Без особых проблем я поступил в мединститут на лечебный факультет, по наставлению Кеглевича записался в научный студенческий кружок при НИИ Гематологии. Два - три раза в неделю, наведываясь в бильярдную Дома Учёных, познавал премудрости игры. Всё шло своим чередом, однако не хватало денег на пятничную игру, поэтому я устроился ночным сторожем в студенческую столовую. Сие оказалось весьма кстати и не только из за денег; работа сторожа начиналась в девять вечера и заключалась в разгрузке двух десятков ящиков с молоком, двух - трёх фляг со сметаной и свежим творогом. Машина прибывала в час - два ночи, поэтому в ожидании её я мог читать конспекты и готовиться к семинарам. Режим: две ночи работать, две отдыхать, меня вполне устраивал, тем более, столовая находилась в центре, на одном пятачке с моим домом, мединститутом и Домом Учёных, и за это платили 120 рублей, неплохие деньги для студента, живущего дома на всём готовом. По пятницам в столовой, как правило, играли студенческие свадьбы, проходили проводы на пенсию, какие - то другие мероприятия: значит можно являться на службу к 12-ти ночи, а до этого, спокойно играть в бильярд. Втянувшись в новый ритм жизни, я не заметил, как пролетел год. Летнюю сессию сдал досрочно и в середине июня был переведён на второй курс. Впереди ожидалось бурное лето и долгожданные гастроли.
В конце июня под Москвой в небольшом научном городке Менделеево открывался очередной симпозиум по Гематологии. Не долго думая, Лев Давидович накатал доклад, в авторы поставил мою фамилию, отправил его в оргкомитет и через неделю получил приглашение на двух авторов.
Преступная группа в составе Льва Давидовича и двадцатилетнего начинающего каталы, готовились впервые отправиться на гастроли за счёт мединститута.
С напарником в столовой я договорился на недельную подмену, командировочные получены, чемоданы упакованы и, взяв билеты на 27-ое июня, мы вылетели в столицу.
Аэропорт Домодедово показался огромным городом с эскалаторами, многочисленными магазинами и залами ожидания. В Москве я был в первый раз. Голова шла кругом.
Если бы не Кеглевич, точно заблудился бы. В аэропорту сели в пригородный автобус и двинулись в небольшой городок Менделеево. Ехали долго и нудно, в полудремоте.
Подмосковный посёлок похож на Новосибирский академгородок, затерявшийся в сосновой роще: такие же корпуса, жилые дома, тропинки. Чудесное место для отдыха и прогулок. Номера в гостинице - заранее забронированы, посему наше заселение прошло быстро и буднично. Конференция открывалась только через день, поэтому мы имели некоторое время для акклиматизации. Нас поселили в большой двухместный номер: спальную занял профессор, а я устроился на огромном диване в гостиной. Пока всё шло, лучше некуда. Кеглевич тут же созвонился с прикормленными маклерами, мы не спеша прогулялись до ресторана, вкусно пообедали, вернувшись в номер, ещё раз обсудили сценарий, так сказать стратегию поведения назавтра и вышли подышать Подмосковьем. В отличие от загазованной Москвы воздух здесь ощущался по настоящему свежим, головокружительным, с запахом сосен. Аллеи городка пусты, в этот час учёные химики - основное население Менделеева, ещё ставили опыты в лабораториях, ведь для них сегодня - будний день.
Вечером посмотрели программу Время и, уставшие от впечатлений, завалились спать. С утра надвигались напряжённые будни. Лев Давидович, переодевшись в пижаму, храпел вовсю, а я долго не мог уснуть, ворочался, лежал с открытыми глазами, размышлял о предстоящей игре.
Утром следующего дня, мы уже тряслись в полупустом автобусе по направлению к Москве, слева остался молодёжный Зеленоград, справа промелькнула какая - то деревенька. Всё катилось по намеченному плану.
После полудня мы остановились на небольшой улочке старого Арбата, где в подвале одного из домов прятался полу - подпольный бильярдный клуб.
- Днём народу в бильярдной обычно не много, поэтому обыгрывай всех, однако не забывай следить за маркером. Если тот чешет репу, то это твой клиент, если же нет, не начинай вообще или быстренько сливай игру, - отдавал последние распоряжения Кеглевич. - На всё - про всё тебе два часа, ровно в пять мой выход. Не увлекайся и поглядывай на часы.
В предстоящем спектакле мне отводилась роль молодого, дерзкого и наглого денди, у которого папа, то ли посол в Англии, то ли какая - то шишка в Министерстве Иностранных дел, в общем, я типичный представитель золотой молодёжи. Прикид соответствующий - модные потёртые штаны фирмы "Супер Райфл" и джинсовая куртка "Ренглер", на ногах кроссовки "Адидас".
Лев Давидович, не доходя двух домов до заветного поворота, свернул в магазин, а я твёрдой походкой направился к своему дебюту. Спустившись по лестнице, продефилировал мимо бильярдных столов и вальяжно устроился на высоком стуле у стойки бара.
- Кофе с коньяком, пожалуйста, - обратился я к бармену.
- Одну минуту, молодой человек, - бармен за стойкой, видимо, сразу разглядел во мне сына высокопоставленного чиновника.
Расплачиваясь, я продемонстрировал бумажник, туго набитый банкнотами. Всё! Спектакль начался! Наживка заброшена! Ждём "карася", и он клюнул. Первой жертвой оказался толстый лысый дяденька, похожий на шеф - повара.
- Да вы только полюбуйтесь, в нашей Академии свежая кровь, - пробубнил жиртрест, надвигаясь на меня глыбой. Видимо бармен уже подавал маячок, поэтому все с любопытством рассматривали меня.
В бильярдной было человек десять, семь превосходных столов и два десятка раздолбаных киев, явный признак того, что игроки приходят со своими, и маркеру нет никакой необходимости содержать казённые палки в надлежащем виде. Я взглянул на маркера, интенсивно чесавшего затылок. Ну да ладно, ловись рыбка большая и маленькая!
- Дядя, я двадцать лет, как живая кровь, а так же, живые мозги и живой член, - нагло ответил я.
- А ты не груби старшим, я вовсе не хотел тебя обидеть. Сгоняем пару партиек, племянничек!
- Сгонять - то можно. А какой расклад?
- Давай три партии на чирик?
- Согласен, только не на чирик, а на стольник, или слабо?
Такой выпад, без всякого сомнения, являлся откровенной наглостью с моей стороны, однако роль прописана именно так, и я безукоризненно следовал за невидимым режиссёром.
Толстый покраснел от злости, впрочем, обиду скушал и, мельком взглянув на подельников, согласился. Разбивать пирамиду выпало лысому, а точнее, я так устроил согласно сценарию. Кий, взятый со стойки, был наглухо сломан и перемотан чёрной изолентой, точь в точь каким приходилось играть в Доме Учёных.
Завсегдатые, заметив выбранный кий, злорадно заулыбались и, в предвкушении того, как толстый сейчас станет рвать меня на куски, разбрелись по стенкам. Игра на других столах тотчас прекратилась. Весь коллектив клуба уставился на нас.
Лысый, всё ещё задыхаясь от злости, шарахнул по пирамиде со всей силы и разбросал шары по всей поляне. Дураки не залетели, тем не менее, теперь можно было легко собрать с кия не только одну партию, но и две.
Погуляв вокруг стола, я сделал вид, что в замешательстве, потом, поставив ребро ладони на стол для упора, начал целиться: все в бильярдной покатились со смеху. Я лупанул со всей дури и промахнулся.
- Ну, золотая молодёжь, тебе конкретно писец, - с презрением выдавил из себя лысый. Он забил три шара, но промазал простого свояка. Я, в свою очередь, забил простой шар и опять промахнулся. Похоже, карась заглотил вкусную наживку по самые помидоры. Толстый положил необъятное пузо на стол, прицелился и загнал довольно сложного свояка через всю зелень, дальше рука у него дрогнула, а второй свояк застрял в лузе. Я добил его сильной кувалдой, хотя мог тихонько скатить всю партию.
Следующим ударом я выбросил чужого за борт. За такой финт полагался штраф, - выставление шара. C не охотой взяв шар со своей полки, я поставил его на короткий борт. Счёт пока 4:1 в пользу "шеф - повара" и никто в зале ни на секунду не сомневался в его безоговорочной, скорой победе.
Первую партию он естественно выиграл со счётом 8:2.
- Ну как, золотой мальчик, шпилим дальше или ты уже лапки кверху поднимаешь? - зло спросил раскрасневшийся толстяк.
- Дядя, ещё не ночер, играем дальше, - нагло парировал я.
Во второй партии я как бы с трудом взял верх 8:7, забив в конце абсолютно случайного дурака.
Третья партия началась, и соперник ломанулся в отрыв, 4:0. Я потихоньку его догнал 4:3. Плешивый уже кожей чувствовал мою сторублёвку в своём кармане. Он представил, как лобызает, нюхает и жулькает коричневую бумажку. На этом эмоциональном подъёме толстый вколотил ещё три шара, 7:3. Вот теперь начиналась кульминация спектакля. Долго целившись, я как - то коряво ударил и положил двух явных дураков, при этом, ещё один шар встал на подставку, забить который можно даже с закрытыми глазами. Подставку я скатил в лузу на ползунке. Итак, 7:6.
Надежда ещё теплилась в глазах толстяка, он и не догадывался, что его нагло разводят. Я киксанул, ничего явного не подставил и произнёс ехидным тоном: - У меня к вам имеется выгодное предложение, давайте удвоим ставку. Лысый созрел не только удвоиться, но и утроиться, и учетвериться, он готов был на всё! Кивнув в знак согласия, тот стал тщательно целиться, однако в его руках тотчас заиграл мандраж. Я это чётко заметил, поэтому он промахнулся, сделав подставку, которую я легко реализовал и затем, отыгрался. Счёт стал равным, партия висела на волоске, 7:7.
Толстый отыгрываться не любил, считая себя игроком атакующего плана, поэтому опять нырнул на сложного свояка, его он не забил, зато, поставил чужого на игру, чем я и воспользовался. Ура, 8:7, я выиграл!
Двухсот рублей у лысого не оказалось, поэтому он тут же у кого - то из друзей перехватил стольник, добавил свой и протянул две банкноты: - Повезло тебе, сопляк.
Проигравший нервно прошаркал к бару, взял в долг стакан водки и залпом выпил!
- Так, теперь моя очередь учить нахальную молодёжь вежливым манерам, - произнёс серьёзный худой мужчина лет сорока.
- Даже не знаю играть с вами или нет, - заводил я бильярдный коллектив, накаляя страсти.
- Гляжу, вы так и нарываетесь на грубость, - играя желваками, сверкая зенками, произнёс худой. - Когда - нибудь ваше невероятное везение закончится и тогда посмотрим, кто кого.
Никто в бильярдной не сомневался, что мне просто повезло и я выиграл на дурика. Маркер чесал затылок, давая отмашку к бою. Разводка проходила примерно по тому же сценарию и, через полчаса, у меня в кармане прибавилось ещё двести рублей. Самым сильным оказался соперник под номером пять. Несколько раз пришлось применить хитрые боковички, впрочем, никто особо не обратил на это внимания. Без пяти минут пять я дожал последнюю "рыбку". Вся бильярдная братва встала стеной, и стало понятно, сейчас меня будут жестоко бить и возможно ногами, однако в этот момент послышались лёгкие шаги, и в бильярдную буквально впорхнул Лев Давидович.
Профессор мгновенно оценил обстановку, оглядел публику, и весело произнёс: - Я гляжу у вас тут бои без правил! Лысый бросил взгляд на Кеглевича и сквозь зубы прошипел: - Да вот, золотая молодёжь совсем распоясалась, перестала уважать приличных людей. Пацан на одних дураках всех обыграл, и похоже, собирается с нашими кровными смыться.
- Молодой человек, а не соизволите со мной схлестнуться? - серьёзно поинтересовался Лев Давидович.
- А, ещё один старпёр нарисовался! - продолжал я играть выученную роль. - Мне некогда, надо делами заниматься. И я не желаю тратить драгоценное время на тебя, дедуля.
- Внучек, я когда - то был чемпионом Тамбова и у меня найдётся пять минут, чтобы сыграть с тобой, - серьёзно произнёс профессор.
- Пока не сыграешь с чемпионом никуда не улизнёшь, - ультимативно заявил высокий мужчина.
- Ладно, дед, только потом не плач, что продул бабкину заначку! Давай перетрем условия игры, - наглел я, согласно плана.
- Условия, молодой человек, предельно простые. Всё, что ты на дурочку выиграл плюс сто рублей - это кон. Играем партию в Американку, - тоном не терпящем возражения произнёс Кеглевич.
- Согласен! - выпалил я не моргнув глазом.
Народ в бильярдной оживлённо потянулся к центральному столу и жаждал только одного, справедливого отмщения. Наглость зарвавшегося выскочки должна быть беспощадно наказана.
Покатили шары на разбой пирамиды. "Повезло" профессору. Он прицелился и положил шар в угловую лузу. Играя по чемпионски, профессор демонстрировал всем своим видом, что выступает защитником униженных и оскорблённых.
Затем, Лев Давидович в присущей ему изящной манере положил ещё семь шаров и гордо произнёс: - Партия!
Все в бильярдной хлопали в ладоши и радостно кричали "Ура!" Зло, наконец - то, было наказано. Справедливость восторжествовала! Я громко выругался, положил деньги на стол, туда же бросил кий и пулей вылетел из бильярдой.
- Это выглядело красиво, - дружелюбно похлопал по плечу тамбовского чемпиона толстый.
Кеглевич переложил деньги в портмоне, оглядел довольную публику и весело произнёс: - Ну, друзья, а теперь давайте просто поиграем в бильярд.
Игра действительно перешла в спокойное русло, без нервных всплесков, валидола, сильных эмоций.
Он то проигрывал, то выигрывал, сопровождая своё присутствие шутками - прибаутками.
Хотя ставки делались не большие, профессор через два часа оказался в плюсе. Выигрыш составлял сто пятьдесят рублей, что оказалось довольно неплохо.
Лев Давидович, наконец, поставил кий, по - товарищески за руку со всеми попрощался и спокойно удалился. Не спеша направился в сторону метро, насвистывая какую - то мелодию.
Пока профессор успокаивал разъярённых обиженных игроков, я пробежался по близлежайшим магазинам, слопал аж четыре порции московского пломбира и ровно в семь подрулил к станции метро.
Лев Давидович весело подмигнул, похлопал меня по плечу и констатировал:
- Для первого раза, весьма не плохо!
После метро мы пересели на загородный автобус и двинулись в Менделеево.
Ужасно хотелось есть, и мы забурились в ресторан.
Профессор внимательно изучил меню, заказал шикарный ужин на двоих, попросил бутылку шампанского. Официант, прочувствовав важность момента, торжественно разлил искрящийся напиток по бокалам и чинно удалился.
Лев Давидович поднял хрустальный бокал и серьёзно взглянул: - Добро пожаловать в мир Катал!
Мы молча поужинали и поднялись в номер. Профессор плюхнулся в кресло, снял галстук и объявил: - С маркером я рассчитался, минус ресторан, таким образом, ваша доля составила двести пятьдесят рублей.
Мой куш оказался равен повышенной стипендии за пять месяцев. Я осторожно взял деньги, зачем - то понюхал их и весело ответил: - А мне это нравится!
Кеглевич некоторое время оставался в молчании, потом пристально уставился на меня и тихо произнёс: - Очень хорошо, что в этом году ты начал заниматься в театральной студии, пусть всего раз в неделю, однако уже многому научился, особенно, перевоплощаться. Используй всё, чему тебя учат, только не переигрывай, люди фальшь нутром чувствуют. Тебе предстоит сыграть ещё много ролей в разных амплуа, с переодеванием и перевоплощением. Не забывай, тем не менее, о науке. Думаю, что вы, Сергей, достойно сделаете завтрашний доклад, за это я не беспокоюсь. Поэтому обсудим вашу следующую роль.
Меня всегда удивляло, как совершенно естественно Лев Давидович переходил с "вы", на "ты" в отношении меня. Когда он называл меня на "вы" мне это импонировало и я чувствовал себя как бы наравне с ним.
- В бильярдную, в той где вам предстоит завтра исполнять роль, по оперативным данным, наведается игрок, довольно сильный, примерно моего уровня. Поэтому, необходимо выйти на него в самом конце, после того как обыграете всех, а дальше всё по намеченному плану, - спокойно наставлял меня Лев Давидович.
- Не беспокойтесь, всё будет "хоккей".
- Не смотря на то, что он студент второго курса, но знаете ли, подаёт большие надежды, у него блестящее будущее. Это мой лучший ученик, будущее светило Гематологии, - расхваливал меня Лев Давидович московскому коллеге по цеху. Я смущённо глядел в пол, изображая ботаника.
- Слушал внимательно ваш доклад, юноша, весьма, весьма не дурно! Правильно ставите приоритеты и экспериментальная база на уровне. Скажите, а как вы мышей выбираете для опытов? Вы их выращиваете, или где - то закупаете? - доставал меня московский друг Кеглевича.
Лев Давидович подбадривающее взглянул на меня: - Вы тут пообщайтесь, а у меня важный разговор.
Я подробно ответил на все вопросы московского профессора и хотел было откланяться, но тот придержал меня за локоть:
- Знаете, в следующем месяце мы проводим Всесоюзный съезд гематологов в Ташкенте, ожидаются иностранные гости. Вы хотите посетить Узбекистан, естественно, вместе со Львом Давидовичем? - Если за месяц наберём новый материал, достойный хотя бы стендового доклада, то конечно приедем. В общем - то, вам лучше поговорить на эту тему с моим Учителем.
После обеда все участники симпозиума отправились в Москву на обзорную экскурсию. Осмотр достопримечательностей столицы входил в обширную культурную программу, тем не менее, мы вежливо отказались, ведь нас ждала другая программа, более интересная.
Играть в бильярд лучше всего на голодный желудок, поэтому, на обед мы не явились, выпив только по чашке кофе.
- Ну как тебе симпозиум? Как учёная братия? Как вообще впечатления? - поинтересовался Кеглевич.
Немного подумав, я ответил: - Симпозиум организован на уровне, а вот учёная братия - все какие - то важные, чопорные, особенно, москвичи.
- Чопорность, важность, собственная значимость - естественная часть этого Мира. Учёный бомонд всегда был таким, таким - всегда и останется. Впрочем, как изрёк классик "На всякого мудреца довольно простоты", главное держись проще, естественнее и ни с кем ни вступай в научные споры. Что касается москвичей, они всегда считали себя на голову выше остальной страны, отсюда и такая манера держаться. Уверен, в провинциальном Томске публика гораздо образованнее, интеллигентнее, чем в Москве, - произнёс Лев Давидович с видом философа.
Мы ещё потолковали немного и принялись собираться в путь - дорогу. Гастроли продолжались!
До Москвы тряслись молча. Небо затянуло серыми унылыми тучами, накрапывал мелкий противный дождик. Я то дремал, то просыпался, то опять дремал, входя понемногу в изменённое состояние сознания.
В столице пересели на метро, ехали минут сорок, пока голос робота не произнёс: - Осторожно двери закрываются. Следующая станция "Парк имени Горького".
Мы держали путь в знаменитую бильярдную, называемую "Академией".
Сегодня я выступал в роли интеллигентного домашнего мальчика с некоторыми способностями к Бильярду. Перед входом в Академию мы разделись: Лев Давидович отправился кормить лебедей в близлежащем пруду, а я проследовал в бильярдную на съедение местным волкам. Зал выглядел просто огромным, в наличие находилось столов двадцать пять, слышались приглушённые разговоры немногочисленных посетителей и звонкий стук шаров. Всё, как всегда: публика с алчными глазами, жаждущая денег, продажный маркер, пьяные зрители, сизый дым сигарет и терпкий запах пива.
Мальчик из богатой семьи, а именно я, первым делом засветил глазастому бармену тугой бумажник, когда рассчитывался за чашку кофе, а потом, стал ждать "пассажиров". Бармен подал знак страждущим до денег, игроки выстроились в очередь за кусочком пирога и, понеслось! Я по - обыкновению выбрал кривой короткий и раздолбанный кий. Между прочим, загнутый конец кия надо при ударе ставить кверху и так бить по шарам. При некоторой тренировке совсем не замечаешь кривизну и играешь им, как прямым. Что касается длины кия, коротким даже легче подкручивать шары.
Первым подрулил "разведчик" - паренёк лет семнадцати абсолютно рыжий, с белёсыми глазами и красным лицом:
- Можно с вами сыграть?
- Сыграть - то можно. Только для начала один вопрос - А что теперь в бильярдную пускают с пятнадцати лет? - ответил я.
Главное в первые же секунды общения, вывести будущего соперника из равновесия, заставить его злиться, так учил Кеглевич.
Рыжий парень, однако и ухом не повёл, а лишь фыркнул: - Мне восемнадцать, так что, всё по закону.
- Ладно, я пошутил. Какие условия?
- Предлагаю сгонять пять партий. Каждая - по чирику. Чтобы не тянуть резину, играем Американку.
- Значит тебе, юноша, как я понимаю, мама дала пятьдесят рублей на мороженое, и ты решил сделать из них сто.
Тот не нашёлся что ответить, обернулся и покосился в сторону столика, за которым три мужика цедили пиво, а я продолжал запланированный наезд: - Иди к маме и попроси у неё ещё столько же, потому как играем по два червонца за партию. Он опять поглядел в сторону боссов, очевидно, числился у них обычным бильярдным рабом, играющим не на свои деньги. Один из них незаметно махнул рукой и рыжий согласился на мои условия - пять партий по двадцать рублей каждая.
Парень держался достойно, тем не менее, больше двух - трёх шаров я не позволял ему забивать. Короче говоря, через полчаса я получил стольник и принялся ждать следующего охотника за деньгами, которые, между прочим, с неба не падают, за них ещё корячиться надо.
- Я вижу вы из приличной семьи. Где в бильярд учились играть? - завёл нудную шарманку следующий член Академии.
- У меня папа генерал. На даче под Москвой у нас большой бильярдный стол. На нём лет с десяти упражняюсь, - ответил я с гордым видом.
После таких слов не имело смысла занижать игру, скрывать истинный уровень, изображая лоха. Я играл открыто, как умел: в общем, отбил у соперника сто рублей за три партии. Пока всё шло по заготовленному плану.
За что люблю Москву, за её безграничную необъятность. В одном конце города я запросто могу прикинуться наглым малым из золотой молодёжи, в другом - продвинутым сынком генерала, в следующем - ещё кем - то. Никто и никогда не станет проверять кто ты на самом деле, это не Томск, где все друг друга знают, в родном городе я могу быть только Серёжей - Киксом, сыном завлаба Университета, и всё! Время летело, я шпилил в полную силу, ни разу не проиграл, и к десяти вечера в кармане осела тысяча двести рублей столичных денег, огромный куш.
Приближалась неминуемая развязка, которая могла бы плохо закончится, тем не менее, как утверждается в народе: кто не рискует, тот не пьёт шампанского!
Москва - мегаполис, деньги тут крутятся сумасшедшие и желающих заполучить их на халяву тоже достаточно: мразь и отпетые подонки, хитрые каталы и откровенные мошенники слетаются сюда со всей необъятной страны.
Размышления о бешеных деньгах и огромной Москве прервал серьёзный мужчина в возрасте, прилично одетый, с раскосыми глазами.
Я стал лихорадочно перебирать в памяти фотографии из картотеки Кеглевича. "Неужели сам Шах?", - мелькнуло в голове, именно о нём предупреждал профессор.
- Смотрю, мне в пору форы просить, судя по уровню вашей игры. Может, сразимся? - предложил Шах.
По всем негласным законам игрок не имел морального права отказываться от игры, тем более, с кушем в кармане. Он это отлично знал и я знал, поэтому отступать было некуда. Шах всё время выжидал, когда я соберу дань с середнячков и подкатил именно в тот момент, когда я оказался в хорошем плюсе, чтобы этого плюса меня лишить.
Ещё в Томске Кеглевич предостерегал меня, показывая картотеку на лучших игроков Союза, предупреждая, что Шах входит в десятку самых искушённых. Пока я не мог сражаться с ним на равных.
Я хотел что - то ответить, но тут в бильярдную буквально ворвалась девушка в очках, явно отличница из МГУ, и громко заявила: - Серёжа, ты, опять за своё!? Я жду тебя целых двадцать минут. Давай быстрей,
в кино опаздываем. Студентка крепко схватила меня за руку и быстро потащила к выходу, где ожидало такси. Не прошло и минуты, как мы умчались.
Когда разъярённый Шах выскочил на улицу, а вместе с ним ещё десяток "академиков" - криминальная группа поддержки, машины пропал и след.
- Сучонок, попадёшься мне ещё, мать твою, - прошипел сквозь зубы катала и злой вернулся в бильярдную. От такой немыслимой наглости Академия некоторое время пребывала в шоке.
Однако в баре его ожидал еврей - учёный с полным бумажником денег, знакомый по предыдущим строкам. Бармен дал отмашку и Шах успокоился, собираясь по полной отыметь, бедного очкарика.
Сегодня бенефис Льва Давидовича Кеглевича! Маэстро, занавес!
Профессор давно готовился к поединку, тайно подсматривал за игрой Шаха, анализировал его тактику, психологические возможности, слабые места. Тот же абсолютно не знал Кеглевича, а вот профессор знал о сопернике всё или почти всё.
В этот момент, высадив нанятую за пять рублей девушку, я буквально летел прочь из Москвы в сторону Менделеево, а подручные Шаха рыскали по всему городу, искали меня, ведь я фактически кинул его на одну тысячу двести рублей, а такое не прощается.
Прибыв в гостиницу, я наспех поужинал в ресторане и как мышь забился в номере. Первый раз в жизни мне по настоящему стало страшно. Чтобы хоть как - то успокоиться, включил телек и откупорил бутылку вина, припасённую именно на такой случай. По ящику демонстрировали какую - то хрень про БАМ, про рекорды строителей, про их устроенную жизнь в бараках, про хорошее питание и зарплату. Фикция чистой воды. Часы просигналили полночь, а Кеглевич всё не появлялся. Бурная фантазия рисовала картины одна ужасней другой, а между тем, вино закончилось. Около двух я закимарил прямо в кресле перед мелькающем экраном и не слышал как скрипнула дверь, в гостиную впорхнул Лев Давидович живой и невредимый с двумя бутылками шампанского. Я лениво открыл глаза и радостно произнёс: - Профессор!
Тот расплылся в театральной улыбке, снял парик, отклеил усы, бороду и торжественно объявил: - Серёжа, я только что сделал Шаха на десять тысяч. Подробности завтра, а сейчас выпьем шампанского, и спать, поскольку завтра с утра у меня доклад.
Выпив два бокала, я тут же вырубился, сказалась нервотрепка прошедшего дня. Медленно, с не охотой открыв глаза, я обнаружил себя в уютном кресле, заботливо укрытым тёплым пледом. Солнце радостно пялилось в окно, небо выглядело чистым и голубым. Здравствуй новый день! Из ванны вырулил профессор в смешной пижаме:
- Доброе утро, Серёжа!
- И вам не хворать, Лев Давидович.
Я внимательно глядел на него в ожидании захватывающего рассказа с погоней и перестрелкой, тем не менее, тот медленно удалился в спальню и через пару минут появился в костюме.
- Сергей, у вас на всё - про - всё пять минут, мы катастрофически опаздываем на завтрак, там и поговорим.
Спустившись на первый этаж, мы направились в ресторан и уселись за столик у окна подальше от посторонних ушей. Наc ждали тарелки с творогом, стаканы со сметаной, отдельно лежали свежие булочки, сыр и варёные яйца. В общем, обычный завтрак. Через минуту официантка принесла горячий кофе.
Лев Давидович взял ложку, не спеша протёр её салфеткой, глубоко вздохнул и начал захватывающий рассказ: - Мне сообщили, что Шах в это время будет в Москве. В Томске внимательно изучив его досье, я отметил некоторые интересные нюансы игры. Всё это пригодилось вчера, вернее, сегодня ночью. Во - первых, он всегда одинаково разбивал пирамиду: справа в крайний шар. В девяти из десяти случаях свояк залетал в правую угловую лузу. Во - вторых, Шах редко играл дуплеты и оборотные шары. И в - третьих, он всегда шпилил первым номером, предпочитая атакующую агрессивную игру, и совсем не любил подолгу отыгрываться. Очевидно, восточный темперамент не позволял ему вести затяжную тактическую борьбу. К тому же Шах играл всегда предельно эмоционально. Зачем я тебе это рассказываю? Только для того, чтобы ты понял, соперника необходимо досконально изучать, надо знать все его сильные и слабые стороны. Без всякого сомнения, это игрок выдающийся, впрочем, психологическая подготовка слабовата. В общем, необходимо уделять внимание не только технике. В Бильярде мелочей не бывает!
Я внимательно слушал, не пропуская ни одного слова. Лев Давидович не страдал словоблудием и говорил всегда по - делу, ясно и понятно.
Разбив яйцо о блюдце, взглянул на профессора и задал давно мучивший вопрос: - Скажите, пожалуйста, а как пришла идея завести досье на известных игроков?
Кеглевич хитро улыбнулся: - Это началось давно, лет двадцать назад. Сначала я делал пометки в блокноте, потом завёл на каждого игрока отдельную карточку. Огромное количество информации выудил у прикормленных маркеров, иногда подолгу тихо сидел в сторонке наблюдая за игрой. Так постепенно картотека пополнялась. Сейчас собран обширный материал более чем на двести известных игроков. Помните у классика: "Кто владеет информацией, тот владеет миром". Знаете ли, удобно использовать не память, а бумагу. В голове не удержать всех мелочей, а она сохранит любой нюанс в лучшем виде. Ну как, ответил я на ваш вопрос?
- Вполне.
Между тем, Лев Давидович продолжил:
- После того, как я вывел вас из - под удара, Шах ещё долго не мог успокоиться.
Он нервно выкурил пару сигареты и подсел ко мне. Началась обычная болтовня: вопросы, ответы, затевалась банальная замануха на игру, которую я слышал, наверное сотни раз. Я поведал Шаху, что являюсь доцентом МФТИ, в бильярд играю давно, впрочем, не регулярно, от случая к случаю. В конце концов, после словесного поноса, он предложил сыграть десять партий по взрослому - на тысячу рублей. Не долго ломаясь, согласился. Хотелось воспользоваться его эмоциональным состоянием, в которое вы, так удачно его ввели. Он до сих пор пребывал в ярости из - за какого - то наглого мальчишки, улизнувшего с большими деньгами. Хотя Шах и пытался скрыть гнев, всё же, я - то воробей стреляный, меня не обманешь, поэтому смекнул, пока тот возбуждён, не стоит убаюкивать его проигрышами, а наоборот, необходимо взять верх в первых двух - трёх партиях. Тихой сапой, на отыгрышах, забивая по одному шару и максимально усложняя ему игру, я вырвал три партии. Он, наконец, проснулся, предложил удвоить ставку и начал играть в полную силу. Сделав вид, что растерялся, я слил две партии с сухим счётом. В этот момент Шах поверил, что поймал бога за бороду, и заиграл в остро - атакующей манере. В шестой партии настала его очередь разбивать пирамиду. Он подошёл к столу с кием наперевес, желая поскорее закрепить успех, я же спокойно стал устанавливать пирамиду. Стараясь тщательно её установить, и когда Шах отвлёкся, я буквально на секунду сильно надавил на крайний правый шар, по которому он обычно бил. В результате таких действий, прицельный шар на долю миллиметра погрузился в сукно. Теперь поведение битка было совершенно непредсказуемо. Шах прицелился и лупанул по "утопленнику", при этом пирамида разлетелась под партию, а биток подпрыгнул и вылетел за борт. Что и требовалось доказать.
- Сергей, умоляю вас, устанавливайте пирамиду всегда сами.
Шах удивлённо взглянул на наклейку индивидуального дорогого кия и поднял с пола вылетевший полосатый. Во - первых, появилось несколько подставок, забиваемых даже новичком, а во - вторых, он попал под штраф - минус шар. Специально долго прицеливаясь, я простыми ударами скатил восемь шаров по боковым лузам. Шах всё ещё ничего не заподозрил. Счёт стал 4:2 в мою пользу! И тут он начал не на шутку нервничать, всё ещё надеясь на победу, поэтому предложил удвоить ставку. Я нехотя согласился и грамотно слил партию. Потом, сбивая его с привычного темпа, на бесконечных отыгрышах, предельно нудно и долго довёл счёт по партиям до 5:3 в мою пользу. Итак, чтобы забрать куш, мне надо выиграть всего лишь одну партию, а ему, чтобы только дойти до контры, необходимо выигрывать две. Вдруг случилось непредвиденное: Шах предложил окончательный куш в десять тысяч рублей, очевидно полагая, что такая ответственность выбьет меня из колеи. Как же глубоко он ошибался. Я удивительно покосился на соперника: мол я тебя за язык не тянул. Слава богу разбой оказался за мной. Игра в кошки - мышки закончилась, и я показал отличную технику: первым ударом положил свояка в правый угол, точно также, как это всегда делал Шах, потом, красиво забил ещё пять шаров, следующим ударом отыгрался, оставив на столе только два дуплетных удара. Он не знал, что делать и тоже отыгрался. Не долго думая, я закатил один дуплет в угол, а другой в середину. Всё! Игра сделана! - А вы не разучились забивать шары, хотя и играете не регулярно.
Повисла гробовая тишина. Все в бильярдной не только замолчали, даже не шевелились. - Ну что же, игра - есть игра.
Он направился к одному из своих людей, взял дипломат и нехотя достал пачку сторублёвок в банковской упаковке, затем вручил мне: - Надеюсь, ещё сыграем.
Если бы меня не выпустили из бильярдной, то завтра вся Москва гудела бы, что он ведёт не честную игру и связан с бандитами, всё же, репутацию тот ценил дороже любых денег, поэтому я спокойно удалился.
Около часа катался по ночному городу, опасаясь слежки, поглядывал назад, как бы любуясь ночной рекламой, и лишь после этого дал команду водителю гнать в Менделеево. Вот, в общем - то, весь рассказ.
- Теперь распределение призовых. У вас 1.200. Половина маркеру, остаётся 600. Уверен, победа во многом оказалась предопределена вами: хорошо сыгранной ролью и превосходной разводкой, доведением его до нужной кондиции. Если мы отдадим с выигрыша две тысячи маркеру, он ни под какими пытками нас не сдаст.
Таким образом, остаётся восемь тысяч, которые мы делим поровну. Итого: каждому - по 4.300, если вы, конечно, не возражаете.
Я естественно не возражал. Мы закончили завтрак и отправились в конференц - зал на пленарное заседание.
Профессор пребывал на эмоциональном подъёме и блестяще сделал свой доклад. Ему долго аплодировали, а потом, закидали вопросами.
Лев Давидович подробно ответил на все, раскланялся и спустился с кафедры.
Я глядел на него с нескрываемым восхищением и сыновней любовью, прошу прощения за пафос. После пленарного заседания все разбрелись по секциям, а мы поднялись в свои апартаменты. Закрыв плотно дверь, Кеглевич тихо вымолвил: - Уверен, Шах догадался, что мы работаем в паре, он не глупый человек, однако без меры жадный, значит нас обязательно станут искать по всем бильярдным Москвы. Мой вердикт такой: оставшиеся два дня ни какого Бильярда, только Гематология и культурная программа. Кстати, сегодня после обеда все отправляются на Бородинскую панораму. Что касается жадности, я вам так скажу: жадный никогда не будет богатым.
Пообедав, мы вместе с научной братией загрузились в экскурсионные автобусы и направились в Москву смотреть, как Кутузов громил Наполеона. Панорама произвела на меня сильное впечатление. После ужина оставалось пара часов свободного времени и мы направились в гости к грузинским коллегам. Их делегация состояла из трёх человек: два третьекурсника и куратор - кандидат медицинских наук. Совершенно забыл их фамилий, они какие - то трудные для произношения, а вот имена запомнил. У одного из студентов было интересное имя - Автандил, другого звали Гиви, а вот куратор, кажется, Мишико. Гостеприимные и общительные ребята. Лев Давидович постучал в дверь, и тут же из комнаты послышалось:
- Входитэ, не запэрто.
Грузинская делегация, видимо, отмечала какое - то событие, поскольку на столе мы заметили вкусный натюрморт: свежие овощи, нарезанный арбуз, бутерброды, большая банка чёрной икры, а в центре возвышался огромный бутыль с чачей. Мы тоже явились не с пустыми руками, Кеглевич достал бутылку коньяка, а я водрузил на стол пакет с яблоками, лимонами, апельсинами. Автандил, оказывается, праздновал День рождения, 21 год, нормальная причина, чтобы пить грузинский самогон. Я никогда не увлекался спиртным, а Лев Давидович - тем более, тем не менее, по полстакана пришлось принять на грудь. Надо сказать, чача оказалась хорошего качества, без характерного запаха и вкуса, всё же, в голову ударяла молниеносно. Через час застолья грузины стали нам как родные. "Странное дело", - подумал я, - "Когда я видел в Томске кавказцев, это меня всегда бесило, раздражало, а эти парни - совсем наоборот. Почему так? Возможно потому что они медики как и я, а может, потому что мы находились на нейтральной территории."
Лев Давидович затеял какую - то научную дискуссию с куратором, а мы принялись обсуждать прелести Наташи, секретаря оргкомитета. В общем, всё как обычно в мужских компаниях. Ближе к полуночи распрощались с гостеприимными хозяевами и побрели к себе в номер. После Бородинской панорамы и чачи хотелось спать. Через десять минут профессор захрапел, а я, устроившись на диване в гостиной, провалился в сон.
Ровно в 8 утра просигналил противный будильник, и тут же послышался командный, хорошо поставленный голос: - Сергей, подъём! Труба зовёт!
- И куда это интересно она зовёт?
- Во - первых, завтрак, во - вторых, по вам Гематология плачет, а в - третьих, вечером идём в Лужники на футбол.
Открыв глаза, я скороговоркой произнёс: - Во - первых, есть не хочу, меня мутит, во - вторых, Гематология - не волк, в лес не убежит, в третьих, я категорически не люблю футбол.
Профессор укоризненно поглядел на меня: - Футбол можно любить или не любить, а вот в Лужниках побывать весьма любопытно.
Завтрак, пленарное заседание, обед: всё промчалось буднично, без особых впечатлений. После обеда мы поднялись к себе на этаж.
Сначала сидели молча, в раздумьях каждый о своём, потом я спросил: - Скажите, Лев Давидович, а у вас случались когда - нибудь проколы с маркерами?
Профессор немного подумал:
- Да, к сожалению, несколько лет назад произошёл один случай, запомнившийся на всю жизнь. Мне предстояло катать в Москве в бильярдной армейского клуба. Вечером после конференции я направился в ЦСКА, где по обыкновению собиралось много народу. Захожу в бильярдную и сразу в бар как всегда. Гляжу, а маркера моего нет, вместо него за стойкой какой - то другой тип. Я осторожно интересуюсь: - Куда это Кузмич пропал?
- Два часа назад по скорой увезли, сердце прихватило, - спокойно отвечает бармен и ставит на стойку заказанный кофе.
За много лет первый случай, когда я остался без наводчика. Что делать?
Посидел, прикинул и решил в тёмную сыграть, без подсказки.
За кофе рассчитываюсь сотенной, мол нет других денег, а кофе 16 копеек стоит. У бармена глазки заблестели, так и ждёт, чтобы я отвернулся, ему своих надо в известность поставить, типа дед Мороз с подарками нарисовался, то - есть я собственной персоной. Я отвернулся, сдачу в бумажник запихиваю, а сам жду разведчика. Уже тошнит: везде всё одинаково, в каждой Академии одно и то же.
Ни какого разнообразия и выдумки. Даже бармены одинаково себя ведут. Тут подруливает паренёк лет пятнадцати, шустрый такой, на мартышку похож:
- Дяденька, вы в бильярд играете, или только кофе умеете пить?
- Я с детьми не играю. Иди, мальчик, ботанику учи.
- Мне можно, у меня тут папа работает. Ботанику вместе с арифметикой я давно выучил. Ну дяденька, одну партию, вот есть десять рублей. Хотите выиграть? А не хотите, так я с кем нибудь другим сыграю.
Сколько же я нагляделся по - разным бильярдным на таких "мартышек - халуев"? Играют не на свои деньги, а всё что у лохов выиграют, смотрящему отдают.
Такому бы в футбол гонять, а он, в Академии ума разума набирается, гнидой становится, бандитам подмахивает, за копейки батрачит.
- Ладно, пацан, играем одну партию по десять рублей. Для своих лет этот мальчишка играл весьма не плохо. Наверное, за день десяток лохов точно обувал, а может, и больше. В итоге, продул пацан 1:8, один шар престижа я позволил ему забить. Парнишка быстренько отдал червонец и исчез. Дальше, как всегда, повалила очередь желающих сразиться со мной. Я не увлекался, по - крупному не играл, так на червончик, или пятёрочку, тем не менее, через часа два пребывал в плюсе на 300 рублей.
Жаждущих играть больше не нашлось, и я направился в бар попить водички. В этот момент в бильярдную залетает дюжина парней кавказской национальности, оглядываются, и прямым ходом ко мне.
Подваливают нагло, а один абрек, видимо старшой, косится на бармена: - Этот?
Тот испугано кивает, а старшой заводит старую песню:
- Я, Муса. Сижу, блин, спокойно блин, шашлык кушаю, блин, ни кого не трогаю, блин. Тут, нах... прибегает Юрок, блин, мы его "Макакой" кличем и стучит, блин, что какой - то шарокат, блин, в моей бильярдной беспредельничает, блин, всех на бабки ставит, блин. Короче, все, кто в моей шаровне, блин, шары гоняет, платят налог, блин, двадцать процентов с выигрыша. Ладно, ты, блин, лохов почесал, но ты, блин, на мою макаку наехал. А значит, - на меня наехал. Юрок, конечно, гнида ещё та, блин, но шестерит на меня. Короче, дед, с тебя штраф. Всё, что тут навыигрывал, плюc стольник, тебе, блин, придётся отстегнуть, иначе сделаю больно. Ты Юрка трахнул, а я накажу тебя.
Отдаю ему четыреста рублей, и как бы между прочим, говорю: - Юрка твоего бог накажет. Не знал Муса, что бог наказывает людей всегда одинаково - лишает рассудка. Я чувствовал гнев, поэтому так и высказался. Профессор закончил рассказ и горько вздохнул.
В четыре часа мы мчались в сторону Москвы в праздничном и приподнятом настроении. На этот раз нашей целью были знаменитые Лужники. Совершенно не важно, кто играл, просто хотелось увидеть самую большую арену в стране. Добравшись до стадиона, мы узнали, что сегодня играют "Спартак" и "Динамо" Минск. Билеты на матч пришлось покупать с рук, переплатив процентов восемьдесят, и это считалось нормально, можно сказать, нам крупно повезло.
Ажиотаж вокруг футбола в Советском Союзе был запредельный, особенно, если играли команды высшей лиги, а когда встречались представители Союзных республик, накал борьбы зашкаливал. Всех интересовал вопрос, кто играет лучше - хохлы или русские, грузины или белорусы, в общем, кто в Доме хозяин и какой самый лучший футбольный клуб страны. Игру между "Спартаком" и Минским "Динамо" мы толком не смотрели, а предавались праздному веселью и отдыхали в клубах табачного дыма и оглушительного ора.
Меня всегда поражала монументальность и величие Советской эпохи, всё строилось с размахом и на века. Стадион Лужники не исключение - этот амфритеатр нужно видеть и восхищаться его масштабом и значимостью. Основная масса гостей столицы стремилась на Красную площадь, на ВДНХ, на Балет и в Лужники, и мы были не исключением. Короче говоря, жители и приезжие непременно ходили в Лужники, как на большой спортивный праздник, поэтому билеты покупались заранее и с большим трудом.
Проведя здесь несколько часов, мы не чувствовали себя уставшими. Нам казалось, мы путешествуем по другой планете. Такой огромной толпы счастливых и довольных людей я не видел нигде и никогда: все практически на равных, ну как в бане или как в лесу на грибной охоте.
Футбол в СССР считался большой объединяющей силой, национальной идеей, всенародной любовью. В те времена посетить Москву и не побывать в Лужниках, казалось зря потраченным временем, а счастливчикам, побывавшим на самом большом стадионе, самой большой страны, бесконечно завидовали.
На такой мажорной ноте закончился первый визит в столицу нашей Родины, и я никогда не забуду первые гастроли.
В память, как глубоко засевшая заноза, навсегда врезались незабываемые и противоречивые впечатления о московском бильярде и о том, что вокруг него.
Как бы там ни было, а домой уже тянуло. В столице нас практически ничто не держало, а Москва наше присутствие даже не заметила.