшие существа, которые обязательно о них позаботятся. Из детей, становясь подростками, взрослыми и стариками, больными и грустными, они проживают с нами свою жизнь, отдавая ее нам полностью, без остатка и уходя от нас туда, где их души в светящемся потоке реки жизни впадают в единый океан света душ всех живых существ. К сожалению мы, переживая этот совместный с ними наш опыт доброты и жестокости, жалости и равнодушия, любви и ненависти, понимаем всю ценность жизни это маленького домашнего существа только тогда, когда жизнь его закончиться. И поняв, в тоске своей жалеем, что ничего уже не исправишь. Что можно было бы вести себя по-другому, по отношению к этому существу, по сути, частичке воплотившейся рядом с тобой живой души. Что-то не делать, то, за что сейчас, после его смерти стало стыдно. Или, наоборот, сделать то, что нужно было, а не было сделано. И не изменишь уже ни чего. Остается только просить прощения. И измениться самому, чтоб потом, когда-то еще, если выпадет такая возможность перед этим домашним животным, за которое ты взял на себя ответственность, да и человеком, человеком в первую очередь родным тебе и близким, не поступать так и не говорить то, за что потом будет стыдно, придется горько жалеть, просить прощения, когда уже поздно, потому что изменить уже ничего нельзя. Бесконечная ценность жизни в том, что она не имеет черновиков, и пишется сразу набело и срок ее земной очень мал. Думаешь впереди еще есть время изменить и измениться, есть время подойти, обнять встав на колени, прижать к себе, а нет. Нет времени переделывать и ждать, что еще сможешь исправить, выправить ту кривизну своей совести, где поступал не по ее главным постулатам, не по ее зову, а из чувства страха, зависти, самообмана. Искривлял то пространство совместной жизни с дорогим существом, исправить которое уже нельзя и кривизна эта будет с тобой, пока ты сам не изменишься, изменив себя в отношениях ко всем, кто с тобой идет по краткому пути земному. Поэтому важно поступать, по совести, сейчас, потому что потом важно это будет только для тебя в твоем настоящем и будущем.
Взаимоотношения с животными, пусть с домашними, дают нам понимание места человека в природе. Место человека в земном круге жизни. Для животных, особенно для домашних животных человек, добрый, заботливый хозяин есть воплощение Всевышнего на Земле. Отношение человека к животным как к маленьким детям, в чем-то не доросшим своим разумом до его человеческого (духовного) сознания существам, есть часть той цепи, значение которой определяет нам место и определяет нам порядок отношения в природе Земли, во Вселенной, если хотите.
И как добрый, заботящийся хозяин и друг занимает в мироздании домашнего животного высшее положение, достойное бескорыстной ничем не обусловленной любви животного, так и человек способен стать для животного представителем Ада, если перенесет на него низменные свои инстинкты или сотворит из него монстра, нарушив установленный Вселенной порядок развития души и тем самым уничтожив само животное и часть самого себя. По этому, в гармонии земной жизни предназначение человека выступать заботливым отцом-матерью, хозяином, радеющим за то, чтоб жизнь на земле развивалась, манифестируя себя через каждое живое существо, стремящееся к развитию и ставя себя выше добра и зла. Выше, потому что понимает, что этапы созидания и разрушения созданного, чередуются между собой, что в природе нет зла и хищник, охотящейся за своей жертвой и сама жертва – часть природного процесса, творящего гармонию. И если назначение поддержать и помочь слабым существам, чтоб развиваться понятно, остановить злого хищника, не важно, животного или человека, перешедшего границы необходимой потребности – тоже понятно. Понимание целей Высшего это то, что Высшее не преследует целей одной из сторон, помогая кому-то в его молитвенных просьбах или гневных требованиях. Высшее в разумной Вселенной заботиться о гармонии в мире, помогая и стимулируя каждую из сторон развиваться. Если направление тупиковое и точка развития пройдена, система сама разрушается. Если направление перспективное – развитие продолжается, продолжается так долго, что переходит в не материальную фазу и продолжает развиваться за пределами нашего видимого мира. Возможно, это едино для всех процессов во Вселенной, от малого до большого. И наши взаимоотношения со всеми существами, содержащими в себе искру жизни, свет Духа тоже подчиняются этим процессам, где любовь, выраженная через понимание, помощь и поддержку дает развиваться всему живому. А искаженное непониманием, гневом, эгоизмом, страхом сознание единства со всем Сущим, выраженное ведет к разрушению.
В нашем доме пока не живут маленькое животное, которое может стать новым нашим другом, но я надеюсь, что к нам еще придут эти маленькие, храбрые души, чтоб вместе с нами провести свой короткий век, отдав нам свою жизнь и вновь напомнить нам уроки терпения и любви.